П 4 (СИ) - Калбазов Константин Георгиевич

Вообще-то он был убежден в том, что ему кранты. В принципе можно было бы и не мучиться. Отстраниться от тела, перестать дышать, и он ушел бы ничего не почувствовав. Просто отлетел бы и вернулся в свое тело, оставшееся в его мире. Вот только никакой уверенности в том, что он успеет вернуться до того, как виновные в гибели его семьи умрут естественной смертью. Ну или не от его руки. А ему о-очень хотелось самому расставить все точки.

То, что Ксения сумела его выходить иначе как чудом не назвать. Конечно она уже имела опыт лечения Добролюба. Опять же, следовала указаниям Михаила, а он, в свою очередь, опирался на свои познания в медицине почерпнутые как в Византии, так и уже здесь, в пограничном, у талантливого врача новатора Геласия. К слову, старик до сих пор живет, здравствует и руководит в Пограничном своим детищем, медицинской академией. Но все это ерунда. Без руки провидения тут все одно не обошлось.

Целый месяц они провели в небольшой рощице, на берегу ручья, в изготовленном Ксенией шалаше. До этого места, Романов еще добрался, но двигаться дальше было уже невозможно. Ну или сразу добить, чтобы не мучился. Жили в основном за счет конины, которую женщина научилась готовить под руководством Михаила. Ни о какой охоте не могло быть и речи. Запасы крупы были весьма скудными. Кое-что нашлось еще и в переметных сумах побитых кочевников. Словом, продержались, без особых лишений.

Романов окреп, и с первым снегом, в середине ноября, они наконец продолжили свое путешествие в сторону Пограничного. Для разнообразия, на этот раз обошлось без приключений. Хотя путешествие конечно вышло долгим. Из-за слабости Михаила за день хорошо как проделывали тридцать километров. Ну да, грех жаловаться.

Две недели назад они добрались до города. Сняли домик в ремесленной слободе, на самой окраине у городской стены. Тут все еще сохранились деревянные дома старой постройки. Но по мере выбывания из-за пожаров, на их месте позволяется только каменное строительство. Ну или хозяева снесут свое жилище, да поставят кирпичный.

Была мысль купить себе дом, но он отказался от этой затеи. Не ко времени. И дело вовсе не в отсутствии средств. С деньгами-то как раз все было более чем хорошо. К тому же продали лишних коней со сбруей, и остальные трофеи, взятые с кочевников. На выходе в общей сложности получилось шестьсот рублей. Воинская справа дорогое удовольствие.

Михаил тут прикинул, во что может вылиться его задумка с порубежным боярством. Получается, что только в первый год, для снаряжение и содержания дружины ему понадобится не меньше тридцати тысяч рублей. И это при том, что строительство самой заставы казне обходится не дороже десяти тысяч. Да плюс восемь тысяч ежегодно для содержания воинов. Да охренеть!

Впрочем, если вложиться в инвентарь, да выделить каждому воину эдак гектар по десять пахотной земли, то получается уже не так чтобы и страшно. Эдакие надельные дружинники собственного пошиба. Ну и снаряжать свое воинство можно не в стандартные ламеллярные доспехи, а кто во что горазд. Не войско же великого князя, а своя дружина. И да, князей никто не обязывает снабжать своих дружинников по образцу надельников. Это их сугубо личная инициатива.

Как бы то ни было, но думать Михаилу об этом пока рано. Вот разберется, что тут к чему. Раздаст всем сестрам по серьгам. А там и о будущем подумать можно будет. Ну и новое что привнести. Признаться, так ему нравилось прогрессорствовать, по прошлой жизни, что руки прям чешутся. Но не ко времени сейчас.

А потому определил свое серебро в банк. Да запрос отправил в Червень, чтобы перевели средства и оттуда. Пусть все под рукой будет. Потом навестили с Ксенией интернат. Договорился и определил их на учебу. Конечно они изрядно отстали от программы. Но Романов не задумываясь приплатил учителю за особый подход, внимание и дополнительные занятия. Так что, нагонят быстро.

А вот жить Первуше и Анюте предстояло в интернате. Хотя до дома добежать не так далеко. Ксения воспротивилась было этому, но Михаил настоял. Пусть сызмальства привыкают к самостоятельности. Мало ли как оно все обернется. Вместе с женщиной навестил княжескую приказную избу. Там составил документ, согласно которого, в случае его гибели, все его имущество и счет в банке наследовали дети.

