Сурен Цормудян - Метро 2033. Странник
— Есть! — крикнул один из бойцов и стал доставать из кармана грязные куски тряпок, видимо намереваясь использовать их как кляпы.
А тем временем шум неистовых нацистов уже был совсем рядом.
— Внимание! Вы приближаетесь к границе Союза Советских Социалистических Станций! — услышал Сергей голос комиссара, усиленный жестяным рупором. — Остановитесь!
— Убери от меня эту дрянь, — Поморщился Маломальский, отшатнувшись от грязной скомканной тряпки, которую пограничник уже собрался запихнуть ему в рот.
— А прикладом в зубы не хочешь?! — рявкнул боец.
— В твои зубы? Давай приклад, уговорил.
И в тоннеле открыли огонь. Шум выстрелов ворвался на станцию, и было слышно, как пули лязгают по бронещитку дрезины. Два бойца резко развернулись, в сторону заставы, тревожно переглядываясь. Недолго думая, Сергей развернул к себе лицом того, у кого на плече висел его автомат, и с размаху врезал ему головой по переносице. Тот рухнул на красно-черный гранит станции, и автомат остался в руках сталкера. Второй пограничник отпрыгнул и поднял винтовку, наставив ствол на Сергея и передергивая затвор. Странник вовремя схватился руками за ружье и задрал его вверх. Грянул выстрел. Пуля влетела в потолок и посыпалась штукатурка. После выстрела, Странник одернул руки и уставился на свои отбитые выстрелом ладони. Боец тем временем ударил его плоскостью приклада по голове. В тот же миг, точно такой удар, нанес бойцу своим автоматом Сергей. Тем временем первый боец, пришел в себя. Вскочил и набросился на Маломальского сзади, обхватив его руками и стараясь повалить. Сергей резко дернул головой назад, и врезал пограничнику затылком по уже и без того пострадавшему носу. Тот снова рухнул на гранитный пол. Из глаз пограничника хлынули слезы.
— Падла фашистская, — прорычал он, выдергивая нож из сапога. Однако Сергей наступил ему на руку, прижимая ее к полу, и склонился над пограничником.
— Баран! Беги за подмогой! Здесь же сейчас резня будет! Они вам двадцать второе июня сейчас устроят! — Маломальский убрал руку. И боец тут же вскочил и накинулся на него. Сергей парировал атаку, отведя руку с ножом в сторону, и отправил бойца в нокаут ударом кулака.
— Ну что за ишак упрямый!
Тем временем второй боец дернул его снизу за ноги и сталкер повалился на первого. Второй пограничник уже занес свой нож. Однако обернулся из-за неожиданного похлопывания по плечу. Обернувшись, боец увидел приклад своей винтовки, который тут же с треском врезался ему в зубы. Это был Странник.
На заставе грохотал пулемет. Оттуда бежал объятый ужасом комиссар.
— Это провокация! Не поддаваться! — истерично вопил он.
Снова шквал автоматных и ружейных выстрелов. Град свинца, бьющий по дрезине. Пулемет смолк. Раздались победные выкрики нацистов.
— Стран Страныч! Хватай того! А я этого! Надо утащить их подальше, иначе их разорвут сейчас!
Толпа врагов хлынула на станцию. Комиссар уже сорвал с себя повязку и отбросил в сторону фуражку. Решив, что убежать от агрессоров ему не удастся, он упал на колени и, развернувшись, поднял руки.
— Я сдаюсь! Я сдаюсь, не убивайте! Я против большевиков! Я против совка!
Один из нацистов прошил его очередью из автомата. Другой, пробегая мимо, проломил комиссару голову куском стальной трубы.
Тем временем Сергей и Странник достигли уже жилого участка станции.
— Люди! У кого оружие выходите! У кого нет, бегите! — орал Маломальский.
Из палаток и будок выскакивали ничего не понимающие люди. Мужчины, женщины, дети старики. Нацисты заполонили уже всю платформу и с дикими воплями неслись на них.
Странник тащил бойца, у которого все еще висели на плече их рюкзаки. Он пристально смотрел в толпу и, видимо искал взглядом носителя мозза. Сергей же ругал себя за то, что оттаскивая пограничников, они не прихватили с собой их винтовки. И сейчас у одержимых фашистов на два ствола будет больше. Так и есть. Вот двое подобрали оружие.
Из ближайшей к агрессорам палатки выскочил какой-то старик, на ходу надевая старый ватник. Один из нацистов с разбегу прыгнул. Сбивая его ногами с ног, и несколько раз ударил старика куском арматуры по голове. Убедившись в смерти несчастного, он бросился дальше. К женщине из соседнего жилища, которая выбежала, прижимая к себе тряпичный тюк с вещами. Она кричала что-то в распахнутую палатку. Кого-то звала. Нацист с выражением дикого наслаждения на лице, проломил ей голову. Затем, то же самое сделал с выскочившим вслед за убитой уже женщиной ребенком.
