Возмездие - Алексис Опсокополос
Стало по-настоящему страшно. Не то чтобы я сильно запаниковал, но драгоценные доли секунды потерял. Зверь стоял уже в полуметре от меня. Двигаться во времени я ещё не научился, а убегать в пространстве было поздно. Медведь зарычал и хватил меня передними лапами за плечи. Я почувствовал, как его когти вонзаются в моё тело. Было больно. Казалось, ещё секунда и зверь разорвёт меня пополам. Я не представлял, какое заклятие способно меня спасти, к тому же у меня просто не было времени, чтобы что-то придумать и уж тем более осуществить задуманное.
Выход из сложившейся ситуации был лишь один — ещё раз попытаться подчинить себе волю животного. Я посмотрел зверю прямо в глаза, максимально сконцентрировался и все свои силы бросил на то, чтобы проникнуть в сознание медведя. Я напрягся так, что мне показалось, будто я сам сейчас растворюсь в этом животном, стану его частью. Я почувствовал, как вскипает моя кровь, как меня распирает от той энергии, которую я пропускаю сквозь себя, пытаясь подчинить себе волю зверя. Казалось, меня вот-вот разорвёт от напряжения. Но выбора не было — в противном случае меня должен был разорвать медведь.
Я выложился полностью. Глаза медведя налились кровью, его рычание оглушало, дыхание обжигало, но я смотрел в глаза зверя и отдавал все силы подавлению его воли. И вдруг я увидел вместо медведя себя. Это было удивительно, неожиданно и пугающе. Я словно смотрел в зеркало. Видел своё искажённое от боли и напряжения лицо, растопыренные пальцы. И я не мог понять, куда делся медведь. Но при этом я слышал его дикий рёв. Тут же в глазах немного потемнело, мне показалось, что я сейчас потеряю сознание. Но я сдержался. И снова увидел медведя.
Зверь почему-то перестал рычать. Он убрал от меня лапы и отошёл на несколько шагов. А дальше произошло то, чего я уж точно никак не мог ожидать: медведь встрепенулся, его полностью заволокло густой белой дымкой, а когда она развеялась, на месте косолапого стоял Дьяниш.
— Неплохо, — сказал наставник. — Весьма неплохо!
Я же не мог вымолвить ни слова — лишь смотрел на Дьяниша, открыв рот и выпучив глаза. Раньше я читал про анимагов, нам и в Кутузовке про них рассказывали, но считалось, что этот навык давно и безнадёжно утерян. После возвращения магии не было зарегистрировано ни одного анимага. Но он стоял напротив меня — самый настоящий анимаг, умеющий по своей воле превращаться в животное. Я просто не мог в это поверить.
— Вы всё-таки смогли это сделать, князь, — как ни в чём не бывало, сказал наставник. — Это очень хорошо.
— Что именно? — поинтересовался я, до конца ещё не придя в себя.
— Залезть в моё сознание. Точнее, в сознание медведя.
— Я этого не заметил.
— Потому что я поставил сильную блокировку. Вы не могли ничего со мной сделать, но я-то ощущал напор. Прямо чувствовал, как у меня в голове кто-то пытается хозяйничать. Поэтому не расстраивайтесь, князь, что не подавили волю медведя. Вы успешно прошли испытание. Даже более чем успешно.
— Да я и не расстраиваюсь.
— Выглядите расстроенно.
— Ошарашенно я выгляжу, — признался я. — До сих пор не могу поверить, что видел анимага в действии.
Дьяниш улыбнулся и сказал:
— Ну хоть чем-то я смог Вас удивить.
— Да Вы меня на каждом занятии чем-то да удивляли, но вот чтобы настолько — такого, конечно, ещё не было.
Наставник развёл руками, словно извиняясь, и улыбнулся.
— Нам в Кутузовской академии преподаватели говорили, что анимагов не существует. Что раньше они были, но после возвращения магии их никто не встречал,— пояснил я своё удивление. — Сказали, что этот навык безвозвратно утерян.
— Отчасти они правы. Навык действительно утерян.
— Я Вас не понимаю. Если навык утерян, то как Вы превратились в медведя, а потом обратно?
— Это не навык, а врождённая способность.
— Вы оборотень? — удивился я.
— Нет, конечно, — улыбнулся наставник. — Если бы я был оборотнем, я бы Вас разорвал на две части и потом даже не помнил об этом. Я самый настоящий анимаг, но моя способность к анимагии наследственная, а не приобретённая. Это не навык, его нельзя изучить. Натренировать можно, а изучить нет.
— А много вас таких?
— Мало. Очень мало.
— Но почему нам в академии про вас не рассказывали? Ведь наши преподаватели явно знают, что вы есть.
— Не все, конечно, преподаватели знают, но многие. А не рассказывают, чтобы не забивать голову той информацией, что вам не нужна. Зачем вам знать об анимагах, если ваш шанс встретиться с ними ничтожно мал?
— Чтобы в случае чего защитить себя.
— Сильно Вам, князь, помогли Ваши заклятия против медведя?
— Вообще не помогли, — признался я.
— Вот! — назидательным тоном сказал наставник. — Обычная стихийная магия вообще не действует против сильного анимага. Только ментальная и то лишь особые заклятия. И вот скажите мне теперь, князь, зачем в таком случае тратить время студентов на изучение того, чему они не могут ничего противопоставить? И что они, скорее всего, никогда в жизни не встретят.
— По Вашим словам, анимаги получаются какими-то всесильными. А как с ними тогда бороться, если этому не обучают?
— В Кутузовской академии не обучают, — пояснил Дьяниш. — А в серьёзных магических заведениях людей и орков, преимущественно военных, есть такая дисциплина — противодействие анимагии. И там к этому подходят серьёзно.
— Изучают лишь противодействие? — удивился я. — А саму анимагию не изучают?
— Нет.
— Потому что анимагов так мало?
— Потому что это расовая особенность эльфов. Люди и орки не могут быть анимагами.
Это было ещё одно потрясение. Я вырос с осознанием, что люди, орки и эльфы отличаются друг от друга лишь цветом ауры да традициями и предрассудками, а теперь выяснялось, что у эльфов есть уникальные расовые особенности — да ещё какие. Это было очень неожиданно.
— А у
