Владимир Андрейченко - Умереть вчера (СИ)
Прислушиваясь к возобновившемуся гвалту местной живности, приятели переводили дух.
— Вот, чёрт, — Плакса оглядывал себя, как красна девица в зеркале, — ремешок верхнего крепления броника срезало, как ножом.
— А ты зачем высовывался, коли не видишь ничего? Если бы в голову попали?
— Так ведь интересно…
— Ага, тебя любопытство гложет, а я потом мучайся — неси тебя к докторевскому, да? — Максим с улыбкой смотрел на напарника.
— Я же не думал, что они так быстро спохватятся! Сам ещё сообразить ничего не успел, как пули засвистели, — Плакса улыбнулся и тихонько запел: — Тёмная ночь, только пулька попала в висок… — потом хохотнул и добавил, — Неестественно это всё как‑то, чтобы зомби так быстро соображать начали. Ты как думаешь, Макс?
— Вот я и говорю, что создаётся впечатление, будто нас с тобой насквозь видят и предугадывают каждый шаг. Смотри, как точно зомбари без контролёра на наше убежище вышли! Ведь в ущелье, за двести метров отсюда, ответвлений в разные стороны штук шесть будет.
— Да — а-а… Странности последнее время твориться начали. Не нравится мне всё это. Ну что, посидим ещё чуть — чуть да двинем заниматься мало — мальски «оперативным делом»?
— Это ты про обыск тел грешных? Давай рассвета подождём, а там уж и видно будет. Да и приглядеться бы не мешало, коли такая петрушка творится…
Пока Плакса пытался хоть как‑то подремонтировать порванный на бронежилете ремень, Рекс полез во внутренний карман комбеза и, сплюнув, начал чертыхаться не меньше напарника.
— Что там у тебя‑то случилось, Макс? — спросил участливо Денис.
— Да, видно, пока в отключке был, все сигареты переломал. Теперь придётся по дороге к базе чинариками баловаться или табаком кусок бумаги дедовским методом набивать, чтобы хоть немного своё состояние поддерживать.
— Давно тебе говорю — не дело это, воздух коптить. Бросай свою курёху.
— Бросишь здесь, как же! Хоть сигаретами немного адреналин в крови понижать от такой жизни. Я же в доЗоновские времена об этом даже не думал. Пацанами были — все баловались, а я — ни гу — гу.
— Так чего же сейчас ждёшь?
— Привычка — вторая натура. Ну да ладно, даст бог, всё наладится, глядишь, и будет со временем ради чего бросить…
Приятели ненадолго замолчали. До острого нюха Плаксы дотянулись сладковатые запахи сигаретного дыма, выпускаемого Рексом. Он вздохнул полной грудью воздух предрассветного часа и, потянувшись, сладко зевнул.
— Слышь, Макс, а мне вот, например, нравится запах табачного дыма на свежем воздухе, хоть и сам не курю. И ещё, знаешь, помню в детстве мы с пацанами, играя во дворе, частенько вставали возле выхлопной трубы какого‑нибудь автомобиля и вдыхали дым. Вот ведь человек — вроде знает, что полезно, а что вредно, а всё равно пытается сделать то, что ему нравится… И ведь нам нравилось!
— У тебя, Ден, ещё и детство было что ли? — со смешком спросил Рекс.
— И, знаешь, наверно ничуть не хуже, чем у других. По крайней мере, есть о чём вспомнить, — с умилением ответил Плакса и, хохотнув, продолжил: — а я вот давно хотел тебя спросить, Макс, как ты сам‑то в Зону попал? Неужто «трудное детство — деревянные игрушки»? А то мужики за кострами частенько свою подноготную, аж до пятого колена, разложить готовы, а ты только отмалчиваешься.
— Я‑то? Честно скажу, не всё помню и поэтому рассказывать особо не о чем, вот в чём петрушка.
— Это как?
— Ну, как? — усмехнувшись, Рекс продолжил: — вот так бывает. Очнулся на Затоне в пещере, кругом тьма беспросветная, вот как сегодняшней ночью. Рукой пошарил — что‑то холодное, а невдалеке горят из темноты два глаза, и в голове полный сумбур, как будто кто‑то черпаком всё её содержимое в бульон перемешал. Схватился я за первый попавшийся под руку предмет, чувствую — пачка сигарет, а в ней вместе с содержимым ещё зажигалка. Я другой рукой из пачки зажигалку выдернул и чиркнул — пещера слабо осветилась. Смотрю — рядом лежит труп сталкера, семизарядный «Чейзер», а в дальнем углу, уставившись на меня, стоит чудище с большим наростом на затылочной части головы и, растопырив руки, как супермен какой, пытается меня загипнотизировать. В голове — каша, точно целая свора вурдалаков завывает, вырвавшись из стен церквушки Гоголевского «Вия». Я автоматическим движением схватился за дробовик и несколько раз выстрелил прямо в светящиеся глаза монстра. Хватка гипноза слегка спала, но круги перед глазами ещё долго плавали. Я опять зажигалкой чиркнул — чудище лежит на животе, стонет и пытается вновь подняться. Думаю — пора ноги делать, пока оно меня не съело. Тут я перепрыгнул через него и дал дёру на выход. Как до «Скадовска» добрался, не помню. Мужикам рассказываю, а они потешаются. Говорят, что от контролёра просто так никому уйти не удавалось. Думали, что я с ума сбрендил, и мне всё это почудилось. А я даже понять не могу, о чём они говорят. В мозгах чисто, как в только начатой книге. Одни белые листы и пробелы. Ничего о себе не помню. Наверное, пропал бы тогда с непривычки. Спасибо Бороде, что помог. Я трясусь весь, в себя прийти не могу. Надо же, думаю, как в жизни может быть, чего только не увидишь. А он увидел у меня в руках пачку и посоветовал затянуться, мол, спокойнее станет. Вот с тех сигарет я курить и начал.
— Да, Борода вообще мужик классный! Он сам сталкерил несколько лет, а потом заматерел, денежки появились кое — какие, решил с походами завязать. Вот на «Скадовске» бар и открыл. Но к мужикам нормального отношения не поменял, не зазнался, как некоторые. До сих пор людям помогает и уважает всех, кто пытается помочь другим, — Плакса примолк, прислушавшись к рёву какого‑то монстра в долине у подножия скал, и, наконец, хохотнув, заключил: — ну, или не всего живого. Судя по этому голодному вою, я бы не хотел помочь его хозяину в пропитании.
— Это потом уже я узнал, насколько страшен контролёр, — продолжил Макс, — но мужики тогда не поверили. Кричали, что я не смог бы от него целым и невредимым уйти. Потом не выдержали, собрались вместе и решили добраться до этого места. Типа — облаву устроить, но, как оказалось, воевать там было уже не с кем — посреди пещеры лежал труп контролёра. Некоторые авторитеты…, да Гонту же сам знаешь?..
— Охотник на мутантов ещё тот! Хлебом не корми — дай какого‑нибудь монстра завалить.
— Да, его. Так вот он сказал, что контролёр погиб именно от попадания дроби в голову. На том и порешили, что это именно я его и хлопнул. От Гонты тогда моё прозвище и пошло. Он, поглядев на труп монстра, при всех мне тогда и сказал: «Ну ты прям и Ти Рекс, мужик».
— Погоди, а это не тогда в пещере нашли труп давно потерянного всеми Хитрого? На которого мужики всё грешили, что он, посланный с совместно собранным хабаром к Бороде, пропал в неизвестном направлении?
— Да. Думали, что он зажал общий сбор и «скурвился», подался на «дальняк», решив заняться своими шкурными вопросами. Но потом, на поминках, извинились на могиле и поклялись хранить вечную память, даже вместе с ним хабар этот зарыли, чтобы он не обижался. А я с неделю ещё не мог вспомнить даже своё имя. Ха! А толчок к этому дала татушка у одной местной особы женского пола. Свела меня с ней нелёгкая во время очередной пьянки с мужиками… Просыпаюсь поутру — ёлы палы! — в объятиях этой красотки, а на одном причинном месте у неё написано: " Сделай меня красиво, почувствуй себя пулемётом Максим!". Ба — а-а, думаю, это ж я, наверное, своего имени не оправдал! Конфуз‑то, поди, какой! Я быстренько оделся и подался к Бороде, начал проситься на какое‑нибудь задание в срочном порядке. Так и попал в свой первый рейд. А последствия его ты и сам знаешь — мы там в такую мясорубку попали, что целым и невредимым остался я один. Правда, двоих до докторишки нашего я всё же донёс. Но Скунс день только протянул, а Сенька — Половинка — инвалидом остался на всю жизнь. Он с горя теперь спился совсем.
— Говорят, сейчас на Янове возле механика всё обитает, тот его за "поллитру" в виде засланца держит. Ну, знаешь — принеси, подай, пошёл на фиг, не мешай!
— Жалко мужика, — Рекс вздохнул, — он всё хочет или до пресловутого Оазиса или до самого Исполнителя Желаний добраться. Мечтает исправить всё, начав жизнь заново. Но разве ж это возможно — повернуть время вспять? Правда, после подкидываемых Зоной сюрпризов, я уже ничему удивляться, наверное, не буду. Может и время обратимо? Кто знает…
Выдержав паузу, после очередного завывания какой‑то твари у подножия скал, Рекс, почувствовав, что его, наконец, прорвало, продолжил:
— А от красотки этой я долго ещё скрывался, всё размышлял о конфузе. Так нет, оказывается, не в том он заключался, про что каждый сразу подумать может. Искала‑то она меня совсем по — другому поводу. Это я ей в пьяном порыве обещал принести с дальнего луга, что за Газированным болотом, несколько семян местной Игольчатой фиалки. Она, видишь ли, всю свою жизнь мечтала цветоводством заниматься, курва! Вот тут‑то и вышел конфуз. А я что? Я думал — что же проще: сходи себе на прогулку и вернись. На тот момент мне удалось в ещё нескольких рейдах побывать. И, знаешь, странность в том, что со мной‑то практически ничего не происходило, а вот мужики в какую‑нибудь пакость вечно встревали. Даже слушок пустили, что со мной ходить в рейды — не к добру. Так все за правило и взяли — со мной не связываться. А тут, как назло, узнав, что я собираюсь на луга, ко мне в напарники напросился Вершок.
