Возрождение Феникса. Том 4 - Григорий Володин
— Тогда, дорогие друзья, — Вероника уже обращается к публике. — Приветствуем чемпионку Лиги младших классов Дарико Беридзе и восходящую звезду Грона Арсения Беркутова.
Под аплодисменты массовки мы с Дарико плечом к плечу выходим на сцену.
Глава 19 — Вечер в прямом эфире
Рукоплескание наполняет весь зал. В первых рядах скромно машут Алеся с Кирой. Истома, как всегда, улыбается ехидной улыбкой. Альфа сидит насупленный, как ворон. Тоже хочет на сцену? С радостью бы поменялся.
Идем к ведущей и еще одному гостю. Амиран хмурится, бросает недобрые взгляды на зрителей. Ага, Волк, и мне тоже показалось, что нас с Дарико встречают более громкими аплодисментами, чем достались тебе.
Вероника Снегова встречается со мной взглядом. Высокая, симпатичная, с каштановыми, волнистыми волосами и светлыми внимательными глазами, сдержанной улыбкой, обалденно красивыми, пухлыми губами. Ей около сорока, но она еще вполне-вполне представительная сударыня.
Вероника указывает тонкой рукой на узкий диванчик:
— Прошу, уважаемые, располагайтесь поудобней.
С первого взгляда определяю, что диванчик маловат для нас двоих. Будем коленками соприкасаться с грузинкой, плечами тереться, причем на всю страну. Ммм, как нехорошо. К счастью, подлокотники достаточно широкие, да еще деревянные и плоские. Чем не сидение? Этим я и пользуюсь, усевшись на правый подлокотник и положив руку на спинку сидения. Еще и правую ногу закидываю на левую, чтобы непринужденней смотреться. Дарико, чуть улыбнувшись, садится на середину дивана. Так мы не выглядим парочкой, как кто-то, похоже, хотел.
— Тебе удобно, Арсений? — спрашивает Вероника, приподнятые уголки ее алых восхитительных губ чуть дрогнули, но добродушная маска не слетела. Всё же, ее держат на лице ремни многолетнего опыта в шоу-бизнесе.
Я чуть вожу плечом, привыкая к седалищу:
— Помню, раньше, Ника, на твоем шоу стояли более вместительные диваны. Неужели урезали бюджет «Вечера»?
Еще до шоу нас предупредили, что на передаче с ведущей можно, и даже нужно, на «ты».
— Видимо, у тебя дома очень большая плазма, Арсений, — качает головой Вероника. — Скажи, я на ней тоже выгляжу крупнее?
— Не менее объемной точно, — бросаю взгляд на ее грудь, от чего тональная штукатурка на лице Снеговой едва не идет трещинами.
Женщина затихает. Возникает заминка. Я еще и магнетизмом охватываю ведущую так, что у нее коленки задрожали. А нечего козни строить. И ведь всё ради одних только рейтингов. Вероника не настроена ко мне плохо, наоборот, уже немного поплыла, глаза умаслились, дыхание усилилось. Значит, она не воспринимает меня противником, которого нужно топить. Амиран не купил Снегову. Просто она решила опробовать самый ажиотажный сценарий — подать меня и Дарико как парочку. Ну, это моя версия. Я же не Нагилис Колдун. Это он мысли, по слухам, читает. Сам Колдун отрицал подобный навык, но с самого загадочного Префекта не заржавеет соврать. Его Легион с жар-эфиром такие фокусы творил, что, может, и правда.
— Итак, Дарико, — возвращается в строй Вероника и с трудом переводит взгляд на грузинку. — Значит, «Гром просвещения»? Что или кто сманил тебя в лицей десятого эшелона?
Опять намек в мою сторону. Дарико приоктрывает ротик и медлит. Загорелые пальцы теребят вихрастую волану на оборке платья. Я, незаметно для камер, оглаживаю ладонью спину Дарико. Она как раз закрывает мою ладонь, лежащую на спинке дивана. Только не для Амирана — вполне отчетливо звучит его яростное фырчание.
— Десятого эшелона? — приподнимает бровь грузинка. — Вообще-то, «Гром» — филиал «Красного замка», самого престижного суза в Империи.
— «Вершина мудрости» не уступит «Замку» в престиже, Дарико, — вставляет Амиран.
— Конечно, — сразу же соглашается грузинка. — Я о том, что мой лицей не второсортный.
— Но филиалом «Замка» «Гром» сделали уже после вашего поступления туда, — замечает Вероника.
Дарико затихает, ее подловили, и она не знает что сказать. Не признаваться же, что маленькую девочку выгнал собственный род. Беридзе этого не спустят.
Прихожу на помощь.
— Извини, Ника, но с чего ты взяла, что некоторые люди заранее не владели информацией? — притворно вскидываю брови в удивлении. — Особенно некоторые люди из благородных родов.
— Мм, вот как, — Вероника задумывается. — То есть, Дарико, ты знала о скорой филиализации «Грома»?
— А на некоторые вопросы иногда лучше совсем не отвечать, — улыбаюсь. — Особенно вопросы, касающиеся тех самых родов.
— Ну, хорошо, Арсений, — уступает Вероника. — Но, Дарико, скажи, разве ты не хотела играть в старшей школе вместе со своим братом? С чего вдруг настолько резкие перемены?
— Я объясню, Ника, — вклинивается Амиран. — Наши с Дарико пути разошлись еще в средней школе. Уже год я играю без сестры. У меня сформировалась своя проверенная ватага, с которой я отзанимаюсь до выпуска.
— И ты не хочешь брать сестренку к себе? — демонстративно удивляется ведущая.
— Верно, — кивает грузин. — В Гроне не место сантиментам. Дарико больше не годится в «волки», к сожалению, такова правда. Она осталась в волчатах.
Вот зарядил же, смачноплюй лживый! Жевать и не пережевать эту отбивную из болотопса. А что же наша боевитая штурмовик? Сжимается, не смея перечить. Как собачонка бедная.
Глядя на всё это безобразие, я смеюсь. Громко, заливисто. И искренне, ибо не Маска, далеко мне до него.
Дарико удивленно поднимает лицо на меня.
— Хорошая шутка, Амиран Петрес-дзе, — улыбаюсь прямо в черные глаза Волка. — Вынужден признать, чувство юмора у вас отменное. Дарико, звезда Лиги, недоросла до рядовой ватаги? Надо же так сострить, годится для хорошего тоста.
— Рядовой ватаги? — едва не рычит Амирна. — Мы — фавориты Лиги. Взрослой Лиги, — бросает он взгляд на сестру, — а не детского сада.
— Я вам скажу одну вещь, — всё так же улыбаюсь. — Вы проиграете. Без вариантов.
Наши взгляды скрещиваются. Мой спокойно-холодный и его горящий. Второй раз довожу Волка до белого каления, а он опять находит в себе силы сдержаться.
— Посмотрим, Арсений Всеволодович, — не голос, а рев. — Посмотрим.
Ого, как завелся. Пускай не взорвался, зато кавказца едва не трясет. В целом же у Амирана выработался иммунитет к моему магнетизму. Крепкая воля у этого джигита. Зато позлился отменно.
— Посмотрим, — киваю, — и заодно поучим вас хорошим манерам.
— Я...
— Вас люди знают только благодаря сестренке-звезде, и вы должны быть ей благодарны, — хмыкаю. — А вместо этого называете ее заслуги детским садом. Стыдно должно быть.
Его лицо, правда, бурое, но не от стыда, а от ярости. Волк вскакивает и двигается на меня. Чудовищное напряжение разливается в воздухе.
— Амиран... — теряется Вероника и
