Седьмой. Том 7 - Максим Зарецкий
Примечание: любыми возможными средствами не вступать в контакт с «посланниками» и не пытаться противостоять их силе в одиночку без поддержки устройств класса «Якорь Реальности».
* * *
Белый Дракон внешне небрежным движением выбросил руку вперёд и всё пространство перед ним в один миг взорвалось огненным заревом. Сразу две совсем молодых Опоры Мира, вставшие против него, обратились в пепел, даже не успев ничего толком сделать. Сейчас, с его текущими силами ему не могли помешать такие слабые маги. Он хорошо это понимал и был уверен, что погибшие понимали это тоже. Однако, долг заставлял их идти на эти отчаянные попытки выиграть хоть сколько-то времени.
Глава Великого клана повернулся к пылающему городу, расположенному далеко внизу, под его ногами. Ещё один оплот Императора пал. Как и предсказывал тот человек, объединённые силы кланов хоть и встречали упорное сопротивление, но продолжали теснить противника. Первые часы нападения, дали огромное преимущество. Драконы с другими союзными кланами нанесли удары по многим ключевым точкам, выбив оттуда гвардию и получив невероятное преимущество. Всё это происходило с такой пугающей эффективностью ещё и потому, что Императору сейчас было совсем не до кланов. Насколько знал Белый Дракон сейчас больше двух десятков Опор Мира, возглавляемых лично Императором, продолжали защищать дворец столицы от неизвестного противника. Но непохоже, что им это ещё долго получится делать. Глава хорошо помнил силу в глазах того человека и был однозначно уверен, что для Императора всё кончено… и самый большой вопрос заключался сейчас в том, не захочет ли тот человек, после сокрушения правителя и его людей прийти к Драконам за дополнительной платой.
«Я заключил сделку, которая может оказаться последней не только для меня, но и для всего клана…» — тревога уже который день не желала уходить из сердца одного из самых сильных магов Серебряного мира.
Глава 20. Эксперименты
Рядовой Галиль метнулся в сторону, разрядив метатель в сторону мелькнувшей тени. Секунда и магическое очистительное пламя обрушилось в том место, где ему почудилось движение. Пронзительный визг твари ударил по ушам, даже несмотря на надетый шлем боевой брони.
«Значит, не показалось», — мелькнула у него мысль.
Последние двое суток для рядового превратились в целую цепочку кошмаров. Он спал урывками во время редких перерывов. Почти все из его отряда уже погибли. Погиб и сержант, командующий бункером, а выжившим гвардейцам пришлось отступить из него к ближайшим катакомбам. С этого момента всё превратилось в один сплошной кошмар, в котором он продолжал уничтожать бесконечно появляющихся быстрых ящероподобных тварей. Как выяснилось, не только расчёту бункера удалось бежать в катакомбы под городом, другие выбитые части смогли повторить их успех и даже организовать в этих извилистых лабиринтах сразу несколько очагов сопротивления. Вот только в отличие от тварей, которых становилось с каждым часом всё больше, гвардейцев больше не становилось. Их постепенно выдавливали из подземного лабиринта, тесня и уничтожая. Подходили к концу и боеприпасы. Галилю с товарищами приходилось экономить каждый выстрел, используя метатель лишь в таких случаях, как недавний, когда очередная тварь подбиралась достаточно близко, но не настолько, чтобы использовать гвардейский палаш.
— Рядовой, быстрее на выход, — к Галилю подбежал младший сержант из какого-то сапёрного подразделения, которое накрыли прямо в казарме, из-за чего, он оказался единственным выжившим. — Командование приказывает отходить глубже.
— Что, опять? — вырвалось у него.
— Появились какие-то новые твари, они умеют как-то зачаровывать даже людей в защитных шлемах боевой брони. Начальство хочет перегруппировать нас и передать одного из магов.
«Что? А раньше почему они этого не сделали»? — Галиль с удивлением посмотрел на младшего сержанта, но приученный к беспрекословному подчинению лишь молча кивнул, присоединяясь к сапёру, который уже побежал к другому гвардейцу, контролирующему северный вход катакомб.
* * *
Чем глубже мы с Седьмым углублялись в данные создателей магического конструкта, тем интереснее становилось. Я не говорю о каких-то открытиях, касающихся изнанки или соцветия миров, нет. Речь идёт о самом важном для меня, о том, как работает магический конструкт и какие же изменения он претерпевает со своим Носителем.
— Почему ты не говорил мне об этом, Седьмой? — я перечитал ещё раз данные, указанные в консоли. Голова нещадно болела.
«Во-первых, данная информация относится к технической и не предоставляется Носителю без его прямого запроса. Предполагается, что перед тем, как человек соглашается на имплантацию „магического соглядатая“, его инструктируют, объясняя принцип работы конструктов. Во-вторых, ваши слова, когда мы впервые смогли поговорить, звучали однозначно „Послушай, Седьмой, мне нужно стать сильнее. Как можно быстрее и как можно сильнее — цена не важна“. Это ваши слова, Носитель».
Я будто бы воочию услышал собственный голос, вновь оказавшись в том самом автобусе, который направлялся в Университет и где я впервые услышал голос магического конструкта у себя в голове.
Да, цена не важна. Я действительно тогда так сказал, считая, что это правильно. Считаю ли я те слова неправильными? Определённо нет.
— Ну хорошо, — вздохнул я, понимая, что сделанного не воротишь, да и что бы я мог поделать, ведь Седьмой уже тогда был имплантирован мне. — Неприятно, что я узнаю об этом вот так и только сейчас.
«Понимаю, Носитель», — подтвердил мои слова конструкт. — «Однако, вы совершенно зря беспокоитесь. Несмотря на частичное деформирование личности вследствие естественного развития, вы всё ещё остаётесь Яном Александровым, ваши знания, опыт и мышление остаются неизменными».
— Да уж понятно, — хмыкнул я.
В материалах, которые удалось нам раскопать, особняком стояли данные по изменениям когнитивных функций носителей «магических соглядатаев», их личности и эмоциональным реакциям. Если говорить упрощённо и как я это понял, конструкты начинали изменять личности своих носителей, оптимизируя их под ведение боя с самым сильным противником. В прочитанном мною тексте указывалось на изменение выработки таких гормонов, как адреналина и норадреналина, к примеру.
Иными словами, Седьмой помогал мне в критических ситуациях не только словами. Усиливал или подавлял эмоции, управлял скоростью реакции и контролировал энергозатраты тела. Отдельной строкой указывалось, что вмешательство конструкта предполагалось лишь в случае непосредственной опасности Носителю, да и сам Седьмой настаивал на этом. Вот только большая часть изменений не носили краткосрочный характер.
Я
