Заражение - Антон Русич
Со своей позиции я хорошо их рассмотрел и увиденное попахивало откровенным бредом. Мальчишка и девчонка открыто стояли посреди улицы, даже не пытаясь укрыться от творящегося вокруг ада. Девочка лет пяти в желтом платье до колен и розовых кроссовочках, стояла в пол оборота ко мне и баюкала на руках резинового пупса, густо изрисованного фломастерами и ей было откровенно плевать на творящееся вокруг нее. Ее губы шевелились, она что-то напевала своей игрушке. Фигуру ребенка окружало золотистое сияние. Несмотря на стоявший вокруг грохот отдельные звуки детской песенки долетали до меня, но составить из них слова я при всем желании не смог бы. У нее явные проблемы с речью. Зато мотив я уловил сразу и заметил, что непонятное сияние пульсирует в такт простенькой мелодии.
Парнишка стоял ко мне спиной. Одет был в грязные джинсы и бывшую когда-то оранжевой футболку. Широко расставив ноги, он непрерывно делал пасы руками кастуя все новые и новые заклинания буквально заливая улицу и окружающие дома пламенем. Огненные шары метрового диаметра срывались с его рук и влетев в очередное окно, взрывались с силой, не уступающей разрыву танкового снаряда. Выметнувшегося из клубов маслянистого черного дыма Грома в своей боевой ипостаси, буквально смело огненной волной. Парнишка не атаковал оборотня, а просто отмахнулся как от назойливой мухи. Громкий рык, ответный взмах детской руки и вот грозный человек волк кубарем летит по асфальту теряя ХП и бурую шерсть, подгоняемый полумесяцем огненной волны. Пламя буруном протащило его метров десять и погасло так же неожиданно, как и возникло. Из клубов дыма выскочила парочка знакомых парней и подхватив лидера своей группы, они поторопились скрыться в густом дыму.
Ренегаты тоже не спали. Мальчишку просто заливали боевой магией, стрелами, даже парочка пулеметов долбила по нему практически в упор, слишком смешное расстояние для подобного оружия. Золотистое сияние проглатывало все это просто вспыхивая в местах попаданий и единственный эффект которого смогли добиться бандиты, легкая дезориентация из-за постоянных вспышек. Но похоже именно она не позволяла мальчишке прихлопнуть и нас и ренегатов. Что явно ему по силам, ведь над его головой висела надпись, в которую просто не верилось: Faerkill Повелитель огня уровень 76 (ренегат).
Как? Скажите как этот мелкий смог поднять 76 уровень. Он что косил людей и монстров в промышленных масштабах. Ну ладно монстры еще понятно, но вы много видели мальчишек способных хладнокровно убить человека, а десяток или точнее пару сотен. Цифра его уровня просто не укладывалась в моей голове.
С девочкой тоже все не просто: Ликули. «Блаженная». И все, ни уровня, ни класса, просто блаженная. Буквы ее ника написаны серебряным шрифтом и украшены вензелями, что тоже странно, раньше я такого не видел. Если мне память не с кем не изменяет, так на Руси называли святых сумасшедших.
В таблице рейда еще два имени сменили цвет с пульсирующего красного на серый. А в чате пробежали сухие строки: игрок «Рыжий» погиб, игрок «Фирамонт» погиб. То, что нужно что-то делать понятно, но главный вопрос: что я могу сделать в этой ситуации. Игрок 76 уровня прихлопнет меня и не заметит. Вон вся кодла ренегатов его даже поцарапать не смогла и, кажется, я знаю кто тому причина.
Черный паук юркнул в траву подчиняясь моей воле. Мой план был прост как все гениальное. То, что источником неуязвимости мальчишки была песенка девочки догадаться не сложно. Требовалось прервать ее каст. О том что случиться потом думать не хотелось. Отдавая приказ пету атаковать, я даже не надеялся на успех, да и не желал его. Не готов я убивать детей. Паук должен был лишь напугать девочку. В том локальном Армагеддоне, посреди которого стояла парочка, шансов прожить больше пары секунд у моего пета не было, но этого и не требовалось.
Но закон Мерфи не дремлет. Звезды сошлись и пет попал в перезарядку навыков атакующих детей ренегатов. Девочка заметила черный силуэт, обернулась, ее маленький ротик открылся в крике ужаса, а глаза неестественно распахнулись. Каст прервался, сияние исчезло. Несмотря на стремительно тающую полоску ХП и десяток тикающих на нем дотов, паук прыгнул и отравленные жвала впились тонкую детскую шею.
В туже секунду серые облака налились багровым цветом, а обзор мне перекрыло полотно сообщений с кроваво красными буквами. Адская боль прострелила грудь в районе солнечного сплетения. Пытаясь вдохнуть неожиданно ставший вязким воздух, я успел увидеть, как мальчишка обернулся с расширенными от ужаса глазами и упав на колени закричал. Его голос, пропитанный бесконечным горем и отчаянием, заглушил какофонию боя:
– НЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕТ!!!
И в этот момент его накрыли. Боевая магия и крупнокалиберные пули буквально разорвали его тело на куски. А потом мир заслонило лицо Луны. Ее глаза смотрели на меня с немым упреком, как бы говоря:
– Ну как же так?! Ведь ты обещал быть осторожным, ты обещал вернуться!!!
Разлепив прокушенные от боли губы, я прошептал:
– Прости!!! – и провалился в вязкую тьму.
Глава 16.
Город НВ себя пришел резко, словно воды в лицо плеснули. В правую щеку впился осколок разбитой бутылки, распоров кожу. Попытался приподняться и вытащить стекло, но правая рука отказалась повиноваться, похоже отлежал ее пока валялся в отключке. Тогда я перевернулся на спину и вытащил его левой. Взглянул в свинцовые облака через мутное, зеленое стекло осколка. Мир окрасился бирюзой, а облака стали черными, мне показалось это забавным. Наступил вечер и западная сторона небосвода подсвечивалась багровым закатом.
– Красиво, люблю закаты! – подумал я. В голове было пусто, а в груди словно кусок льда медленно таял, вызывая легкий озноб.
Так я провалялся с минуту, наслаждаясь чувством покоя. Не нужно ни куда бежать, что-то искать, с кем-то сражаться. Можно просто любоваться низкими свинцовыми облаками. Кажется, все напряжение и усталость последних сумасшедших дней, проведенных в умирающем мире, навалилась, разом, накрыв мой разум океанской волной и не было никаких сил сопротивляться нахлынувшей апатии и безразличию.
Не знаю сколько я бы так пролежал если бы не раздражающие мерзкие звуки, что раздавались совсем рядом. Отвратительное чавканье и хруст разгрызаемых костей мешали думать и насладиться покоем. Накатила злость, я начал подыматься из густой травы с намереньем провести лекцию о правилах
