Андрей Орлов - Сибирь 2028. Армагеддон
Чем ближе мы подбирались к соседней станции, тем больше встречалось людей и мутантов. Одни брели нам навстречу, другие копошились по углам. Целые компании сидели на рельсах и отрешенно, не моргая, таращились в пространство. Какие-то цыгане – чумазые, оборванные, в кровоподтеках. Они безразлично смотрели, как мы проходим мимо. Неприятно кольнуло под сердцем: я услышал разговор двух бродяг – один жаловался, что два дня во рту маковой росинки не было; другой бормотал, что он уже морально готов подхватить «зомби-инфекцию»: пусть другая жизнь, чем это позорное существование. И шансы добыть еду существенно возрастают. Собеседник возражал – пока поймаешь эту инфекцию, зараженные тебя сожрут и не подавятся…
– Подайте Христа ради, – попросила женщина в платочке, глядя на меня слезящимися глазами.
Я бы подал – но что? Хлопнул выстрел, люди лениво повернули головы. Изможденный мужчина выстрелил себе в голову из пистолета и сползал по стеночке, волоча за собой кровавую дорожку. Лихое время, проще добыть оружие, чем хоть что-то похожее на еду…
Навстречу брела компания мужчин – они едва переставляли ноги, сипло дышали.
– Простите, уважаемые… – обратился к нам худосочный тип с венозным лицом. – Есть минутка? Мы, конечно, понимаем, что собака друг человека… но не могли бы вы уступить нам свое очаровательное животное? Мы можем предложить вам за него несколько инвестиционных золотых монет Сбербанка России. Это настоящие банковские изделия, с качеством чеканки «proof». Поверьте, мужчина, это выгодная сделка, вы не пожалеете…
Молчун угрожающе оскалился, зарычал. Умное животное.
– Сделаем вид, господа, что мы ничего не слышали, – натянуто улыбнулся я. – Откуда вы идете?
– От кудыкиной горы, уважаемый, – пробормотал долговязый заморыш с подслеповатой физиономией. – Не далее как неделю назад мы жили в коммуне «Новое начало» в кондоминиуме на Челюскинском жилмассиве. Некто Илларион обещал нам сытую жизнь, заставлял работать, держал впроголодь, но все равно мы что-то ели… Шесть дней назад он пропал – вместе со своим автопоездом, отрядом телохранителей и всем запасом еды, что оставался в колонии… Нагрянула банда Жоры Косого – он при капитализме отбывал за убийство коммерсантов – забрала всех здоровых, остальных – пинком под зад… Мы кочуем уже несколько дней. Судя по всему, господа, наше существование в этом мире приближается к логическому завершению. Лично я уже больше не могу…
Компания мужчин поплелась дальше, а я переложил автомат и невольно задумался. С такими темпами вымирания человечества года через три в этом мире никого не останется. Человек разумный в наше время – низшее звено пищевой цепочки. Его едят, убивают без причин, он умирает или переходит в иное качество от множества инфекционных заболеваний. С исчезновением человечества вымрут зараженные – им просто нечего будет есть. Останутся без еды животные-мутанты – и их поджидает печальная участь. Над мертвой планетой воцарится окончательное затишье. Даже те колонии, где грамотно налажена самооборона, падут под натиском голодных зараженных, их будет становиться все больше – от чувства голода будут обостряться умственные способности, что не пойдет на пользу людям…
Мы невольно ускорялись, станция «Красный проспект» была уже рядом. «В темпе, в темпе, – подбадривал я. – Тянем носок, держим строй». Беженцы брели навстречу, надеясь найти убежище в катакомбах подземного мира. Те, у кого не осталось сил, ложились на рельсы, обреченно смотрели в потолок. И вдруг впереди послышался шум. Кричали люди, кто-то истошно голосил на пронзительной ноте – и так же внезапно крик оборвался. Пахнуло чем-то угрожающим, опасным. Люди, идущие навстречу, заковыляли быстрее. В какой-то миг перед нами никого не осталось. Фонарь озарял пространство метров на двадцать. Что творилось дальше в темноте, мы не видели. Что-то мерцало на платформе. Доносился разноголосый гул, похожий на вой. И вдруг впереди забились выстрелы! Мимо нас шатко пробежали несколько мужчин – видимо, из той же компании. Но у них имелись автоматы Калашникова и длинноствольное ружье. Их лица искажались от страха. Они пробегали несколько метров, останавливались, стреляли в темноту, отступали дальше.
– Уходите! – крикнул один из них, пробегая мимо нас. – Быстро уходите! Там зараженные!
