Андрей Круз - Эпоха мёртвых. Прорыв

Слева от нас сначала тянулся танковый полигон, пустынный и без единого танка, а затем постепенно по сторонам шоссе появились какие-то заборы, гаишный пост, слева потянулась дачная местность, мелькали склады, справа мелькнул пустынный авторынок, мелькали какие-то заводики и заводы. Слева долго тянулся пустынный же аэродром с серьёзными бетонными взлётными полосами.

— Это авиазавода, — пояснил наш проводник. — Отсюда готовая продукция разлетается.

С этой стороны город, со слов Белявского, был самым что ни на есть промышленным. А ещё заметно наполненным мертвяками.

Вскоре перед нами показались дома городской окраины, кирпичные мрачные пятиэтажки, и на улицах сразу же прибавилось мертвяков. Точнее сказать, их стало сразу много. Они шли по тротуарам, они брели по проезжей части. Зрелище было пугающим. Они здесь были намного активней, чем в Москве, не соврали вояки местные.

— Белявский, ты вот что… показывай дорогу и предупреждай обо всех поворотах заранее, — сказал я сидевшему справа старлею. — Нам тут лучше не тормозить — порвут. Или заблокируют.

Урок с вылазкой в Техническую библиотеку, что на Кузнецком Мосту, был памятен чрезвычайно. Если бы не ОМОН со своим бэтээром, то пришлось бы нам на крыше здания жить оставаться, время от времени отбиваясь от настырных морфов.

— Я вижу. Ты гля, что творится, — пробормотал тот, поражённый обилием живой мертвечины. — Я в последний раз в городе был, пока ещё здесь только начиналось, нас сюда кинули блоки на улицах устанавливать. А ехай пока прямо, всё время прямо.

Так мы и ехали молча по прямому как стрела Московскому шоссе, в сторону центра Нижнего, стараясь не наткнуться на какого-нибудь излишне проворного мертвеца. Пару раз таким удавалось вцепиться руками в висящие на бортах стальные полосы, но скорости в сорок километров в час хватало, чтобы зомби не смогли удержаться: рывок разжимал мёртвые пальцы.

— Ага, вот с чего они такие активные, — пробормотал я, когда услышал звук, который не спутаешь ни с чем — треск недалёкой перестрелки.

Шарашили и автоматы, и пулемёты, и что самое интересное — не по мертвякам. Тут семи пядей во лбу быть не надо, чтобы понять. По мертвякам стреляют не так, по ним стараются бить прицельно и экономно, чаще одиночными, а тут лупили частыми очередями вполмагазина. Такое бывает только в городском бою, когда расстояние между воюющими сторонами невелико. Да и ВОГи хлопали, а ими по мертвякам огонь вести бесполезно. Надо или прямо в лоб целить, или никакого толку не будет — осколки застрянут в теле и черепную кость не пробьют. Они же маленькие, лёгкие.

— Где стреляют, как думаешь? — спросил я нашего провожатого.

— Не пойму… — отрицательно мотнул головой Белявский. — Похоже, что в стороне «Красного якоря», это завод такой, недалеко отсюда.

— А что там?

— Да ничего толком, — пожал он плечами, поудобней, однако, перехватив свой автомат. — Якорные цепи производят с якорями, и всё. На фига они нужны кому-то?

— Территория удачно расположена?

— Возможно. Укрепиться там можно. И литейное производство там неплохое, и сырья на сто лет вперёд. Там цепей этих небось на всю страну запас лежит, только переплавляй.

— Возможно, и так.

Действительно, а почему бы и нет? Думаю, что хорошая литейка, да с великим запасом стали, вскоре тоже очень востребована окажется. Хотя это всё предположения, может, у тамошних стрелков мотивы совсем другие, и не такие практические.

Мы ехали дальше, нигде не задерживаясь. Стрельба осталась справа от нас, хотя, когда мы проезжали мимо, было слышно, что воюют совсем неподалёку. Затем она стала удаляться, а мертвяков ещё прибавилось, активных, рыщущих в поисках добычи. И приближалась туша мёртвого города, серая, мрачная, с поднимающимися местами в небо дымами пожаров.

— Серый, есть базар в эфире, — доложил Большой, попутно сканировавший эфир.

— О чём говорят? — спросил я.

— Три канала нашёл постоянных. На первом, похоже, отстреливаются от мертвяков и где-то обороняются. Без особой паники, делом человек занят. Подай то, подай это, там прикройте, сюда подойдите. И не военный по стилю, гражданский говорит. Ещё по одному каналу воюют с кем-то, какими-то «кремлёвскими». Воюет некий десант, базарит с базой, требует подкреплений. Третий канал самый интересный — собираются рвать какой-то мост, общаются две команды подрывников.

— Мост рвать — хреново. Про какой мост они могут говорить? — обратился я к Белявскому.

— Какой угодно, — озадачился тот. — Один уже взорвали, теперь остальное доламывают, полудурки. Надо бы осмотреться, по-хорошему.

Если впереди заваруха, то не влететь бы нам в неё с ходу, на всех парах. Когда народ воюет, то разбираться, кто это на двух «уазиках» и со стволами, не станет. Но вот одна проблемка — зомби вокруг до чёрта, если остановимся, то через минуту вокруг целая толпа будет. Почти все, мимо которых проезжаем, поворачиваются и идут следом за нами. Только движение нас и защищает. Давно мы такой толпы не видели.

— Вроде стрельба теперь впереди? — спросил я Белявского, прислушиваясь к россыпи очередей, вдруг донёсшихся с другого направления.

— Точно, — кивнул старлей. — Это у Московского вокзала пошло, по всему судя. Здесь железная дорога справа тянется, скоро в вокзал упрётся. Вот там и стреляют, кажется.

Так, со всех сторон обложили, можно сказать, и сзади и спереди пальба. И что нам теперь делать, чтобы самим себе проблем не нарыть?

— Предложения есть, как в оборот не попасть? — спросил у Белявского.

— Уйти в Сормово, — сразу ответил тот. — Там, судя по звукам, тише и есть несколько мест, откуда осмотреться можно.

— «Красное Сормово» тоже там? — заинтересовался я.

— Там. Вся основная промышленность там, — подтвердил он.

— Куда сворачивать?

— Давай на Чаадаева.

— Блин, ты не выёживайся, ты пальцем ткни, — прорвало меня задавленной нервностью. — На Чаадаева, блин… Нашёл знатока городской топографии.

— Прямо езжай пока, покажу.

Через пару минут мы свернули налево, на улицу поуже, идущую в глубь промзоны. С обеих сторон тянулись пейзажи всё больше промышленные, серые и скучные. Откуда-то сильно тянуло дымом. Мертвяков тоже хватало, но всё же не так много, как на Московском шоссе, так, один здесь, другой там… Мелочи жизни, можно сказать.

Тут я закрутил головой активней, даже скорость ещё чуть-чуть сбросил. Столько всего тут было вокруг наворочено… Мы в своей Москве и забыли уже, что бывает сразу столько заводов в одном месте. У нас их больше на банки и СПА-салоны поменяли, как цивилизованные люди.