Василий Орехов - Линия огня
– Нормально. - Енот открыл глаза. - Пара кубиков армейского антидота еще и не такие проблемы решала. - Он снова решительно двинулся вперед.
– Ну, смотри, - проговорил я. - Мы тебя с Динкой сзади подстрахуем. Только не вздумай упасть, паскуда.
– Не дождешься, - отозвался Енот, упрямо шагая к другому берегу.
Вскоре ему действительно полегчало, и он даже перестал крениться на левую сторону.
Развернувшись спиной к АЭС, мы углубились в городские кварталы. Строго говоря, сейчас мы находились на территории «Монолита», и в свете того, что сказали Варвар и умирающий Ковригин, ухо следовало держать востро. Однако монолитовских заслонов не было здесь с тех пор, как эти фанатики окончательно убедились, что озеро и Радар сами по себе прекрасно сдерживают и вольных бродяг, и военных сталкеров. Теперь основной рубеж обороны «Монолита» пролегал по противоположному берегу - там его членам приходилось защищать вдвое меньшую территорию. Однако тот ужас, который они посеяли среди бродяг за предыдущие годы, до сих пор не давал темным или другим сталкерским кланам присоединить эту часть Мертвого города к своим владениям. Собственно, статус-кво в соотношении сил на сегодняшний день всех устраивал, как и то, что эта территория продолжала оставаться ничейной.
Клан «Монолит» первоначально был образован из романтиков и маньяков, разыскивавших по всей Зоне заветный артефакт, исполняющий желания. Сначала его называли Золотым Шаром, но потом, когда выяснилось, что настоящие золотые шары никаких желаний не исполняют, мифический артефакт стали называть Монолитом. Понемногу среди членов клана утвердилось мнение, что раз Монолит способен воплотить какую угодно мечту, значит, он сам - всемогущее локальное божество, управляющее происходящими в Зоне процессами. Клан уходил все глубже в Зону и в дебри мистицизма, постепенно приближаясь к своему божку. В какой-то момент они отказались от его поиска и объявили своей целью охрану центральной части Зоны, где наверняка и располагался Монолит, от посягательств извне. Уже тогда многие подозревали, что клан зомбирован, если не полностью, то частично. Монолитовцы закупали за бешеные бабки самые совершенные защитные костюмы и оружие, и вскоре на окраинах Мертвого города ретивых сталкеров, пробившихся через толпы зомби и рвущихся на север, к ЧАЭС, начали встречать монолитовские заслоны и засады. Понемногу эти парни вообще перестали выходить из Зоны, так же как темные сталкеры, хотя в отличие от них и не были полумутантами. Для темных постоянное пребывание за Периметром было вопросом жизни и смерти - монолитовцы же сами обрекли себя на постоянное проживание на вредоносной и враждебной человеку территории. Они обменивали в баре «Сталкер» редкостные артефакты из труднодоступных или наглухо закрытых верхних уровней на продукты и спецснаряжение. По моим сведениям, Бубна имел с ними очень неплохой бизнес.
Итак, поговаривали, что монолитовцы в конце концов подверглись зомбирующему облучению Радара и стали рабами Хозяев Зоны. Может быть, и так; по мне, так они просто по жизни были кланом отмороженных фанатиков, отравлявших своими гнилыми идеями мозги отдельным желторотикам. Как бы то ни было, они оказывали довольно серьезное сопротивление военным сталкерам, пытавшимся пробиться к Четвертому энергоблоку, причем зачастую используя для этого тяжелое армейское вооружение, неведомо как и откуда полученное. С тех пор как «Монолит» перекрыл подступы к Радару и Четвертому энергоблоку, почти никто не сумел добраться до полуразрушенной Чернобыльской АЭС. Немногочисленные бродяги, которым удалось унести ноги от монолитовцев, утверждали, что узнали в рядах противников некоторых известных и даже легендарных сталкеров, когда-то бесследно исчезнувших в Зоне. Если это было правдой, а не фантазиями пустозвонов, приходилось признать, что ряды «Монолита» действительно пополняются при помощи зомбированных вольных бродяг. В любом случае абсолютно все признавали, что из сталкерских кланов «Монолит» представляет собой наиболее организованную, мощную и грозную силу. Хвала Черному Сталкеру, его члены постоянно были заняты собственными высосанными из пальца религиозными проблемами и почти не встревали в клановые войны.
Но с кем-то они все-таки подписались на то, чтобы похитить мою Динку. И использовали для этого дурачков темных, каким-то образом внушив им, что такова воля Хозяев Зоны. Использовали темных, извините за каламбур, втемную.
Вывернув на центральный проспект из-за угла, возле которого на тротуаре лежал изуродованный и закопченный остов рухнувшего с высоты боевого вертолета, шедший впереди Патогеныч тут же метнулся обратно. Прижался к стене, осторожно выглянул снова.
– Темные? - поинтересовался Борода, автоматически передергивая затвор «калаша».
