Александр Иванин - Живые в Эпоху мёртвых. Старик

Смуглянка посмотрел на фотографии, молча кивая. Потом книга перекочевала обратно в портфель. Дед использовал книгу вместо папки и носил ее с собой в портфеле постоянно.

Проезжая под мостом, Куля свернул в сторону. Мертвяков было удивительно много.

— Какого хрена… — начал было Смуглянка, но осекся, увидев, что пикап подъехал к короткому микроавтобусу, на крыше которого стоял человек с видеокамерой.

Было непонятно, как Куля сумел заметить бедолагу на крыше автомобиля. Ведь его закрывал собой разбитый автобус. Куля практически вплотную притерся к белому микроавтобусу, зажав бортом четверых зомби. Противно затрещали кости. Старик не увидел, но сразу почувствовал, как парень с крыши микроавтобуса спрыгнул в кузов. Джип рванул с места, расталкивая и давя бредущие и стоящие трупы. Опять были глухие удары тел о кенгурятник и борта машины, хруст костей от ударов и хруст под колесами автомобиля. Почти все лобовое стекло было забрызгано кровью. Дворники размазывали грязную жижу по стеклу. Жидкость в бачке омывателя уже закончилась. Сзади большим кораблем плыл КамАЗ. С улицы тянуло трупным смрадом, кровью и смертью.

Дальше ехали уже без остановок. Хотя Куля и попытался подобрать с дороги женщину с ребенком, но в последний момент отвернул от них со словами:

— Укушенные они.

Это был приговор.

Около МКАДа выезд из города был перегорожен бетонными блоками и бронированной военной техникой. На импровизированных вышках из тех же самых блоков стояли пулеметы. Огонь частых дульных вспышек был виден еще издалека. По шоссе перед блокпостом ездил желтый колесный трактор и отвалом убирал с дороги трупы, освобождая проезд. Прямо на крыше трактора в обычном кресле, примотанном тросом к крыше кабины, сидел боец и периодически стрелял из автомата.

Их пикап и КамАЗ пропустили без задержки. За МКАДом они влились в поток машин, едущих от города. Остановившиеся из-за поломки или аварии машины сталкивали на обочину военные. Вокруг некоторых из таких горе-машин кучковались зомби. Не хотелось думать, что водителей и пассажиров этих машин оставляли на произвол судьбы.

По встречным полосам шла военная техника и редкие автомобили. На заправках стояли очереди машин. Такие же очереди были около придорожных закусочных. Некоторые павильоны, дома и магазины, мимо которых они проезжали, вполне откровенно грабили, а некоторые пылали пожарами или были уже выгоревшими.

Старик видел из окна джипа смерти, истерики, стычки. Все происходящее казалось нереальным, искусственным и наигранным. Он опять смотрел через окно свой нескончаемый сериал. Думать и говорить не хотелось. В душе был страх. Он боялся того, что происходит. Он боялся будущего. Так не должно быть.

Старик как-то слышал фразу: «Устал от жизни и хочет спокойной смерти». Тогда он просто удивился и задумался над этими словами, а сейчас понимал, какая это несусветная глупость. Даже в его возрасте и с его болячками, даже несмотря на то что он безразличен как своей дочери, так и остальным родственникам, он хотел жить. Пусть плохо, пусть трудно, но жить, несмотря ни на что.

Вскоре мелькание картинок за окном замедлилось. Они свернули с шоссе после большого фанерного щита с надписью: «Накопительный пункт — 300 метров».

Глава 10

Огонь

Огонь разгорался медленно и со вкусом. Сначала маленький и озорной, он рос, стремительно набирая силу и разбегаясь вширь. Огонь похлопал пузырьками вскипающей солярки вслед уходящим людям, подарившим ему жизнь. Он в блаженном предвкушении облизывал куски деревянной мебели и одежду мертвых людей, с упоением вгрызался в сладкие топливные брикеты. Ему хотелось жрать.

Подобно пружине колоссального механизма он разворачивался и распрямлялся. Скрытая мощь рвалась наружу. Он готовился к броску, но в самом начале его отбросило назад как цепного пса, рванувшегося навстречу желанной свободе. Хотя его осадила не цепь и не тугой ошейник. Огонь задыхался. Разрастаясь, он выжрал почти весь кислород в вестибюле и жадно всасывал в себя малейшие сквозняки, долетающие с лестницы. Убежать из душного лобби он не мог: в лифтовом холле не было еды. Он бесновался, он сатанел, он выблевывал клубы черного густого дыма, который зловонной массой лениво ворочался под потолком, скорчиваясь в жгуты и безобразные кучи. Рваные облака полного сажи дыма нашли выход и потекли жаркой волной вверх по лестничной клетке.

Огонь одержал победу. Он трескучим жаром разрушил стекла окон в вестибюле подъезда. Они лопнули, не выдержав его горячего напора. Огонь вдохнул живительного свежего воздуха и торжествующе заревел бешеным слоном. Яркая вспышка бушующего пламени вышвырнула прочь на лестницу ленивую массу черного дыма. Перегретый воздух погнал непроницаемые жирные клубы все дальше и дальше вверх по ступеням и перилам. Обжигающий смертоносный поток достиг верхней площадки и вошел в открытую дверь квартиры Петрова.

В это самое время Кызя сидел в проеме распахнутой двери той самой квартиры. Морф восстанавливался медленно. Повреждения были не такими уж и значительными, но больше всего досталось как раз самым нежным и уязвимым местам. Зрение возвращалось очень тяжело. Но в отсутствие зрения Кызя стал ощущать окружающее пространство. Если поначалу он воспринимал только волны живого тепла, то сейчас чувствовал окружающие предметы и обстановку вообще. Пожалуй, со временем он сможет обойтись и без этих нежных глазок, как и погибший маленький морф.

Со слухом была вообще беда. Порванные в клочья барабанные перепонки срастались неправильно. Ушные раковины заполнились мутным киселем бурой слизи. Кызя опять накачивал свой организм кислородом, сосредоточенно раздувая и сжимая легкие. Питаемые кислородом клетки работали намного быстрее. Неприкосновенный запас морфа неумолимо таял, тратя драгоценные питательные вещества на досадные ранения. Он уже начал ощущать тень крадущегося к нему голода.

Пришедшая снизу вонючая волна дыма с мутными перьями черной копоти обдала его жгучим теплом. Это было приятно. Клетки потянули в себя живительное тепло. Становилось жарко, а черные перья сменились мрачными тучами.

Тут клетки запаниковали: ядовитый дым вгрызался в нежные клеточные мембраны, ломая привычный ритм обмена веществ. Организму это было не так страшно. Следовало просто прекратить дышать, а вот мозг категорически запротестовал против новой отравы, подавая сигналы паники. Кызя шагнул внутрь коридора и мгновенно запрыгнул на балюстраду окружающего балкон холла на уровне второго этажа квартиры. Повиснув передними лапами на перилах, он чуть не выдернул их вместе с балясинами. Вторым гигантским прыжком морф выбил большой полупрозрачный стеклянный купол в потолке высоченного холла. Кызя оказался на крыше.