Николай Инодин - Звериной тропой
Небогатое Ромино имущество ни по весу, ни по объёму много места не займет, поэтому основной вес придётся на запасы пресной воды и мяса для Машки. Сухой паёк для человека много легче. Кроме того, Роман распустил свою верёвку из конского волоса и сплел несколько лес для ловли рыбы. Гарпун и сетку из тонких ремешков, которой местные рыбу с берега ловят, тоже возьмёт. Помереть от голода им с Махой, судя по всему, не придётся. Пресной воды из расчёта литров пятнадцать на команду в день им хватит месяца на два. Она, конечно, подпортится, но пить ещё будет можно. Да и не собирался Шишагов два месяца плавать, до тёплого берега десять — двенадцать дней хода на байдаре. Но закон бродяги никто не отменял — собираясь из дому на день, бери еды на неделю.
Первые попытки опробовать тримаран на ходу получились не очень успешными. Канаты заедали, пришлось блоки увеличивать. И площади руля не хватало для управления. Когда перо руля удвоил — пришлось переделывать бронзовые петли. А ещё плавсредство при боковом ветре безжалостно сносило — лёгкая конструкция абсолютно не «держалась» за воду. Пришлось к поперечным балкам приделывать некое подобие дощатых килей. С таким усоверщенствованием тримаран смог даже достаточно круто идти против ветра.
***Пока делал блоки для тримарана, утомился прожигать отверстия в заготовках. Потом хлопнул себя по лбу, и «изобрёл» лучковую дрель. Вот, ещё что-то полезное в племени останется. Вот кожаный доспех у Шишагова не получился. Вернее, что-то такое он изобразил, но двигаться в этой конструкции было очень неудобно, тем более, вести бой. Каменный Медведь, выслушал посьбу о помощи как-то без внимания, махнул рукой и предложил вопрос с доспехом пока отложить. Тогда Роман решил больше не портить материал, а взять с собой подходящие куски моржовой кожи. Может быть, мастера удастся найти там, куда приведёт его дорога.
Время летело. День пошёл на убыль, солнце начало хоть ненадолго, но прятаться за горизонт. Настоящие люди набили моржатиной свои мясные ямы, накопили шкур — основного строительного материала. Роману нужно отплыть раньше, чем опустеет лежбище. Если моржи стали уходить в море, значит дрейфующие льды рядом. Зато, уплывая, Шишагов будет уверен — у этих людей в эту зиму голода не будет. И, будто желая уверить его в этом, в бухту у посёлка заплыл кит. Видимо, привлечённый большим косяком рыбы, он достаточно быстро плыл вдоль берега, время от времени нырял, показывая над водой огромная хвостовая лопасть. Вынырнув, выпускал несколько фонтанов. Захватывая очередную порцию рыбы, часто поворачивался на бок, тогда над водой взмахивал длинный белый плавник, и было видно полосатое брюхо.
Весть о появлении кита принесли дети, и в стойбище поднялась азартная суета — мужчины несли к байдарам бухты ремней, надували мешки из тюленьей шкуры, тащили копья и вёсла. Не прошло и получаса, как всё мужское население уже налегало на вёсла, стараясь быстрее добраться до кита.
Роман и сам не понял, как оказался в байдаре вместе с Каменным Медведем.
Шаман повернул к ученику довольное лицо:
— Хорошо в бухте охотиться на кита, мелко здесь, не сможет глубоко нырять!
Если честно, Шишагов не верил, что такое огромное животное можно убить копьём.
— Некогда болтать, смотри и увидишь — ответил на его вопрос учитель.
Байдары, бросились к киту, будто стая волков на лося — с разных сторон и одновременно.
Гарпунщики почти синхронно взмахнули руками, и в китовую спину вонзились семь копий, к которым длинными ремнями были привязаны поплавки из целых тюленьих шкур. Кит нырнул, оказавшиеся в зоне досягаемости его хвоста байдары бросились в стороны. Согласованность действий гребцов и рулевых поражала. Поплавки, похожие на стаю нерп устремились за китом.
— Тянут его вверх, не дают долго сидеть внизу — прокомментировал шаман.
Через несколько минут кит всплыл. Ещё четыре копья воткнулись ему в спину. Забравшись в бухту, кит лишил себя возможности быстро уйти в море, вход в неё узкий, и там постоянно держалась пара байдар. За мечущимся по заливу гигантом уже тянулся кровавый след.
— Устанет, будет долго дышать, подойдём и будем бить.
С лодок по киту стали стрелять из луков. Стрелы входили в тушу почти по самое оперение. За несчастным животным уже тащилось, мешая двигаться, полтора десятка поплавков.
— Сейчас будем убивать — предупредил Рому шаман — если сможешь, бросай копьё сзади плавника, и чуть-чуть ниже.