Охнула Ольга, я машинально схватил ее за руку, попятился, отдавив ногу Кузьме. Пацан споткнулся, выразился четко по-взрослому и наступил на хвост Молчуну. В этом не было ничего комичного. Из темноты уже надвигалось бурлящее НЕЧТО – оно разбухало, как фурункул, наливалось зловонием. Мы никак не успевали убежать… И вдруг из этой темноты вылупились несколько перепуганных людей! Они бежали, спотыкаясь, заполошно озирались. Споткнулся мужчина. Женщина в косынке призывно протянула руку, в глазах застыл всепоглощающий ужас. И дикая толпа живых мертвецов вырвалась из мрака! Кто-то бросился женщине на спину, повалил. Двое или трое накинулись на мужчину, рвали кожу, одежду. Остальные бежали дальше – с искаженными гноящимися рожами трупного окраса, растопырив крючковатые конечности, энергичные, сильные, голодные…
Взвизгнула Ольга, вскидывая автомат, стегнула длинной очередью, опустошив магазин. Я примкнул к какофонии – садил в упор, от пуза, не целясь. «Мертвяки» валились охапками, перегораживая путь своим собратьям. Кровь хлестала рекой. Пока я вырабатывал боезапас, Ольга успела перезарядить, застрочила, не глядя. Произошла заминка. Задние давили, передние падали, возились в куче туловищ и изувеченных конечностей. Выдалась минутка перезарядить. И снова ливень свинца кромсал больные тела, заставляя их совершать немыслимые танцевальные па.
– Падайте между шпал!! – гаркнул я, выхватывая мощную лимонку. – Граната! Прижмитесь, заткните уши! Кузьма, справишься с Молчуном?!
– Ой, не знаю, мужик, ой, не знаю… – бурчал пацан, воюя с обезумевшим ретривером. – Давай, держу!
Я швырнул лимонку в самую гущу, чтобы нас не посекло осколками. Славный инструмент. Больше века в ходу и всё никак не выйдет из моды! Я рухнул в шпальную решетку, согнулся в три погибели. Жахнуло так, что со стен посыпались остатки проводки в стальных трубах. Атакующих расшвыряло, как мусор. Ударная волна накрыла тоннель, загудела в спертом воздухе. Я вскочил, вбивая новый магазин. Никого. Лишь груда растерзанной биомассы, подающая весьма условные признаки жизни. Уцелел лишь один – волной его отбросило к стене, осколки пощадили. Он приходил в себя, с хрустом проворачивал голову, словно у него там затекли шейные позвонки, распрямлял плечи, толчком оторвался от стены.
Я вскинул автомат, чтобы приобщить товарища к делу… и не смог нажать на курок. Одурение какое-то охватило. Я таращился на малосимпатичное чудо, не мог отвести глаз. С зараженным происходили метаморфозы. Ничего подобного я еще не видел. Это был высокий, довольно фигуристый молодой парень – в разорванном плаще, поверх которого был натянут вязаный, испачканный кровью кардиган. Никто не объяснил товарищу, что лучше бы наоборот. Но дело даже не в этом. С ним действительно что-то происходило. Исказилось покрытое посмертной синью лицо, он натужился, словно собрался рожать. Воспаленные глаза поволоклись из орбит! Хрустнул череп и словно бы вдавился. Заскрипели, пришли в движение кости скелета – прямо на глазах стала расти в размерах грудь, искривился позвоночник, приподнялись плечи, он начал совершать ими круговые неловкие движения, как будто доставляли дискомфорт растущие под лопатками крылья. Ноги выгнулись колесом. Искривились руки. Костяшки пальцев стали удлиняться, превращаться в какие-то заскорузлые крючья. Монстр уже принимал угрожающую позу – нагнул голову, деформированное туловище подалось вперед. Но на этом чудесные превращения не закончились. Его нос начал совершать судорожные дыхательные движения, и вдруг его крылья стали расползаться вширь, треснула лицевая кость – и такое ощущение, словно его потянули за нос, и вся морда вытянулась, превратившись в крысиную, а отчасти в собачью…
Это было что-то новенькое. Я пожирал его глазами, не мог пошевелиться. Что это было? Прогрессирующая эволюция? Четвертая стадия болезни, о которой никто пока не слыхивал? А монстр с драматической неспешностью разворачивал в мою сторону изувеченные руки – вылитые крабовые клешни (интересно, другие насадки эволюцией предусмотрены?), в выкаченных глазах блеснула толика осмысленности.
– Ты в ступоре? – тихо спросил я.
– Да, – прошептала Ольга. – Как ты догадался? Не знаю, верить ли глазам… Мы точно знаем, что динозавры вымерли?
– Это не динозавр, детка… Это высшая ступень эволюции на данный момент. Можно сказать, вершина. Сдается мне, что об этих зараженных бедолагах нам рассказали не всё…
– Тебе не кажется, что пора с ним что-то делать?
– Ах, да…
Стоило догадаться, что пропорционально размерам вырастает и сила… Он уже направился в атаку, охваченный наступательным порывом, взбудораженный запахом пищи. Нет уж, больной, пора принимать наркотики… тьфу, снотворное! Я не жалел на него свинца, хлестал сверху вниз – по голове, по корпусу, по паховой области! Он трясся, словно кто-то сверху дергал его за веревочки, потом оскалился до ушей (наконец-то дождался), рухнул навзничь…
