Броня Презрения - Дэн Абнетт

— Она была осквернена, — сказал Бонин. — Всего лишь разбита и запачкана. Это было так, когда я поднялся наверх и увидел ее. — Он указал на галерею.

— И что? — спросил Гаунт.

— Аквила, — сказал Роун.

Гаунт посмотрел на мозаику. Злые, порочные руки старательно испортили Имперскую птицу, с особым вниманием и стараниями кирки к двойным головам. Тем не менее, левая голова была восстановлена. Гораздо позже надругательства, левая голова была тщательно восстановлена и зацементирована, в некоторых местах с использованием кусочков мозаики, которые не были компонентами изначальной головы.

— Голова была вновь собрана, — сказал Гаунт.

Бонин кивнул. — Это знак. Он указывает.

— Куда?

— Вон там есть куски свежей штукатурки, — сказал Роун. — Следуй туда, куда указывает клюв. Мы это поняли. — Гаунт подошел к стене. Куски штукатурки лежали на полу пыльными кусками.

На стене они могли видеть шесть цифр, выжженных огнеметом.

— Шесть восемь один девять семь три, — прочитал Гаунт.

— Может быть, это частота, — сказал Роун.

— Уже попытались?

— Как только Белтайн придет сюда, — ответил Роун.

Гаунт снова вышел наружу, пока они ждали его адъютанта. Кёрк и Фарагут приближались из нижнего города, как парочка на послеполуденной прогулке.

Гаунт был удивлен тем, как он рад видеть ее. По причинам, которые он не мог объяснить, он не мог держать в уме Саббатину Кёрк. Она была опасной, и ей нельзя было доверять, пока он не научился полностью доверять ей во время первого рискованного предприятия на Гереоне. Она значительно излучала сексуальность, и это излучение было запачкано ее аурой разрушения. Никто не отождествлял Гереон в его мыслях больше, чем Кёрк. Она была живой жертвой, олицетворением планеты, прекрасной, притягательной, но искаженной и совращенной.

Большую часть времени он старался не думать о ней. А сейчас ему пришлось, и он позволил это себе. Он обнаружил, что ощущает большое родство с ней. Она, и только она, понимала чувство разочарования, которое ощущал он.

Кёрк сделала больше, чем кто бы то ни было, чтобы принести освобождение на Гереон, даже больше, чем знал Гаунт. Она была готова разрыдаться с тех самых пор, как запустили десантные корабли – сначала от предвкушения, а затем от ужаса.

— Полковник-комиссар, — резко произнесла она, когда подошла к нему.

— С тобой все в порядке?

Она пристально посмотрела на него, вопросительно, ошеломленная его необычной душевностью.

— Да, я в порядке. Слегка напряжена. Надеюсь, у тебя есть хорошие новости.

— Возможно, мы сможем установить контакт с сопротивлением. Мы собираемся попытаться связаться с ними.

— Это хорошо. Хочешь, чтобы я поговорила?

— Нам будет нужен твой код, — сказал Гаунт.

— Я буду присутствовать, — сказал Фарагут. Оба посмотрели на него, как будто он был незваным гостем.

— Мой приказ был весьма определенным, — сказал Фарагут, улыбаясь, чтобы развеять враждебность.

— Конечно, — сказал Гаунт, смягчаясь, понимая, что нельзя винить человека из-за его начальников. — Конечно.

— Мы на одной стороне, — мягко сказал Фарагут. — Я имею в виду, в этом же и смысл, так ведь?

— Я делаю тебе больно? — спросил Ладд. Они сделали еще один шаркающий шаг.

— Нет, — сказал Маггс.

— Ты уверен? — Ладд взялся крепче под подмышками разведчика. — Ты можешь опереться на меня сильнее, если хочешь.

— Я в порядке, — прохрипел Маггс. Они были в десяти минутах от полевого госпиталя, и прогресс был медленным.

— Серьезно, — сказал Ладд. — Я могу...

— С уважением, — сказал Маггс, выдыхая с болью, — ты бы не мог говорить о чем-то другом, сынок? Идти очень тяжело, даже с твоей поддержкой. Ты можешь меня отвлечь от этого?

— Ох, да, да, — уверил Ладд, яростно думая. Он шарил по своей памяти. У него не было историй о битвах или девушках, и, определенно, не было таких, которыми такой разбиватель сердец и причинятель ран, как Вес Маггс, был бы впечатлен. Он однажды знал человека, у которого был кот, и эта смешная тварь была… нет, не пойдет.

— Меррт, — сказал он.

— Что?

— Меррт. Танитец с фесовым лицом. Экс-снайпер, который...

— Я знал, о ком ты.

— День, когда я с Харком арестовали его на душных палубах. Вытащили его задницу из беды. Ты был там. Я видел тебя в том притоне.

— Я был там.

— Совпадение?

— Нет, Ладд.

— Хочешь мне об этом рассказать?

Маггс застонал. — Присесть. Мне нужно присесть, — сказал он, зажимая свои забинтованные ребра. Ладд помог ему присесть на ступеньки заброшенного здания. Маггс сел.

— Мы должны добраться до полевого госпиталя, — сказал Ладд. Он был на нервах. Он никогда хорошо не показывал себя на учениях по оказанию первой помощи, и он беспокоился, что Маггс может начать падать с опухшим синим языком. Или хуже.

— Просто дай мне минуту отдышаться, — сказал Маггс, прислоняясь спиной к опаленному дверному косяку. — Я буду в порядке, чтобы идти, как только отдышусь. — Ладд кивнул и ждал. — Итак, Меррт? — спросил он.

Маггс, откинувшись, теребил свои пропитанные кровью бинты. — Меррт. Точно. Мы присматриваем за нашими, знаешь ли.

— Что?

— Первый и Единственный. Может быть, тебе удивительно это