Роман Глушков - Турнир

– А еще лучше быть сейчас подальше отсюда. Лежать где-нибудь на тропическом пляже, в обнимку с грудастой сеньоритой, любоваться закатом и попивать дайкири, – мечтательно вздохнул Бледный. – Хотя я мог бы обойтись без дешевых понтов и вместо дайкири хряпнуть обычной водки.

– Хватит грезить о пляжах и сеньоритах, – вернул я его с тропических небес на холодную орегонскую землю. – Если мы будем и дальше бегать от Мастера и его подручных словно угорелые, ничем хорошим это не закончится. Давай, напрягай извилины и думай, как нам перехватить у них инициативу.

– С помощью пакалей, разумеется, – пожал плечами майор, кивнув на артефакты, которые я разложил на капоте «Доджа». – Если сталкивать их простейшим способом – по два, – то сколько это, получается, мы имеем в сумме теоретических эффектов?

– Двадцать один, – подсказал Крупье, даже не притрагиваясь к калькулятору.

– Очень недурно, – заметила Шира. – А если учесть все вероятные комбинации: по два, по три, по четыре и более пакалей?

– Тогда в нашем распоряжении будет пять тысяч сорок вероятных эффектов. – Крупье и сейчас не потребовался калькулятор. Такой башковитый парень, как он, помнил математическую таблицу факториалов еще со школьной скамьи.

На сей раз Шира не нашлась, что ответить, и лишь восхищенно присвистнула.

– А на практике мы с помощью этого набора артефактов опробовали всего-навсего два эффекта, – напомнил я. – Телепортацию из России в Америку и сегодняшнее сверхскоростное рытье траншей.

– Вы предлагаете положиться на милость Аллаха и продолжить эксперименты, полковник? – осведомился аль-Наджиб. Кто-кто, а он не отказался бы взяться за эту работу прямо сейчас, не дожидаясь утра. И был отчасти прав. За ночь с нами могло случиться столько неприятностей, что готовиться к ним и впрямь стоило заблаговременно.

– Идея хорошая, – ответил я, – но есть одна загвоздка. Действуя вслепую, мы забьем в собственные ворота столько мячей, что игра потеряет для нас всякий смысл. Иными словами, мы не знаем, какой эффект вызовет то или иное сочетание пакалей, ведь это палка о двух концах. Возьмем, к примеру, трещины, которыми я изрезал склон вулкана. Тогда я работал с артефактами в одиночку. Вот почему от моего первого, сделанного наобум выстрела никто не пострадал. А если бы в тот момент прямо передо мной находился кто-то из вас? Наверняка он сорвался бы в разлом и свернул себе шею. Я активировал пакали, понятия не имея, что они расколют передо мной землю, поскольку раньше мы ни с чем подобным не сталкивались. А тем более, когда использовали самые дешевые артефакты.

– Возможно, характер будущего эффекта зашифрован в пакальных рисунках, – предположила Шира. – Примерно, как это было в Скважинске. Вы об этом не задумывались?

– Хм… Тычущий пальцем в небо «серый» и монах с крестом… – Я взял с капота два упомянутых пакаля и еще раз осмотрел их. – И где здесь кроется намек на тектонические катаклизмы?

– А вы попробуйте мыслить образнее, – предложила Крамер. – Монах – земной представитель одних высших сил, «серый» – других. Понятно, что им никогда не найти друг с другом общий язык. И если столкнуть их лицом к лицу, например, в дискуссии, между ними обнаружится пропасть. Что у вас в итоге и получилось при столкновении их образов. То есть в разговоре реальных «серого» и монаха между ними возникнет пропасть, но лишь фигуральная. А при контакте их символических изображений пакали создали уже настоящую пропасть.

– Ух ты! – Бледный присвистнул. – Да ты прямо настоящая поэтесса, как я погляжу! Я бы до такой трактовки в жизни не допер, хотя у меня в школе была честная пятерка по литературе.

– Очень красивая версия, спору нет, – усмехнулся я. – Но если рассуждать здраво, все это, по большому счету, на воде вилами писано. Трактовать образы можно и так и этак. А в экстремальной обстановке ну-ка отыщи для них правильную ассоциацию – их ведь могут быть десятки. Вот, например… – Я взял другую пару золотых пакалей. – Вот, например, созвездие в ромбе и сердце. Могу поспорить, они тоже прореагируют между собой. Но как? Сумеешь ответить на этот вопрос, Шира, скажем, за полминуты? А это еще щадящий срок! В критической ситуации у тебя может не оказаться столько времени на раздумья.

– Ромб, пять звезд и сердце… – Шира сосредоточенно нахмурилась и прикусила губу. – Сердце, ромб и пять звезд… Пять звезд, сердце и ромб…

– Тик-так, тик-так! – поторопил я ее, постучав пальцем по стеклышку наручных часов. – Время на исходе, госпожа Крамер! Вы готовы дать правильный ответ или берете помощь «клуба знатоков»?

Шира засопела, но промолчала. Гордость мешала ей признаться в том, что у нее не получается за такой малый срок родить подходящую идею. Тем не менее она не спешила признавать свое поражение. И, отвернувшись от меня, продолжала размышлять вслух, бормоча что-то без умолку себе под нос.

– Вот, взгляните, полковник! – подал голос Крупье, разворачивая ко мне лэптоп, на котором он до этого работал. На монитор были выведены изображения двух флагов: Австралии и, если мне не изменяла память, Папуа – Новой Гвинеи. – Те самые пять звезд с шеврона сержанта Фуллера… Это же Южный Крест! Немного отличается от того, что мы видим на этих флагах. Но, думаю, в нашем случае можно пренебречь мелкими различиями.

– Очень даже может быть, – согласился я, сравнив пакальный рисунок с его австралийским и новогвинейским вариантом. – Но на что указывает Южный Крест в северном полушарии? И как его связать с червовой мастью или чьим-либо сердцем?

– Сложный вопрос, босс, – ответил Бледный. – Это созвездие может рекомендовать нам обратить внимание на юг. Зачем? Да мало ли… Куда проще связать Южный Крест с монахом-крестоносцем. Или с «серым», который указывает на небо. Тут хоть какая-то логическая ниточка прослеживается.

– А ну-ка, Крупье, дай нам карту зоны! – потребовал я. И пояснил: – Если созвездие символизирует южную точку периметра, а монах – церковь, значит, мы можем отметить на карте две точки. И, проведя через них прямую, получим некое направление или указатель.

– Гиблое дело, босс, – помотал головой не впечатленный моей идеей Бледный. – В Орегоне этих церквей как грязи. Даже в вонючем Паркдейле, через который я без труда окурок переплюну, их две!

– Ошибаешься, майор, – ответил Крупье, выводя на дисплей карту и справочную информацию по всем окрестным церквям. – Вокруг Маунт-Худа их не так уж много. В пределах Орегонской зоны нет крупных населенных пунктов. А в тех, что есть, насчитывается в сумме всего-навсего шестнадцать храмов.