КОМ: Казачий Особый Механизированный - Ольга Войлошникова
Ну, тоже для развлечения ничего игра. Как по мне, главное, что никто не киснет и не дуется.
В общем, всё вышло не так уединённо, как мне мечталось, зато весело и по-родственному. И, насколько я понял, Серафима была благосклонно принята в женский кружок моей родни. Её тётушка тоже осталась вполне довольна и оценила наше общество как подходящее её племяннице.
Как говорится, всем спасибо и Богу слава! Если бы все эти женщины начали друг против друга интриговать — мне осталось бы только бежать и прятаться в какую-нибудь нору поглубже.
А в воскресенье на очередной прогулке с дамой сердца меня подкарауливало ещё одно испытание. Впрочем, этого следовало ожидать…
18. ГУЛЯНИЯ
КАК ЖЕРЕБЕЦ НА ВЫСТАВКЕ
В воскресенье на город навалилась жара, поэтому предложение погулять у фонтанчиков на Тихвинской площади я принял с удовольствием. Дорожки там пешеходные по кругу деревьями обсажены, тень хорошая, густая.
И вот, значицца. Прогуливаемся мы с Серафимой — и тут совершенно внезапно из-за кустов выруливает барышня и начинает с моей зазнобой здороваться, да так театрально:
— Ах, Симочка! Душа моя! Какая встреча!
И та тоже:
— Ах, не ожидала! — и мне: — Знакомьтесь, мой друг, это моя лучшая подруга, Танечка!
— Итак, она звалась Татьяна, — пробормотал я и приложился к ручке: — Весьма приятно, Илья Коршунов, к вашим услугам.
Лучшая подруга, значит? Ну-ну. На сестёр я вдоволь насмотрелся, пока они женихов выбирали — и на родных, и на двоюродных. Тут, понимаете ли, мнение подруг как бы не выше родительского ставится. Мало семье понравиться. Гораздо важнее понравиться подружкам, иначе они немедленно начнут яростно дружить против тебя, а в женской изобретательности касательно того, чтобы испортить репутацию малознакомому человеку, я вовсе не сомневался.
Ну-с, значит, будем соответствовать.
— Любите «Евгения Онегина»? — Татьяна живо стрельнула глазками, пристраиваясь по другую сторону от Серафимы.
— Весьма приятный для чтения роман, хотя позицию Евгения не одобряю, — тут же ответил я. — Человек он молодой, а чего кроит из себя? Тридцати лет нет ещё, а он уж нос воротит от общества, жизнь ему претит! А сколь высокомерен в общении с дамами. Правильно Татьяна его во второй раз отбрила, — в общем, практически слово в слово повторил дружное мнение моих сестёр и их подружек. И не прогадал!
Дальше можно было просто слушать, изредка поддакивая.
Воспользовавшись паузой, предложил прогуляться до пассажа Второва, рядом с которым, на самом углу, под полотняными навесами, размещалась летняя веранда итальянского ресторанчика.
— Приятные прохладительные напитки, лёгкие десерты.
Все барышни любят, когда их вкусностями угощают.
— Да-да, там даже фрукты холодненькие подают и мороженое, — согласилась Танечка. — Пойдёмте!
Это если бы я с одной из барышень до объявления помолвки в ресторан пошёл, на меня бы косо посмотрели, а в компании — всё прилично. Тоже глупость, как я разумею, но общество не переплюнешь.
По дороге девицы завели разговоры о книжках. Они наперебой обсуждали популярные женские романы, о которых я имел весьма скептическое мнение.
— А вам разве не интересно что-нибудь почитать из совсем далёкой от вас жизни, Илья? — требовательно вперила в меня глазки Танечка.
— Отчего же? Иной раз отдыхаешь, а сон не идёт — можно и книжкой себя занять. Но тут, вы же понимаете, у мужчин привычки и склонности другие. Мне, к примеру, весьма нравятся сочинения господина Крестовского. Очерки его о русско-турецкой войне очень хороши. Да и «Петербургские трущобы»… — я слегка покосился на девушек. — Это вам, наверное, не понравится. Зато жизненно чрезвычайно. Я доподлинно слышал, что сей литератор длительное время общался с известнейшим петербуржским сыщиком, господином Путилиным, и тот сам лично познакомил его с людьми, явившимися прообразом для будущих персонажей.
Ядрёна колупайка, с гимназической скамьи и уроков литературы не приходилось так высокопарно слова складывать!
— Интересно мне, — с подозрением начала Татьяна, — где же вы смогли повстречать человека, близко знакомого с литератором, пусть даже такого… грубого плана.
— Вы не поверите, барышня, — усмехнулся я, — в Трансваале. Был там один профессор. Увидал он как-то, что лежу я на роздыхе в гамаке да книжку ту про Петербург почитываю, вот и говорит: «Поразительно распоряжается судьба, сводя людей и судьбы! А я ведь знаком и с автором вашей книжки, и с человеком, который обеспечивал её достоверность!» Ну и порассказал кое-что, и про сыщика, и про литератора. Но это я уже вам пересказывать не буду. Много там тяжкого и грубого, что барышням вовсе невместно.
В глазах обеих моих спутниц теснилось множество вопросов.
— А вот про Трансвааль и про профессора русской географической экспедиции я вам расскажу, когда мы сядем за столик и вы сделаете свои заказы, — предупредил я их расспросы.
Потому что мы уже пришли и, к моей радости, мест за столиками было предостаточно. Я предоставил барышням право выбирать, где мы будем сидеть, и после некоторых метаний мы, наконец, разместились. Расторопный половой с белоснежным полотенцем через руку предложил нам карты меню, и мои спутницы с чрезвычайно важным видом принялись изучать блюда. А я полистал в конец. Есть сейчас не хочется, жара такая. Лимонаду бы какого… И тут взгляд мой упал на страничку с надписью «КОФЕ». Предлагался он в нескольких вариантах, в том числе с мудрёным названием «аффогато».
— А это что такое, любезный? — я указал строчку.
— О! Наша новинка, как раз для приближающегося лета! Это вариант подачи, чрезвычайно популярный в Италии в жару. В чашку укладывается порция сливочного мороженого и заливается небольшой чашечкой крепкого кофе. Больше похоже на десерт.
— Любопытно. Вот его давайте. И вазу охлаждённых фруктов присовокупите.
— Барышни?..
Барышни заказали себе каких-то десертов с непроизносимыми названиями и холодных соков с бумажными трубочками, очень серьёзно рассуждая, как модны стали нынче эти искусственные соломинки. Глядеть на них было забавно, но я вида не показывал.
Мода так мода. Жалко бумажки, что ли? Я вообще, как контракт на монгольский караван на первое мая подписал, так мне жизнь легче показалась. Не люблю последнюю деньгу в кармане нашаривать. А девушки жлобских кавалеров не любят. Потому как, если он на тебя денег жалеет, пока ухаживает, что же потом будет, когда замуж возьмёт? Вовсе на скудный паёк посадит? Так
