Артем Каменистый - S-T-I-K-S – человеческий улей

– Тоже идея, – равнодушным голосом одобрил Егорыч. – Но хочу заметить, что у нас стволов всего ничего. Винтовку твою себе возьму, стреляю я хорошо, а вот ты – неизвестно. Так что пусть лучше у меня побудет. Машину водить умеешь?

– А я разве не рассказывал, что во все это дело вляпался не на своих двоих?

Егорыч открыл было рот, да так и замер глядя в одну точку. Ожил после безобразно затянувшейся паузы, ответил совсем уж севшим голосом:

– Рассказывал, но проверить не мешает. В общем, ты садишься во вторую машину и везешь эту пару. Муж беспокоится очень, сам видишь, скорости от него никакой не будет, внимательности еще меньше, зачем он такой нужен за рулем. Пусть лучше сзади сидит. А ты держишься за нами. Не прижимаешься, но и не отстаешь. Если напасть какая или еще что, сразу сигналишь.

– Твари вроде слышат далеко. Они на звук и запах идут.

– Фарами, значит, сигналить будешь.

– Светло еще.

– Мы заметим. Да и вечереть начинает, до темноты всего ничего осталось. Ночью эти субчики как? Опаснее становятся?

Карат покачал головой:

– Да хоть об стену убивайте, не знаю. Одну ночь я провалялся под мостом, вторую прятался в доме. Без понятия.

– Плохо Карат. Плохо. Ничего ты не знаешь. Ну да деваться нам некуда, надо ехать.

Глава 17

Черный закат Карат не увидел. Хотя таращился на запад в оба глаза. И вовсе не потому, что строго придерживались этого направления. После стаба, по которому ему пришлось ехать вот уже третий раз, выбрались на шикарное четырехполосное шоссе по которому понеслись с ветерком. Но недолго, потому как оно резко развернулось на юг. Пришлось съезжать на дорогу попроще, вскоре она завела их на очередной стаб.

И это оказался всем стабам стаб. Трудно подобрать цензурные слова для его описания. Хуже всего, что поначалу он не выглядел совсем уж кошмарным. Ну подумаешь, асфальт на последнем издыхании. Видали уже такое, как-нибудь прорвемся.

Не прорвались.

Чуть дальше пришлось пробираться чуть ли не по болоту, по неизвестной причине асфальтированное покрытие на этом участке расползлось по всей округе, такая же судьба ждала и гравийное основание дороги. Полицейские тут же сели по днище, пришлось их выдергивать, благо длина троса позволила проделать это относительно безопасно.

Вот тогда-то, возясь в грязи, Карат как следует налюбовался нормальным с виду закатом: никакой черноты, ни единого темного пятнышка.

Нечего и мечтать проскочить по такой жестокой пародии на дорогу, пришлось возвращаться, искать альтернативу. Уже в сгущающейся темноте нашли удобный с виду вариант. Но эта трасса была очень узкая и в плохом состоянии, быстро ехать невозможно. С двух сторон ее поджимали заросли, местами они даже сверху нависали, прямо из этих дебрей под колеса выскочил прыткий мертвяк, Карат с трудом успел его объехать. Массивные ногти проскрежетали по стеклам, но справиться с ними не смогли, слабоваты еще. Тварь некоторое время мчалась следом, но затем отстала.

Уже изрядно поднадоевшее зрелище, чуть ли не каждые пять минут сталкиваются. Шум моторов разносится далеко и мертвяки возбуждаются не на шутку торопясь успеть перехватить источник раздражающих звуков. Если первый такой случай потряс полицейских настолько, что спустя километр они остановились и начали взахлеб делиться впечатлениями, то далее не проявляли никакой реакции. Просто объезжали по возможности, а если задевали, даже не притормаживали.

Карату столь экстремальная езда не нравилась. На велосипеде куда безопаснее. Шум от него никудышный, за все время он ни единого случая не вспомнил, чтобы вот так кто-то выскочил под колеса.

А еще из головы не выходили воспоминания об "уазике" с оторванной дверцей. И тот рубер, который так удачно подставился под бросок лома, стоял перед глазами. Такой если выскочит перед бампером, сбить его не получится. И вообще ничего не получится. Порвет металл будто бумагу – настоящая машина смерти. И ничего они ему не сделают со своим смехотворным оружием. Тут даже с приличными стволами не факт, что выгорит: слишком быстрый, слишком защищенный, слишком мало уязвимых мест.

И ладно, если это будет всего лишь рубер. Ведь есть еще какие-то непонятные элитники о которых вообще думать страшно.

На этом список потенциальных проблем не исчерпывается. К примеру, Карату очень не понравились усиливающиеся изменения в поведении Егорыча. Поначалу он был типичным ментом, но потом в один миг безоглядно принял правила здешней игры. Ненормально быстро принял, без морального сопротивления, без каких-либо оговорок. Его молодой коллега все еще сомневался и не очень-то доверял много знающему задержанному, который при всех своих познаниях зачастую не мог ответить на элементарные вопросы о здешней обстановке.

Но Егорыч снизошел до того, что отдал Карату часть изъятого оружия. Сделал это почти сразу после избавления от наручников. Засыпал кучей вопросов не задав при этом самые важные. Ну, к примеру, очевидный: как убивать мертвяков? Уж таким он должен был поинтересоваться в первую очередь. Но никакого намека, полностью проигнорировал тему. Даже не спросил, что будет, если зараженный цапнет тебя зубами, а ведь это должно волновать если не в первую, так во вторую очередь.

И с голосом у него что-то ненормальное бывает, а еще виски иногда трет и взгляд у него в такие моменты становится потерянным.

Карат подозревал, что Егорыч недолго будет оставаться самим собой. С ним что-то не так. И есть стойкое подозрение, что он быстро или медленно перерождается и вскоре может попытаться отхватить пару вкусных кусков от младшего напарника или кого-нибудь другого. В общем, с ним рядом надо держаться настороже.

Хотя здесь и без потенциальных зараженных надо настороже держаться.

В ближнем свете фар промелькнуло что-то темное, взмывшее над дорогой в длинном прыжке. Миг, и на крышу впереди идущей машины обрушился сгусток ожившей тьмы. В свете фар промелькнула скрюченная лапа испещренная сеткой выпирающих жил, с неестественно бугрящимися мышцами, с тупыми шипами в районе запястий. Пронзительно взвизгнули тормоза, вслед за этим взревел мотор на максимальных оборотах, тут же заглох. Складывалось впечатление, что водитель жал педали без разбора. Автомобиль сильно занесло, он развернулся посреди дороги, его разорванная крыша отогнулась в сторону жестянкой вскрытой консервной банки. Треснул пистолетный выстрел, неистово урчащая тварь ворвалась внутрь скрывшись из виду.

Дальнейшее Карат не видел. Вдавив педаль газа до пола, он, объехав изувеченный полицейский автомобиль, рванул прямо на максимально возможной скорости. Антон, с которым он так не подружился, но хотя бы имя узнал, ничего не заметил, и даже на близкий выстрел не отреагировал. Но когда колесо на всей скорости поймало небольшую ямку, требовательно произнес с заднего сиденья: