Второй день на царствии - Юрий Витальевич Яньшин
— Жертвы?! — перебил его Афанасьев разом покрываясь холодной испариной.
— Да, товарищ Верховный. Мы никак не ожидали такого, да еще в Москве, да еще и в таком респектабельном учреждении.
— Ну же! Не тяните!
— Наших полегло семеро, включая следователя предъявлявшего постановление о принудительном приводе для дачи показаний. Одиннадцать ранено. Естественно, что ребята разозлились.
— И?!
— Охранников положили почти всех — тридцать девять человек. И что характерно, все они иностранные граждане. В основном — американцы. Оставили только их командира, едва живого. Под конец вошли в раж и помяли самого клиента. Слегка. Видимо у кого-то из ребят оказалась непогашенная ипотека.
— Это хорошо, что у вас осталось чувство юмора даже в такой ситуации, — хмуро похвалил его Афанасьев. — Ребят вот только не вернуть. Это плохо, конечно. Ну, тут и моя вина. Я тоже никак не мог предположить, что такое может случиться, иначе бы привлек к этому делу специалистов иного уровня подготовки, а не ваших из полицейского СОБРа. Ладно. Окажите семьям погибших материальную помощь и представьте мне список для утверждения посмертных наградных листов.
— Есть, оказать помощь и представить списки, — все тем же унылым голосом ответила трубка коммуникатора.
— Когда доставите задержанного на Фрунзенскую?
— Задержанных, — поправил Околоков Верховного. — Мы задержали всех членов правления. На всякий случай.
— А сучку-секретаршу тоже задержали?! — встрял Рудов, которому не терпелось посчитаться с наглой бабой.
— И ее подгребли тоже. Как вы и просили, Сергей Иваныч, — услышав голос генерала, отозвался Околоков.
— Хорошо, Владимир Александрович, через сколько, примерно, вас ждать с уловом?
— Приблизительно минут через двадцать.
— Хорошо, — еще раз повторил Афанасьев, — мы будем вас ждать прямо внизу — в центральном холле первого этажа.
— Скажи, Сергей Иваныч, — хитро прищурился Афанасьев на Рудова, когда закончил разговор с Околоковым, — а на что тебе эта глупая баба сдалась?! Я вроде бы за тобой никаких таких наклонностей ранее не замечал? Или захотелось попастись на молодой травке, вспоминая молодые годы?
— Пустое говоришь, Валерий Василич, — строго поджал он губы, — просто хочу поучить на примере этой гниды, других, таких же, что мнят о себе слишком много.
— И как же?
— Был я в прошлом году, если ты помнишь, с покойным Тургэном в Анадыре[49] с инспекцией на предмет возможности реанимации старой заброшенной ракетной базы, вырубленной в скальном массиве.
— Как же, как же, помню отлично. Тогда прорабатывался вопрос размещения там ракет средней дальности типа «Курьер»[50], похеренный в 90-х, а ныне стараниями академика Соломонова, вновь возрождаемый.
— Да. На случай выхода Штатов из ДРСМД, — поддакнул Рудов. Так вот, были мы у главы местной администрации, и он все сокрушался по поводу того, что вот де мол, уйдет сейчас его уже четвертая секретарша в декретный отпуск и все дела встанут у бедняги. А желающих заместить эту вакантную должность, среди местных девок нет — сколько им денег не предлагай. Вот я и подумал…
— Ну, ты и жесток, как я погляжу! — рассмеялся Верховный. — Кстати, насколько я помню, по итогам той поездки, решение по этой базе было принято положительное.
— Да. Работы по восстановлению начались, но ни шатко, ни валко из-за ограниченности финансирования.
— Да, — поморщился Афанасьев, — Полуянов тогда сильно подрезал нам бюджет.
За разговорами и не заметили, как уже подъехали к месту. Отпустив водителя до вечера, и предупредив наружную охрану о том, что сейчас подвезут еще одних арестованных, сами подниматься наверх не стали, ожидая с минуты на минуту Околокова с теплой компанией. В холле уже был Тучков. Держа обшарпанный портфель в руке, он о чем-то интенсивно беседовал с директором департамента финансового обеспечения МО Поклонским.
— А-а-а! Вот вы мне как раз и нужны, Евгений Геннадьевич, — с ходу обратился к собеседнику «жандарма» Афанасьев. — Насколько я знаю, все наши сотрудники центрального аппарата министерства обслуживаются в Сбербанке, не так ли?!
— Так точно, товарищ Глава Высшего Военного Совета! — без запинки пробарабанил Поклонский еще пока непривычное на слух официальное обращение. — Согласно приказа от…
— Верю-верю, — перебил его диктатор, — что вы назубок знаете все постановления и распоряжение по ведомству. Но я сейчас не о феномене вашей памяти. Подготовьте и дайте мне в кратчайший срок на подпись распоряжение Президиума Высшего Военного Совета о переводе всех финансовых операций Центрального Аппарата Министерства Обороны и Генерального Штаба и расчетов с физическими лицами, проживающими в пределах города Москвы из Сбербанка в банк «Столичный».
— Но зачем?! — округлил глаза главный военный бухгалтер, представляя себе предстоящий объем работ.
— А затем, — подпустив жесткости в голос, ответил ему Афанасьев, — я не желаю, чтобы все финансовые операции Министерства, а так же личные данные сотрудников, по крайней мере Центрального аппарата, находились под пристальным вниманием заграничных спецслужб.
— А я давно говорил уже всем, что там окапались иностранные спецслужбы, — вставил свои пять копеек жандарм.
— Да, но мы и так уже перешли на карточки «Мир», — вновь попробовал возразить военный финансист, не замечая реплики Николая Павловича. — Куда уж больше-то? И то, спросите меня, чего нам это стоило?
— Скажу даже больше. Начинайте готовиться к полному запрету на пользование военнослужащими услугами этого банка, — а про себя добавил «до тех пор, пока мы его не национализируем».
— У вас имеется какая-то инсайдерская информация о дальнейшей судьбе этого банка? — с дрожью в голосе пролепетал Поклонский.
— Евгений Геннадьевич, у вас в роду иудеев не было? — полюбопытствовал Верховный, ласково глядя на собеседника.
— Н-нет. А что?
— Да вы только и делаете, что спорите со мной и отвечаете вопросом на вопрос. А это, знаете ли, характерная черта представителей этого этноса. А насчет инсайдерской информации, так вон она, — кивнул он на входящих омоновцев, втаскивающих разношерстную группку людей, — сама, собственной, так сказать, персоной явилась.
Пестрая по своему составу группка людей представляла собой довольно жалкое зрелище. Все были изрядно помяты, а кое у кого светились на лице свежие кровоподтеки. Изрядно поотстав от задержанных, шел, тяжело ступая и вытирая пот со лба Околоков.
— Ба-а! — вскинув руки и улыбаясь, обрадовался как любимому родственнику Тучков при виде одного из них. — Как долго я мечтал о нашей встрече!
— Встретили знакомого? — спросил Афанасьев, заметив хищный блеск в глазах, пока еще эфэсбэшника.
— Прошу любить и жаловать — господин Хосис Лев Ааронович! — представил он своим собеседникам одного из представителей правления банка с характерными чертами лица, почти висящего на руках дюжих молодцев. — Вот, рекомендую вам Льва Аароновича — куратора и координатора международных операций Сбербанка. А по совместительству штатного сотрудника кампании «Vanguard Group» — негласной хозяйки АНБ
