Дмитрий Распопов - Ремесленники душ

— Ну если ты готов заплатить вперед, — он почесал лоб, сдвигая полицейский котелок назад, — то знаю несколько таких, ребята конечно подворовывают, но есть нужно что‑то, но и честной работы не чураются я их не трогаю поэтому.

— Давай договоримся, что скажем в субботу пусть ждут меня в три часа в кафетерии на Черч стрит, у Матильды, знаешь ведь?

— Конечно, любимое кафе инспектора, — он покивал головой.

Я протянул ему монету в пять крон.

— Держи, это чтобы заинтересовать их. Скажешь я буду платить каждому по пенни в день, если будут работать на меня честно.

— Ого! Не много ли для беспризорников?! — удивился он.

— Это ведь разовая работа, — успокоил я его, — найдут кто за ней ухлестывает, а дальше я и сам разберусь.

— Ну так‑то да, — согласился он, принимая деньги, — хорошо, я договорюсь.

— Спасибо Вилли, — я искренне поблагодарил его.

— Может тогда же и заедешь к нам? — он опять засмущался, — у Марты просто глаза загорелись, когда узнала, что ты был на фронте. Мои рассказы из вторых рук её уже не удовлетворяют.

Я вспомнил их счастливые лица, а также свое обещание, данное тогда.

— Посмотрим Вилли, — я протянул ему руку, — если будет время, то зайду, но не обещаю.

— Хорошо! Вот она обрадуется тебе! — он словно и не слышал моей последней фразы, радостно вскочив на козлах фургона и залихватски свистнув щёлкнул вожжами. Лошадь его радости не разделяла, но покорно и не спеша тронулась в путь.

Я покачав головой вернулся к себе и переоделся, я пропустил первый урок, так что на второй нужно было идти, тем более это был первый урок нового предмета, который пропускать совершенно не хотелось.

— Доброе утро парни, леди, — я зашел в класс и под веселые приветствия большинства, уселся на свое место. Помахав рукой Эмми я в ответ получил лишь её гордый профиль.

— Какие новости Рэдж? Какие преступления ты сегодня раскрыл? — на правах моего якобы приятеля, стал подтрунивать меня Джеймс.

— Кукольник, — я пожал плечами вызвав среди женской части настоящий переполох.

— Опять? Что случилось? — ко мне подошла даже Дженнифер, которая меня на дух не переносила.

Я выждал паузу, чтобы они подошли ближе, а затем обломал их.

— Тайна следствия леди.

Получив в ответ обзывания и злобное шипение.

— Джентльмены, дамы! Прошу занять ваши места! — голос у двери заставил всех разбежаться.

Молодей человек в своем необычном светло — зеленом клетчатом костюме и странной шляпе прошел за учительскую трибуну.

— Давайте знакомиться, меня зовут мистер Норд О'Нейл, можно просто мистер Норд.

Он достал журнал и стал читать фамилии, а ученики вставали и представлялись.

— Мистер ван Дир, — дошел он до меня.

Я встал и представился полным именем.

Мои перчатки привлекли его внимание, и он неожиданно для меня язвительно спросил.

— Людей потрошили мистер ван Дир? Или по протекции отца их получили?

Я сначала опешил от такого натиска и неожиданности, ведь мы были вообще не знакомы и так вести себя было не прилично. Затем поджав губы, процедил.

— Мистер Норд, я антианимант и эти перчатки получил на фронте, добывая с республиканцев эссенции душ. Что и как я делал там, можете запросить в тайной полиции, я думаю они предоставят вам подробный отчет, мой отец тут не при чем.

Фактически я его послал, так как запрашивать что‑либо в тайной полиции было бесполезно и опасно, с чего вдруг преподаватель интересуется военными делами.

Мы встретились взглядами и между нами словно искра пробежала, я прямо физически почувствовал, как он меня ненавидит сейчас.

— «Еще один сумасшедший? — удивился я, — мы ведь только познакомились».

— Также директор предупредил меня, что вы можете отсутствовать в любое время, — словно и не заметил мой выпад продолжил он, — он продолжал сверлить меня глазами, — но это никак не избавит или даст вам привилегии на моих уроках мистер ван Дир.

— Я и не прошу вас об этом, мистер Норд, — я выделил тоном слово «мистер», словно намекая на нашу сословную разницу. Он реально меня достал, пришел, обозвал, нагрубил, и все по непонятной мне причине.

