Честь и кровь - Ерофей Трофимов
– На твою удачу, обе пары одного немецкого мастера. Даже спуски у всех четырех примерно одинаковой тугости, – быстро пояснил он парню. – В общем, шансы у тебя весьма велики. Главное, не спеши и не волнуйся.
– А разве похоже, что я волнуюсь? – зло усмехнулся Елисей, разминая кисти рук. – Мне просто ждать надоело.
– Еще несколько минут, – заверил его полковник, снова отправляясь к столу.
Спустя минуту он жестом позвал Елисея, указывая на коробки с пистолетами. Подойдя к нему, парень с едва заметной усмешкой посмотрел на подошедшего ротмистра и перевел взгляд на контрразведчика. Как старший по званию, он вынужден был взять соблюдение всех формальностей на себя. В этом ему помогал штабс-капитан из противной коалиции. Оба офицера подозвали дуэлянтов поближе, и полковник громко произнес:
– Господа, я еще раз предлагаю вам разрешить ваш спор миром.
– Сие невозможно, – фыркнул ротмистр.
Елисей только отрицательно мотнул головой.
– В таком случае прошу выбрать оружие, – продолжил полковник.
Офицер, занимавшийся снаряжением пистолетов, передвинул коробку к самому краю. Елисей протянул руку и не глядя взял пистолет. Второй тут же схватил барон.
– Стрелять после моей команды, – напомнил полковник. – Барон, ваш выстрел первый.
Дуэлянты разошлись на места, и парень встал к противнику вполоборота вправо, положив пистолет на грудь стволом вверх. Правилами это разрешалось. Таким образом дуэлянт защищал жизненно важные органы.
– Начинайте, – скомандовал Тимофеев, и барон, вскинув пистолет, прицелился.
«Долго тянешь, рука дрожать начнет», – усмехнулся про себя Елисей, и в ту же секунду грохнул выстрел.
Пуля оцарапала ему правое предплечье. Рана была не опасная, но неприятная. Рука тут же налилась свинцовой тяжестью и начала неметь. Чувствуя, как по локтю течет что-то холодное, Елисей переложил пистолет в левую руку и, меняя стойку, перевел взгляд на противника. Ротмистр, уже явно празднуя свою победу, шагнул было к столу.
– Встаньте на место, барон. Мой выстрел, – рявкнул Елисей так, что ротмистр невольно вздрогнул.
Дождавшись, когда барон вернется к барьеру, есаул вскинул пистолет и, плавно опуская его, нажал на спуск. Грохнул выстрел, и есаул барона заволокло дымом, но сквозь эту пелену Елисей успел заметить его падающую фигуру. Секунданты ротмистра бросились к нему. Туда же поспешил и доктор со своим саквояжем. Понаблюдав за этой суетой, Елисей вздохнул и направился к столу.
– Пять минут на перевязку и можно будет продолжить, – заявил он, выкладывая пистолет на стол.
– Вы уверены? – удивленно уточнил один из офицеров. – Вы же ранены.
– Царапина, – отмахнулся парень. – Тем более что левая рука у меня цела. А с какой руки стрелять, значения не имеет.
– Он убит, – мрачно сообщил Тимофеев, подходя к столу. – Ты уверен, что хочешь продолжать?
– Уверен, – хищно усмехнулся парень.
Подошедший вместе с контрразведчиком штабс-капитан только головой растерянно покачал и, развернувшись, поспешил обратно к толпившимся у тела барона офицерам. Доктор, зафиксировав смерть, поспешил заняться раной Елисея. Они отошли к карете, и парень, сняв черкеску и рубашку, подставил врачу руку. Ловко очистив рану, тот оказал первую помощь и, наложив тугую повязку, тихо проворчал:
– Судя по вашим шрамам, это у вас не первая дуэль.
– Господь с вами, сударь. Я казак, а не столичный фанфарон. Все это в боях получено, – фыркнул Елисей.
– Тогда понятно, как вы сумели так ловко его укокошить, – усмехнулся врач. – Пуля попала прямо в сердце. Он умер раньше, чем упал.
– Бывает, – парень пожал плечами и принялся одеваться.
Приведя себя в порядок, Елисей вернулся к столу и, найдя взглядом штабс-капитана, громко спросил:
– Так что, сударь? Есть еще желающие указать мне мое место?
Вопрос прозвучал ровно. Словно парень интересовался не продолжением дуэли, а спрашивал, который час. Ответив ему настороженно-удивленным взглядом, штабс-капитан нехотя кивнул, покосившись на шагнувшего вперед поручика.
– А вас, сударь, что оскорбляет? Мой титул или само мое существование?
Не ожидавший такого вопроса поручик чуть заметно вздрогнул и, быстро облизав губы, ответил:
– Такой, как вы, никогда не станет истинным дворянином.
– Чушь говорить изволите, – усмехнулся Елисей. – Вы все сами подтвердили мой титул.
– Это чем же? – вскинулся поручик.
– Тем, что затеяли эту дуэль. Дерутся только с равным, – рассмеялся Елисей. – Впрочем, это уже не имеет значения. Решение принято. Извольте выбрать оружие.
Стоявший с коробкой офицер подвинул ее поближе, и поручик схватил ближайший к себе пистолет.
– К барьеру, – скомандовал Елисей, забирая второй ствол. – Ваш выстрел первый, раз уж вы встали на место ротмистра.
Снова взяв оружие правой рукой, Елисей принял ту же позу, что и в первый раз. Полковник подал команду, и тут же грохнул выстрел. Пуля свистнула рядом с головой парня.
«Поторопился», – мелькнула у Елисея мысль, пока он вскидывал оружие.
Второй выстрел прозвучал спустя три секунды после первого. Негромко вскрикнув, поручик упал, схватившись за левый бок. Раненая рука немного подвела парня. Пистолет увело чуть в сторону, когда задетые мышцы пронзила боль от напряжения.
– Следующий, – громко сказал Елисей, направляясь к столу.
* * *– Это было слишком, господа. Вы слышите меня? Повторяю. Слишком. Таких потерь войска в иной стычке с непримиримыми не несут. Один убитый и двое тяжко раненных.
Покачав головой, генерал-губернатор поднялся из-за стола и принялся прохаживаться по кабинету. Потом, остановившись перед замершими посреди кабинета провинившимися, тяжело вздохнул и спросил, удивленно разглядывая Елисея:
– Я считал вас противником дуэлей. Человеком, умеющим избегать ненужного кровопролития. Что на вас нашло, князь?
– Как я уже имел честь говорить вашему высокопревосходительству, иногда бывают моменты, когда человек просто вынужден драться. В противном случае никакие моральные принципы не смогут его оправдать. Он перестанет существовать как личность. Так и было в этот раз, – ответил Елисей, твердо глядя ему в глаза.
– Однако, – удивился генерал-губернатор и, в очередной раз вздохнув, проворчал: – Ну, и что прикажете с вами обоими делать?
– В дуэли участвовал я, значит, мне и отвечать, – тут же отреагировал Елисей. – Господин полковник отозвался на мою просьбу и был только секундантом.
– Да, но вызов сей был направлен против меня, – вступил в разговор Тимофеев.
– Против вас?! – развернулся к нему генерал всем телом. – Извольте объясниться, полковник. Что это значит?
– Убитый ротмистр прилюдно назвал меня жандармской ищейкой. Я, будучи на службе, согласно уложению, просто не имел права бросить ему вызов. Но произнося свое оскорбление, барон задел и князя. Итог вам известен.
– Нашел с кем связываться, болван, – фыркнул генерал, доставая из кармана платок. – Да уж, задали вы мне задачу.
– Так отправьте меня в крепость с запретом появляться на ваших приемах, ваше высокопревосходительство, – пряча усмешку в уголках губ, предложил Елисей. – Всем ясно станет, что я в опале. Господин полковник останется на службе, и все будут довольны.
– А с атаманом вашим что прикажете делать? Он ведь так просто этого дела не оставит, – задумчиво протянул генерал-губернатор.
– А ему посоветуйте прежде со мной поговорить. Я ему сам все объясню.
– Что ж. Пожалуй, – помолчав, согласился генерал-губернатор. – Даю вам неделю
