Лев Пучков - К-55. Обманувшие смерть
То есть, если верить Гвоздю и Корсару, К‑55 строили реальные маньяки. Мало того что создали уникальный погреб для грядущего Апокалипсиса, так ещё и приняли меры, чтобы надёжно спрятаться, если этот погреб захватит враг.
– Забавно… И название такое, подходящее… А почему его замуровали, этот Резерв?
– А попробуй сам угадай.
– В последнее время там творится что-то странное и непонятное? Люди пропадают?
– Угадал. Причём всё началось не так давно. Ну, примерно, где-то с год назад…
Мусаев сказал, что землетрясения начались тоже где-то с год назад… Интересные совпадения…
– А вы сами в этом Резерве бывали?
– Не бывали, – признался Гвоздь. – Да там вообще мало кто бывал из простых смертных, разве что обслуга да вояки. Так что мы об этом Резерве знаем только то, что он есть. Ну и всякие сплетни, слухи, гон всякий левый…
Вадим вдруг понял, что у него с К‑55 дела обстоят точно так же.
Смешно, досадно, трагично, но он практически ничего не знает о главном предприятии своего родного города. Только в общих чертах, на уровне общедоступной информации в Интернете и по протоколу ОБС (одна бабка сказала).
Объект К‑55 создавался в годы «холодной войны» в качестве последнего оплота СССР на случай Третьей мировой или, если следовать терминологии игр и фильмов последних десятилетий, на случай Ядерного Апокалипсиса.
Он был размещён под землёй, в горном массиве, на глубине от 200 метров на первом уровне до пяти километров на последнем и проектировался таким образом, чтобы выдерживать ядерные удары любой мощности.
Система производственных и транспортных тоннелей К‑55 как минимум в три раза превышала протяжённость линий Московского метрополитена, а объём общей выработки был таков, что если всю изъятую породу насыпать ровным слоем на открытой местности, можно было бы завалить по пятый этаж как минимум три «закрытых» городка типа Красноярск‑55 (по принципу – кто откопал, тому и добро) или обычный город площадью до сорока квадратных километров, например, такой, как Серпухов.
Серпухов, разумеется, ни в чём не виноват, чтобы его заваливать, это просто для наглядности, ибо многие проезжали мимо и представляют, как выглядит этот город.
К‑55 был полностью автономен, имел несколько реакторов и множество производственных и испытательных площадок как для изготовления ядерного оружия, так и для всестороннего обеспечения жизнедеятельности персонала, а также мощную научно-техническую базу с перспективой независимого от Поверхности развития.
По сути, это было не просто самое больше в мире Убежище, а Последний Бастион СССР, способный даже после Апокалипсиса производить ядерное оружие и непрерывно вести войну до полного уничтожения противника.
Для создания К‑55 была задействована вся мощь Союза. Если корректно такое сравнение, это была своего рода советская Пирамида Хеопса, одно из самых значительных сооружений ушедшей эпохи, занимающее первое место в списке немыслимых по своим масштабам и трудозатратам заводов-гигантов, каналов, плотин и прочих колоссов, поражающих воображение.
Эх, если бы знать, что всё так получится…
При жизни в прежнем мире у Вадима была возможность устроиться на работу в К‑55. Причём, вполне вероятно, в какое-нибудь секретное подразделение, КБ, и так далее – со связями отца это было бы нетрудно.
Можно было выучиться на физика, освоить какой-нибудь профиль, полезный для К‑55, или пойти в военные, в охрану режимных зон и объектов…
Сейчас бы знал всё, что надо, и не было бы никаких проблем с информацией.
Но в этом-то и состоит, наверное, вся прелесть Жизни, даденной человеку один раз.
Ты не знаешь, что с тобой случится даже через десять минут. Что тебе выпадет: Бой, Смерть, Удача, Поражение, Победа, Месть, Любовь – или тысяча вариантов комбинаций из этих основных составляющих Бытия.
И вот эта непредсказуемая лотерея делает Жизнь яркой, неповторимой и очень индивидуальной.
Так что не стоит сетовать по поводу упущенных возможностей.
Как получилось, так получилось.
Хм… В следующей Реинкарнации, возможно, выпадет более удачный расклад…
* * *Долго ли, коротко ли, в итоге доехали до Гранита.
Станция здесь была небольшая, с разъездной петлёй, пакгаузом, подъёмником, перроном и отдельной короткой веткой для стоянки мотовоза и дрезин.
Лифтовой площадки Вадим не увидел, и это его слегка огорчило. Слегка, потому что Гвоздь предупредил: придётся заходить, подписываться за тебя и так далее.
Просто думал, что, может быть, лифт сразу на станции, под контролем людей с Гранита, и достаточно будет рекомендации спутников, чтобы сразу спуститься куда надо.