Из дома потянуло одуряющим запахом выпечки. Ксения для детей старается. Сегодня воскресенье, интернатовских распустили по домам, вот она и балует их. Тесто еще с вечера выставила, а как только вернулись с заутренней, так и принялась за свою кулинарию. Причем печет с запасом. Так, чтобы вечером дети с собой унесли две торбы с пирожками и калачами, да угостили друзей с подружками. Там ведь хватает и тех, у кого родителей рядом нет, а потому и на побывку ходить некому, и гостинцы случаются редко.

– Первуша, как там у вас в интернате, не обижают? – поинтересовался Михаил, когда малец выскочил на крыльцо, как видно за дровами.

– С ровней все ладком, дядь Михайло. А вот старшаки задирают, – шмыгнув носом, и утершись рукавом рубахи, ответил малец.

– А ты?

– А я, как ты учил, коли облом здоровый, то и в уд не грех вдарить. Одного окоротил, так ватагой насели. Правда только два раза и вдарили.

– Чего так-то? Учитель появился?

– Не. Зосима вмешался. Его в тырнате многие слушают. А сам он завсегда за правду.

– Чего так-то?

– Так ить дед его, Греков Андрей Игнатович, начальник всем пушкарям Пограничного. Большо-ой человек. И начинал строить град еще с первым князем Романовым. А он, ясное дело, всегда за правду стоял.

– Во-она чего-о.

– Ага.

– Ладно, беги. А то еще засполивишь.

Зосима. Хм. Получается, Андрей внука нарек в честь своего отчима. Или это сын сам сподобился. Интересно, младший или старший? У Грекова их трое было, вперемешку с четырьмя девчатами. Хотя-а-а… Если разобраться, ему тут много чего интересно. Все любопытство удовлетворять, времени займет столько, что только держись. А у него есть дело. И вообще, нечего слишком уж оглядываться назад. Он тут человек новый, и начинать ему нужно с нуля.

К примеру, завлечь к себе Матвея. Есть способ. Сын его падок на всякого рода ремесла. Готов поддержать любое дельное начинание. Правда, и в практичности ему не откажешь. Поучения Михаила он впитал в себя как губка. Оттого и процветает Пограничный, хотя у него и оттяпали Угольный и Рудный.

Казалось бы, с их потерей экономика должна была серьезно просесть. Но несмотря на это железо в печах князя варят. Правда с качеством стали получается не очень, так как до доброй руды его не допускают. Только и того, что пользует рудник рядом с градом. А из этого сырья сталь не очень. Но это если по старинке. Михаил же знает способ как можно и с этой рудой получать хороший результат.

Но пудлингование он пока прибережет. Может статься и самому пригодится. А вот часы, совсем другое дело. В Пограничном есть своя часовая мастерская, производящая клепсидры с простейшим механизмом. Весьма не надежный хронометр. Механика она куда надежней, а главное практичней. Вот только появление мастерской по производству таких часов больно ударит по местной мастерской. Но если предложить изобретение князю, то картина сразу же изменится.

На крыльцо Михаил вышел не просто подышать, а по причине. Его интересовали солнечные часы, устроенные во дворе. Благо утро ясное, и работают они на загляденье. Дождавшись ровного часа, он вошел в дом.

Ксения осуждающе посмотрела на него, и покачала головой. Глупость же. Ведь только-только оклемался, и тут же в расстегнутом кафтане пошел на улицу. Хоть бы запахнул. А еще лучше надел полушубок или бурку.

– Не ругайся, – отмахнулся он, хотя она и не произнесла ни слова.

Глянул на ходики, висевшие на стене и мерным тиканьем отсчитывавшие время. Минута в минуту! Это он молодец! Никак не ожидал, что получится вот так, с первого раза. Нет, конечно были огрехи. Поначалу в сутки стрелка убегала минут на пятнадцать вперед. Подрегулировал, благо такая функция была учтена. Потом несколько дней наблюдений, и наконец уже четвертый день все его участие в работе механизма сводится к своевременному подтягиванию гирьки. Вот, как сейчас.