— Ну, нет! — зарычал Сергей и отпустил находившегося без сознания пограничника. Вскинув автомат, встал на одно колено и, сняв оружие с предохранителя, сталкер прицелился.
— Сергей. Бежать надо. — Дернул его за плечо Странник.
— Последней мразью буду! — выкрикнул Маломальский и отправил одиночным выстрелом пулю в голову тому неистовому наци. Фашист дернул прострелянной головой назад и упал уже мертвый. — Уходи Стран Страныч! Это не твоя война! Это человеческие дела! Вали отсюда!
Один из пограничников пришел в себя и бросился бежать. Сергей с ненавистью на лице проводил его взглядом, видя как у того на спине болтаются их рюкзаки, и снова вернулся к поиску цели. Еще один выстрел. Нацист упал и жутко заорал от боли. Похоже, попал куда-то в печень. Второй пограничник тоже зашевелился. Маломальский ожидал уже, что он так же броситься наутек. Но нет. Тот, лежа на полу, осмотрелся, держась рукой за голову. Затем резко расстегнул ремень и пока наматывал его на кулак, сбросил с себя шинель. Вскочив, он кинулся навстречу врагу.
— За нашу Советскую родину! — кричал боец. — Смерть фашистским оккупантам!
Замотанным в ремень кулаком он разбил лицо одному из нападавших.
— Назад! Дурак! — Крикнул Сергей и подстрелил очередного нациста, кинувшегося с заточкой на пограничника.
Боец размотал ремень и стеганул им еще одного нападавшего, выбив ему пряжкой глаз. Дальше он уже ничего сделать не смог. Выстрел из обреза двустволки разворотил ему спину. Тело отчаянного пограничника тут же исчезло в толпе надвигающейся массы фашистов и мечущихся в панике жителей приграничного района станции. Мимо просвистело несколько пуль. Сергей уже не мог стрелять, поскольку все смешалось. И мирные люди и избивавшие их агрессоры.
— Черт! Ну, где же мастная армия! — прорычал Маломальский. — Странник! Отходим!
Они кинулись в сторону трех эскалаторов, ведущих в верхний вестибюль. Краем глаза, Сергей заметил, что дальше впереди, на путях стоит еще одна дрезина. Заметно крупнее той, что на заставе. Возле нее столпилась группа из пяти красноармейцев. Они судорожно водили стволами своего оружия, кустарного производства, но так и не решались стрелять. Риск попасть в гражданских был велик. В их сторону, быстро как мог, ковылял одноногий старик с костылем.
— Укатите дрезину отсюда! — орал он красноармейцам. — Укатите к такой-то матери! Если хоть одна пуля попадет в бочку с напалмом, нам всем конец!
Бегущий рядом Странник схватил Сергея за руку.
— Напалм! Ты слышал?!
— Да слышал я, слышал! Я же говорил, что у красных он есть!
— А если…
— Ты дурак?! — Маломальский не дал ему договорить. — Если рванет, то сгорим и мы, и нацики, и мирные люди, и воздух до ближайших станций, на которых удушье начнется! А ведь не факт что мозз в этой толпе!
Бойцы стали откатывать дрезину назад. В них уже стреляли, и они прятались за лобовым стальным щитом.
— Куда же вы отступаете, трусы?! — раздавались крики из толпы избиваемых и гибнущих гражданских.
До эскалаторов оставалось несколько десятков метров, как вдруг оттуда донесся какой-то шум. И практически сразу по ступенькам хлынула лавина крепких мужчин. Почти все они были облачены в черные одежды, распахнутые на груди и демонстрирующие тельняшки. У многих на головах были черные, либо голубые береты. У некоторых морские бескозырки.
— Братцы! — кричал себе за плечо бегущий впереди этой массы высокий крепыш, сжимающий в руке деревянную биту, утыканную на конце гвоздями. — Биться будем врукопашную! Там много гражданских и стрелять нельзя! Отстоим наше отечество от говняной, коричневой нечисти!
По соседнему эскалатору бежал какой-то кривоногий низкорослый чиновник в очках и размахивал кипой бумаг.
— Товарищ нарком! У нас же договор! Это какая-то ошибка или провокация! Надо вести переговоры! — покрикивал он.
— Пошел на хрен, упырь кабинетный! Я с фашистами никогда переговоров не вел и вести не буду! Братва! Полундра! Пленных не брать!
И братва подхватила боевой кличь с такой яростью и решимостью рвать врага на мелкие лоскуты, что испуганно отпрянули даже красноармейцы на дрезине. Черная волна в тельняшках хлынула на гранитный пол и с жутким гулом от топота кованых сапог и армейских ботинок с высоким берцем, рванулась вперед в едином порыве.