Что ж, заходить так заходить.
Подъехали, пристроили свою дрезину в колонну, четвёртой с краю.
Уже состав. Теперь, по-видимому, дежурному придётся гнать этот состав в нехорошее депо.
Перед тем как входить, Гвоздь проинструктировал Вадима:
– В общем, Вадюха, слушай меня внимательно. У нас сейчас карантин…
– Да, ты говорил.
– Поэтому чужих к нам не пускают.
– И это говорил. Но вы вроде как обещали подписаться за меня… Или передумали?
– Нет, не передумали. Но тут, короче, есть одна закавыка…
– Так я и знал… Надо будет совершить ритуал кровавого жертвоприношения?
– Да ну, какой там ритуал… В общем, тебе придётся записаться в рыжики.
– Ага… В рыжики, значит…
– Ты в курсе насчёт рыжика?
– Ну, в общих чертах… Эмм…
– Короче, рыжик – это новобранец, салага, ученик.
– Да не вопрос: рыжик так рыжик.
Корсар вдруг усмехнулся и покачал головой.
Перед КПП горел плафон. Тусклый, как принято по здешним стандартам, но уже можно было различать некоторые проявления эмоций.
– И на кого ты его запишешь рыжиком? Неужто на себя?
– На Герца.
– На Герца?! – Лицо Корсара вытянулось от удивления. – Ты шутишь, что ли?
– Ни грамма. Вот это на раз прокатит как полрасчёта за косяк. Остальное как-нибудь потихоньку доберём. Иначе сразу шлёпнет и разговаривать не станет.
Из последней реплики Вадим не понял ровным счётом ничего, но сделал вывод, что Корсар не одобряет инициативу Гвоздя.
– Какие-то проблемы со статусом рыжика? Почему меня надо на кого-то записывать?
– Ага, давай, расскажи ему про рыжика, – пробурчал Корсар.
– Спокойно, не кипешуй, – одёрнул его Гвоздь. – Видишь ли, Вадюха, рыжик – это никто. Пока никто, пока рыжик. Но в то же время это уже член братства.
– Типа, низшая ступень иерархии?
– Типа да. Ну и, короче, за рыжика кто-то должен отвечать. Кто-то в авторитете. Мы с Корсаром не можем, нам это не по рангу. А Герц – наш старший, он может. Но это большая ответственность. Если ты накосячишь, по мелочи, по-крупному, не важно, по-любому, короче, спрос будет не с тебя, а с Герца. Причём очень жёсткий спрос.
– Я постараюсь, – горячо заверил Вадим. – Я оправдаю! Да и недолго я тут буду, мне бы только до своих добраться. Только вот…
– Что?
– Согласится ли Герц? Как вы собираетесь мотивировать его, чтобы он добровольно взвалил на себя такой головняк-нежданчик?
Корсар нехорошо хмыкнул и опять покачал головой. Нет, ему определённо не нравился план Гвоздя.
– Вы чего там сходку устроили? – лениво поинтересовался динамик над шлюзом. – Заходить будем, или как?
– Сейчас зайдём, – ответил Гвоздь, нажав кнопку на переговорном устройстве у двери КПП.
– Короче, мне не нравится такой расклад, – заявил Корсар. – Гнилое дело. Даже рядом вписываться не хочется.
– Не вписывайся, – пожал плечами Гвоздь. – Это уже будут проблемы Герца, мы вроде как в стороне.
– «Вроде как»? Хм…
Честно говоря, Вадим не ожидал, что в последний момент Корсар так резко отстранится и даст задний ход. За недолгое время совместного путешествия у него сложилось впечатление, что Гвоздь более практичный и жёсткий, а Корсар несколько сентиментальнее, мягче и добрее.
Оказывается, первое впечатление было обманчивым.
Гвоздь, может, и жёсткий, а местами просто злой, но слово держит. А Корсар считает, что это «гнилое дело». Даже обидно как-то…
– Я не подведу, – заверил Вадим. – И это… Я Герцу автомат подарю. А вам – «ухо» и светлячков. Так пойдёт?
Корсар снова криво ухмыльнулся.
Ну и вредный же тип…
– Пойдёт, – махнул рукой Гвоздь; про «ухо» даже спрашивать не стал, видимо, знает, что такое. – Ну всё, решили все вопросы, заходим…
* * *Помимо привычного шлюза, здесь был оборудован отдельный людской КПП.
Тоже своего рода шлюз, две стальные двери с запорными рычагами и электромеханическими замками, между ними неширокий проходной коридор пять метров длиной, слева «аквариум» – застеклённая стенка дежурки, в которой сидела пара пожилых дядек поперёк себя шире, и лоток приёмника для документов.