По команде старика их байдара пошла на сближение к киту, который как раз оказался повёрнут к ней левым боком. Вот остался сзади невысокий спинной плавник. «Что он делает, мы же сейчас к киту на спину вылетим»! Но шаман знает своё дело. Направляемая уверенной рукой, лодка поворачивает влево, давая гарпунщикам возможность нанести удар в нужное место. Роман чуть запоздал, концентрируя в копье энергию, и метнул на долю секунды позже, чем опытные китобои. Из ран вырвались струи крови, кит забился, подняв довольно высокие волны.
— Есть! — закричал Каменный Медведь, и его крик поддержало всё племя. Сидящие в байдарах охотники подняли к небу вёсла. После того как кит прекратил биться, и замер в расплывающемся кровавом пятне, на его хвост набросили несколько петель и потащили к отмели.
***Когда тушу кита начали разделывать, Роман порадовался, что его яранга стоит дальше всех от берега. Вонь на месте разделки стояла просто оглушающая. В гавань приплыли байдары из двух других стойбищ. Не выдержав тяжёлого духа и множества незнакомых лиц, Шишагов взял Маху, и под надуманным предлогом на двое суток слинял в тундру. Не пришёл даже на праздник кита. Когда вернулся, его копьё стояло в яранге, а Мышка, не отрываясь от шитья, угощала тестя чаем из брусничных и смородиновых листьев.
— Зря ты на праздник не пришёл, людям не понравилось — сказал шаман — ведь именно твоё копьё пробило киту сердце.
— Извини. Мне просто стало его жалко, ему было больно, и мне показалось, что чем быстрее он умрёт, тем меньше будет мучиться.
— Странно. Раньше ты никогда не жалел пищу.
— И никогда не мучил её.
Шаман посмотрел Роману в глаза.
— Да. Ты говоришь правду.
Он допил чай, и засобирался домой. На выходе из яранги обернулся, и спросил:
— Когда ты собираешься уплывать?
Роман виновато улыбнулся учителю:
— Я показал все, что умею. Завтра начну грузить свою лодку, на следующий день отплывём.
***В силу местной специфики, почти весь груз, который укладывался в недра тримарана, был упакован в мешки из нерпичьей шкуры: топлёный жир для жирника, запас воды, порезанный на куски запас мяса для Машки, высушенное до состояния невесомости оленье и гусиное мясо для Романа. Пришлось помечать тару — вязать на каждый мешок бирку с пометкой и укладывать припасы в разные места. Так, большая часть мехов с водой оказалась увязана в боковых поплавках. Машкину пищу уложил в носовом отсеке, свою — в кормовом. Туда же поместил жирник, посуду и запас топлива, оружие и инструменты. Сам удивился, сколько всякого барахла накопилось. Руки устали таскать: палатка, несколько шкур, рулон выделанных кож, одежда, всякие полезные в быту мелочи. Немного канатов, запасные паруса. Даже накидке из песцового меха нашлось место. Закончив погрузку, дождался, когда прилив поднимет тримаран, и убедился, что нагрузил судно равномерно. Кое-что пришлось перекладывать, но в результате его кожаный лайнер сидел на воде ровно, без заметного дифферента. Никто из местных не предложил помочь, сосредоточенно терзали китовую тушу, от которой уже не так много и осталось. Наверно, обиделись.
Вечером еле передвигающий ноги Роман ввалился в свою ярангу, и сразу не сообразил, что случилось. Вокруг костра сидели Каменный Медведь, всё его семейство, Лунный Песец, Хромой Лосось и даже Пыжик, мальчишка, качавший мехи в кузнице. В котле парило китовое мясо, и лица у собравшихся какие-то очень торжественные.
Шаман встал со своего места, подошёл к Роману и обнял его, поцеловав в обе щеки.
— Садись, Роман, что-то ты в своей яранге, как гость стал у входа! — он подвёл Шишагова к стопке сложенных оленьих шкур, усадил и сел рядом.
— Когда я увидел тебя и твою Машку первый раз, подумал: до чего безобразные келе пришли! Потом оказалось, что даже из-за края мира может явиться к человеку помощь. Вы разделили со мной мою беду, дали возможность почувствовать себя учителем, а не старой, ненужной брошенной вещью. Спасибо тебе. Теперь ты собрался в путь, твоя дорога вновь дёргает тебя за ступни, не даёт сидеть. Я хочу, чтобы ты встречал больше хороших людей, но не боялся встречи с плохими.
Шаман повернулся к невесткам:
— Долго мы сухим горлом говорить будем?
Младшие жёны Сильной Лапы тут начали разливать по плошкам травяной чай. Старик отхлебнул из своей, и продолжил:
