Восхождение к власти: Падение «ангелов» - Степан Витальевич Кирнос
– О, брат, понесло тебя.
Данте видит состояние Яго и его самого берёт лёгкая печаль от того, что его брат не смог найти себе того, кто был бы дороже злата или же не обрёл любовь к ближним. Его ведёт долг и приказы командования, но не любовь.
– Сериль, – обращается Данте, – у меня для тебя приятный подарок.
– Какой?
– Ты больше не будешь проводить ночи в бессоннице… я решил уйти со службы и устроиться туда, где безопаснее.
– Как это прекрасно! – обрадовалась жена.
– И насколько меньше ты будешь получать теперь, брат? Эх, такого бойца теряем, а боец – деньги, – усмехнулся Яго и тут же поймал гневный взгляд Сериль. – Э-э-э, я так шучу… я конечно же рад, что теперь он будет с тобой и больше не будет мотать нервы семье.
– Да, Сериль, – говорит Данте. – Я так же подумал, что ты и дочь намного важнее для меня, чем прыгать по окопам и… служить верой и правдой внешней политике Канцлера со «шпагой» и автоматом. Теперь я полностью с вами.
Данте неистово любит свою семью и ради неё он готов отказаться от почётной должности и денег, которые платят за службу. Он не может представить, что будут делать его жена и дочь, если вдруг с ним что случится, его одна мысль о том, что они останутся без него, бросает в дрожь.
«Канцлер, Рейх, долг» – стал молвить про себя Данте, вспоминая, что его подвигло сражаться в рядах лучших воинов верховного правителя. Он ясно помнит Сиракузы-Сан-Флорен, Рим и Сицилию, помнит данные им клятвы верности и Джузеппе Проксима, помнит возложенный на него долг.
«Сей долг я выплатил сполна, Канцлеру, стране и миру. В моём долге больше нет нужды, ибо он исполнен в полной мере», – твердит себе мужчина, понимая, что когда-то сказанные слова теперь не имеют силы и то, о чём он говорил тогда, в церкви родного городка исполнено, и большего он не способен дать миру.
«Теперь мой долг – семья и её благополучие», – завершил размышления Данте, вконец утвердившись в мысли, что теперь дни его службы сочтены, и он рад тому, что проведёт остаток жизни с любимыми людьми. Данте рад тому, что он теперь посвящён полностью семье и его больше не побеспокоит глас из главы, который наверняка возник от переутомления.
– Да, я забыла сказать… – загадочно затянула Сериль, – нам отец мой смог достать две путёвки в Санкт-Петербург. Послезавтра собираемся и вылетаем.
– Почему я не знаю? – удивился Данте, едва не поперхнувшись морсом. – Где останется Марта?
– Данте, это наше маленькое путешествие, не беспокойся. Марта будет у дедушки с бабушкой, а мы пока побудем парой пилигримов, – тихо и умилительно говорит Сериль. – Ты же не против?
– Конечно нет, я рад туда съездить… но почему тот город? Почему именно сей в единственно-открытый город Российской Империи?
– Правильно, – внезапно заговорил Яго, – езжайте, а я тут отдохну. Во всяком случае найду чем заняться до конца отпуска. Данте, ты не забывай, что нам нужно ещё будет в Рим смотаться.
– В Рим? Зачем? – смутилась Сериль. – Ты же сказал, что увольняешься.
– Сериль, не бойся за твоего благоверного, ибо единственное, что сможет его там ранить – иголка от ордена, медали или любой иной блестяшки. У нас там будет награждение.
– Ах, а то я уже перепугалась, – обрадовалась девушка, широко улыбнувшись. – А в Риме можно присутствовать жёнам и детям военных?
– К сожалению, нет, на мероприятие всё в трёх кварталах оцепят, да и смысл тебе ехать? Я туда и обратно, – печально отвечает Данте. – Знаешь, после награждения хотелось бы съездить отдохнуть от всего. Я слышал, что Канцлер хочет до конца открыть сообщение между тремя странами, и мы сможем ездить не только в один город. И как насчёт посетить Алтай? Говорят, там красиво…
Как снег на голову в мае у Сериль раздалось звучание телефона, и она тут же провела пальцем по тонкому экрану, тут же приложив трубку к уху:
– Да, кто это? Ах, Элизабет. И что же ты хотела? – с напряжением и явным нежеланием слушать девушку, вопрошает Сериль. – Ах, да не, на завтра им ничего не задали по математике. А почему ты не пользуешься журналом электронным? А, глючит. Ладно, доброго вечера.
– Элизабет, – задумался Данте. – А, это та женщина, которая тебя постоянно третирует?
– Так давай я потолкую с ней по-человечески, – заговорил Яго. – Я не джентльмен могу на наглую девчонку и голос поднять.
– Нет Яго не нужно, – чуть подняла руку Сериль. – Знаешь, мне её по-человечески жалко, у неё мужа нет, а ты знаешь, как Рейх надзирает за теми, у кого нет семьи.
На другом стороне «провода», в небольшой квартире устроен свой ужин, только намного скромнее и тише – молодая девушка в кофте и джинсах работает возле плиты, что-то временами выставляя на стол. Её рыжие волосы убраны в пучок, а пальцы в чём-то замаслены.
– А где Анастас? – спросил молодой парень, сидящий за небольшим столиком, где стоят пара блюд и пара кружек, наполненных креплённым виноградным соком. Сам мужчина одет довольно опрятно – голубая рубашка, выглаженные брюки, на руках блестят золотые часы.
– Он у мамы. Я его отправила, чтобы он смог быстрее прийти завтра в школу, да и давно он у бабушки не был.
На хозяйку обращено добродушное чуть утончённое овальное лицо, на чуть приоткрытую спину смотрят карие глаза янтарного оттенка, чёрные волосы чуть растрёпаны.
– Почему ты поинтересовался, Филон? – с лёгкой улыбкой спросила девушка.
– Да так, скажи, мы же уже год знакомы?
– Ну да.
– Помнишь, как это было? – парень чуть улыбнулся. – Помнишь, как на работе, я по ошибке ошибся отделом и написал о неисправности компьютера в ваш юридический отдел? Помнишь, как ты пришла к нам в аналитический и сказала «какой идиот перепутал юристов с техниками? Сейчас сам возьмёт в руки отвёртку и будет компы чинить».
– А как же это забыть, – усмехнулась и задумалась Элизабет.
Дама, молодая хозяйка обернулась на парня, который смотрит на неё глазами, во взгляде которых есть горит нечто больше, чем обычная дружеская приязнь. Она понимает, что за этот