В классе наступила гробовая тишина, наверно если бы его глаза могли метать молнии, я был бы уже убит, а так он просто пошел дальше по списку, а я сел на свое место, все еще не понимая, что сейчас произошло.

— Сегодня у нас будет вводное занятие, — закончив перекличку, начал он занятие, — я ознакомлю вас с азами инженерного ремесла и того симбиоза, которые сейчас создался между нами и вами. Великий во всех смыслах человек, сэр Уинстон ван Червиваль является не только вашим основателем ремесла, но и первым по — настоящему гениальным инженером, он смог заложить в основу использования всего человечества самой сути использования эссенции человеческой души, как топлива и энергии для всех механизмов. Параллельно же разрабатывая сами устройства, которые приводились в движение этой энергией. Очень сложно было подобрать материалы, их состав, а также разработать схему соединения человек — машина, чтобы простым прикосновением ладони ремесленника в проводящей пластине аниматрона, он мог слить душу в накопитель, задача которого удержать её в таком состоянии и не внести вредные воздействия, из‑за которых качество энергии снизиться.

Я рекомендую вам к прочтению все его записи, касающиеся поиска и подбора материалов, поскольку на занятиях мы и будем проходить часть из них, а также вы сможете наглядно убедиться, как различные материалы влияют на качество хранимых в них душ, пока же ограничимся общими принципами.

Все накопители делятся на два основных типа: перезаряжаемые и не перезаряжаемые. В зависимости от типа накопителя используются и материалы, в которых хранится душа, думаю вы знаете, что одноразовые накопители, которые используются в хозяйстве и быту, состоят из стекла и меди, ими вы можете заводить часы, использовать ручные фонари и прочие ручные инструменты и приборы. Израсходовав эссенцию эти накопители сдаются вами в пункт обмена или выбрасываются. Теперь что касается перезаряжаемых накопителей.

Он достал из кармана монету и показал её нам.

— Вот он самый совершенный на настоящий момент сплав ремесла и технологии, который двигает человечество. Имея точно такой же сопряженный интерфейс вывода, как и у не перезаряжаемых накопителей, одна и также монета может быть разного достоинства. Влейте в неё душу на два пенни, достоинство её будет два пенни, если вольете в неё на десять гиней, монета приобретет такое же достоинство и все это благодаря мощному, но в тоже время очень небольшому накопителю из лучшего горного хрусталя, в котором была просверлена полость и соединена с выходным интерфейсом из серебряных тонких пластин. Именно поэтому пустая монета сама по себе стоит один пенни, хотя и её реальная себестоимость немного выше, но зато это позволяет заряжать её и переиспользовать многократно.

— Думаю все знают максимальную вместимость накопителя монеты?

Руку тут же поняла наша Дженнифер.

— Да леди?

— Сто гиней мистер О'Нейл, — она ответила и села на место, приподняв подбородок, словно сказала что‑то из ряда вон выходящего. Любой читающий чуть больше программы колледжа студент знал это.

— Верно, а сколько максимальная мощность накопителя РС-100, мистер ван Дир? — внезапно его злой взгляд устремился на меня.

— Судя по названию сто бар, — я остался сидеть, поскольку он явно пытался разозлить меня.

— И сколько это в гинеях?

— Десять тысяч гиней мистер О'Нейл, — озвучил я цифру от которой ахнули все в классе.

— А сколько выдает один человек при полной синхронизации? — продолжал допытываться он.

— Двадцать бар, — я все еще не понимал куда он клонит.

— Каких показателей вы достигли мистер ван Дир? Наверняка много и упорно тренировались на республиканцах?

— Поинтересуйтесь в тайной полиции мистер О'Нейл, — я не знал секретная это информация или нет, но не желание отвечать на вопросы при его явном негативном отношении ко мне победило и я решил нагрубить ему.

— Хорошо, сколько выдает обычный ремесленник сэр? — он продолжал издеваться.

— Мистер О'Нейл ваш тон и отношение ко мне явно основаны на каких‑то предубеждениях, — он окончательно меня взбесил, и я поднялся из‑за парты и решил выяснить все до конца, — мы с вами до этого не были знакомы, но ваше поведение говорит о том. Как — будто на фронте я пытал минимум ваших родственников.

При слове «пытал» класс ахнул второй раз, а Эмми так вообще закатила глаза и едва дышала. Но больше всего я удивился о реакции учителя, при словах о родственниках и пытках. Его лицо побелело от гнева, а кулаки стали с яростью сжиматься.

Внезапно мне в глаза бросилась и его странная одежда, и его речи о республиканцах и странный едва заметный акцент.