Патогеныч мотнул головой.
– Кабаны, - проговорил он, не прекращая наблюдений. - Стадо. Шесть, семь… Девять особей. Секач, три подсвинка, пять маток. Ну и мелочь пузатая. Поросята.
– Много, - вздохнул Муха. - Патронов до фига уйдет. Надо бы обойти…
Патогеныч снова помотал головой. Развернул датчик аномалий в сторону Мухи, потыкал пальцем в монитор.
– Мы и так фактически идем по самому краю аномальных полей, - пояснил он. - Короче, как нам аномальный фронт позволяет, так и идем, и скажи спасибо, что пока он оставляет проходы в том направлении, в котором нам надо. Справа точно не обойдем, разрывов в цепи ловушек нет до самого моста. Слева вроде бы есть проход обратно к озеру, но потом какую петлю придется закладывать. И не факт еще, что там дальше не перекрыто все наглухо.
– Кабаны, - тоскливо проговорил Енот. - Ненавижу этих тварей.
– Кто ж их любит. - Патогеныч, не отрываясь, изучал обстановку на мониторе. - Всем видно? Центр проспекта чист, но возле следующего дома я бы покидал болты на всякий случай. Не нравится мне вот этот перекресток… - Он быстро чертил пальцем по экрану своего монитора, и на наших электронных картах появлялись светящиеся точки, линии и кресты. - И вот эти две телефонные будки. Странные пятна на датчике. Что угодно может там прятаться. Вова, пойдешь с левого фланга: главное, не мельтеши, твоя единственная задача - эти две будки. Нет, лучше Гусь, у него снайперка. Слышишь меня, Гусь? Глаз не своди, а лучше сразу целься. И контролируй, пока не пройдем. Движемся плотной группой по центру трассы, четыре человека в авангарде. Я, Муха, Енот и Хемуль. Борода, держи арьергард. Вова с Бахчем - один справа, один слева, держим перекресток, следим за окнами и по возможности помогаем огнем авангарду. Динка в центре, старается не мешаться, в случае чего тоже поддерживает огнем. Если кто-нибудь попадет мне в задницу, шкуру спущу. Диспозиция ясна?
Мы дружно отозвались в том смысле, что да, ясно, без базара.
Я охотно переуступил свои командирские права Патогенычу, который до этого как бы выполнял при мне обязанности сержанта. Командовать должен ведущий, а мне на обратном пути приходилось плотно опекать Динку и следить, чтобы не совалась, куда слепая собака это самое. Тем более что у Патогеныча, как ни крути, больше опыта по уничтожению кабаньих стад.
Мы вышли из-за угла, уже выстроившись в боевой порядок. Проспект был просторным, в самом начале его с двух сторон обступали старые здания полувекового возраста - одинаковые бетонные ульи с крошечными квартирками и узкими грязными лестницами. В одной из таких я вырос - правда, не здесь. Неширокая улица Киргизская в Харькове, неподалеку от Одесской и проспекта Гагарина, с ее вьетнамскими общежитиями, разрушающимися от ветхости торговыми подвалами, непролазной грязью и дорогами словно после массированной гуманитарной бомбардировки миротворцев…
Между домами виднелись одноэтажные магазинчики, облупившееся здание почты и чахлый скверик, за прошедшие годы превратившийся в уродливые джунгли. Я показал на него Бахчу: особое внимание. Татарин кивнул. Возле тротуаров кое-где стояли легковые машины и грузовые «ЗИЛы», в одном месте поперек трассы расположился какой-то древний автобус с развороченным прямым попаданием из миномета бортом - кажется, эту модель наши предки называли «ПАЗ». Над унылым пейзажем висела удушливым облаком атмосфера всеобщего разложения, заброшенности и разрухи. Одним словом, пасторальная идиллия.
Возможно, картина не была бы настолько удручающей, если бы не внешний вид зданий. Когда произошел Второй взрыв на ЧАЭС, основная часть аномальной энергии выплеснулась прямо на город. Рассказывают, тогда здесь творились абсолютно дикие вещи. Не уверен, что сталкерские легенды во многом правдивы - едва ли осталось достаточно живых свидетелей, чтобы рассказать о том, что происходило во время самого первого в Зоне выброса. Однако поразительные следы катастрофы говорили сами за себя.
Многие дома на улице растрескались так сильно, что через трещины, сквозь весь массив здания, было видно небо. Однако они не рассыпались и продолжали стоять вертикально, удерживаемые неведомыми науке физическими силами. Некоторые дома наклонились над дворами или над тротуаром проспекта, словно поставленные вертикально и разогретые бруски пластилина, которые сначала потекли, а потом застыли в самых неустойчивых положениях. Правда, с тех пор ни одно из таких зданий не осыпалось и не рухнуло, так что насчет неустойчивого положения - это еще как сказать. Впрочем, желающих заходить внутрь все равно не находилось.
