Алекс и Алекс 6 - Семён Афанасьев
— Конечно захочу, куда ж я денусь, — проворчала капитан, извлекая коммуникатор и натыкивая нужные команды в медсектор. — Я ж всю жизнь мечтала оказать помощь нашим военнослужащим, пришедшим за моей головой… — крепыш видел, что Карвальо требует прямо сюда малый медицинский чемодан, содержащий инструмент и фарму. — Не знаете, как там Матеуш?
— Норм. Эти сунулись, пару раз пальнули даже, но он изнутри честно сказал, что им ловить нечего. Если не уймутся — он ответит, плюс назвал своего дядю, пообещал отомстить с той стороны.
— Эти просветили ваш медсектор детектором — убедились, что женщин внутри нет, — к разговору присоединился тот темнокожий, что спрашивал про Кайшету. — Ну эти перегруппировались и рысью понеслись сюда, ловить вас дальше. Интересно, как сообразили — территория-то немаленькая.
— Безопасность же, — с кушетки пожала плечами Жойс, которую выкатывал наружу метнувшийся внутрь Фельзенштейн. — Мне сейчас из вашей прокуратуры пишут, у них несанкционированное подключение было не одно, а целый пакет. Видимо, после того, как в медсекторе нас не застали, они прокрутили записи с камер на территории и сменили маршрут на верный.
Военные полицейские дружно закивали: их собственные распоряжения косвенно подтверждали эту версию.
Неожиданному обилию информации сверху во время этой странной операции никто из служивых не удивлялся: конкретная личность, стоявшая за поддержкой прокуратуры, секретом не была.
В известном столичном здании из первых замов Главного военного прокурора одного цвета кожи с Кайшетой и большинством членов их группы был лишь один человек. Имевший к тому же весьма определённую репутацию.
* * *
— Что дальше собираешься делать? — отправив большую часть бойцов вместе с неудачниками из безопасности по известному адресу, старший военполовцев, сияя позитивом, подошёл к Фельзенштейну.
Достал сигареты, закурил и блаженно прищурился, глядя на солнце.
— Буду всё ремонтировать, — вздохнул Моше, оглядываясь через плечо. — Ставить заслонки на место, двери латать, далее по списку. Потом отдыхать.
— А Корпус чё? Не помогут? — местный вяло удивился, проследив за взглядом израильтянина и свежим глазом заценив повреждения ангара.
— Пока не прибыли мои ящики, они могли входить внутрь. Сейчас — нет, только с моего разрешения. — Добросовестно объяснил брюнет. — А я его по ряду причин не дам. Потому — всё ручками, самостоятельно.
— Ну смотри. Если хочешь, можем и мы поасситировать, — в неожиданном порыве великодушия военный полицейский задержал ладонь Моше в своей. — Подержать там снаружи тяжёлое, или ещё что скажешь.
— Спасибо, есть рабочие дроиды как раз для этого, — деликатно отказался новоиспечённый майор.
Говорить вслух, что следующий час он будет перечитывать учредительные документы и наслаждаться перспективой, Фельзенштейн не стал.
Деньги любят тишину. Дырки в стенах подождут — он будет банально листать страницы снизу вверх по экрану и глупо ухмыляться, пока не надоест.
А надоест ему точно нескоро, это Моше чувствовал всеми фибрами души.
* * *
— Алекс, как вы относитесь к договорным боям? — Бак секундирующий мне сейчас вместе с Хаас, до этого момента то и дело нервно косился на свою ложу.
А сейчас, видимо, решил врубить в лоб.
— Никак не отношусь, — отвечаю честно. — Опыта таких турниров нет, сам я сюда не рвался, любой результат лично мне глубоко до лампочки. Надо?
— Надо. Это хорошо, что у вас такой взгляд на вещи. Я опасался, что вы более тщеславны, — признаётся офицер.
— Боже упаси, — открещиваюсь от нелепых подозрений. — Я в чемпионы не стремлюсь, на ниве вашей научной работы оказался случайно, карьеры в Министерстве делать не планирую. Богатому человеку такие соревнования до лампочки, — добавляю философским тоном.
— Оно понятно, — вздыхает подполковник. — С вашим-то акционерным пакетом.
Пока шёл четвертьфинал, учредительные документы на удивление быстро прошли по инстанциям. В принципе, даже на этот бой, что только что кончился, можно было не выходить — с моей точки зрения.
Однако куратор сказал, «зарядил — стреляй».
— ПОБЕДИЛ АЛЕКС АЛЕКС! — громогласно сообщает акустическая система на весь манеж.
Какое-то время у судей ушло на рассмотрение, случайно ли я попал в чужой глаз.
К сожалению, других вариантов не было, а глаз в итоге не пострадал — рана от иголки заживёт за несколько дней.
— Однообразный рисунок, — к нам подходит хмурый секундант моего недавнего противника. — Привет, — они с Баком жмут друг другу руки.
— Ты о чём? — вежливо интересуется подполковник.
— Твой действует однообразно: уход с линии атаки в неожиданную сторону, перегруз щита несколькими попаданиями в одну точку, последний выстрел из парализатора на добивание. — Неизвестный мне мужик словно жалуется.
— Тут же не семинар по тактическому разнообразию, — резонно замечает куратор. — Схема работает, что ещё надо? Значит, конкретная методика годится, вопрос в исполнителях. Мы своё дело сделали, дальше пусть другие учатся.
— То, что один и тот же приём из раза в раз проходит по одаренным, очень чёткий сигнал, — на равных врезается в чужую беседу Хаас, которую никто не спрашивал. — Получается, это действительно зона роста в специальной подготовке.
— Чего хотел-то? — без особых эмоций интересуется подполковник у своего знакомого.
— Привет передать, — мужик достаёт из кармана круглую металлическую бляшку. — На, сказали активировать на крыше четырнадцатого сектора.
— Спасибо.
Взрослые дежурно прощаются, чужой секундант уходит.
Бак мгновенно преображается и развивает бурный инструктаж:
— Вместе поднимаемся. Медленно идём к душевым. По пути размахиваем руками и обсуждаем тактический рисунок на полуфинал: наш вид и действия должны выглядеть максимально мотивировано.
— Так вроде распорядители сказали здесь ждать? — брякаю на автомате.
После чего зарабатываю обжигающий взгляд куратора и быстренько затыкаюсь.
— Я потому и спросил у вас о договорных боях, — цедит подполковник. — Ваш невыход через четверть часа в полуфинале и есть оплата за беспроблемную эвакуацию. Это маяк, —
