Федор Березин - Красный рассвет
81
Морские песни
Вот теперь время просто тянулось. И даже не просто. Оно утекало мимо, а значит, работало на врага. Ибо кем теперь могли оказаться американские субмарины? Они бы и раньше вряд ли пощадили пирата, особенно в границах безопасности флота, а уж теперь, после уничтожения экипажа целого корабля, и подавно. Еще время работало против потому, что давно уже весть о взломе системы паролей управления кораблем-арсеналом разнесена по округе. И следовательно, с каждой секундой сюда приближаются корабли охранения и самолеты поддержки. Вот-вот вывалятся с небес бесшумные и локационно ненаблюдаемые старички «F-117» или даже древние «F-18» «Томкет». Чуть притопленной, выставившей наружу перископы «Индире Ганди» хватит и такого. Бессилие, невозможность вмешаться в процесс нервировали капитана атомохода. Естественно, он как подводник обладал достаточным, практически бесконечным терпением, но все-таки…
Как бы он хотел сейчас оказаться там, совсем рядом, во внутренностях огромного американского левиафана, хитро выставившего над водой только краешек себя. Оказаться там и хотя бы что-то делать. Пусть он не годен на всякие хакерские штучки-дрючки, но, может, там нужен кто-нибудь незанятый и могущий подавать отвертки с отмычками? Ведь бог его знает, чем они там вскрывают пультовые блокировки? Хотя, может, даже в этом процессе им требуются только мгновенные порхания пальцев над микробными клавишами карманных компьютеров? И тогда, значит, он, Тимур Дмитриевич Бортник, бесконечно отстал, затерялся где-то там, в неторопливой раскачке века, в котором родился, – двадцатого, а может, даже в вялости девятнадцатого. И потому в том, на что он годен, он сейчас и выкладывается. А годен он только на должность кучера: «привез – увез». Сейчас ему вывалили на ладонь пятак и, ничего не объясняя, бросили: «Жди здесь!„И он ждет. Что ему еще делать, если более ни на что не годен, кроме охраны и понукания кобылы? И он ждет, периодически проверяя исправность подпруги и надежность каретных рессор. А где-то там в его сторону уже нацеливают остроносые рыла торпеды-убийцы. Где-то подсчитывают углы упреждения подвешенные в воздухе дирижабли-наблюдатели. Но он ждет, ибо ему ясно и однозначно доведено, что люди, которых он привез, гораздо важнее распределенных в торпедных трубах плутониевых зарядов. Даже эти хрупкие девочки-хохотуньи, из-за которых он пошел на нарушение своей же установки, из-за которых половина команды бродит по отсекам с мечтательными выражениями, а в момент отдыха наблюдает эротические многосерийки и которым он, старый морской волк, не требуется даже в качестве подсобного подавальщика отверток, ибо слишком далеко они ускакали от своего кучера во времени. Они могут жить и привольно себя чувствовать в виртуальных мирах. Ему это не дано. И можно только радоваться, что его родная кобыла – «Индира Ганди“ пока еще управляется человеком, а не полукиборгом.
Вот так рассуждал Тимур Бортник, покуда его акустики, вовсе не напрягая уши, следили за внешними шумами через мониторные развертки.
И только однажды по этим разложенным в картинки звукам пробежала рябь непознанного. Это пальнул первые залпы перепрограммированный левиафан «Громовержец». Рябь пробежала только единожды, потому что все последующие залпы уже привычно идентифицировались и разложились на спектральные составляющие – ведь не только люди, но и машины в эти времена уже владели возможностью к обучению.
82
Морские песни
По первоначальной задумке парящего над Виргинией штаба предусматривалось, что корабль-арсенал после первых массовых пусков и перезарядки своих многочисленных «револьверов» будет вести достаточно длительную, растянутую во времени войну. Войну, в которой урон обстрелянным первоначально целям будет уточняться с помощью спутников и прочих средств разведки. В зависимости от этого будут назначаться новые цели либо добиваться старые. Кроме того, в период отражения удара силы ПВО Южно-Африканского Союза проявят себя, а это даст оперативным штабам новую информацию и, следовательно, новые цели. Так что, по планам вышестоящих инстанций, «Громовержцу» следовало работать и работать. Сейчас все происходило несколько по-другому, более аврально.
На борту «Громовержца» имелось четыреста восемьдесят ракет, заряженных в восемьдесят пусковых установок. Простейший расчет показывает, что для максимально быстрой растраты ракет требуется всего шесть залповых пусков. С точки зрения устойчивости корабля залповые пуски допускались – масса и габариты судна позволяли это делать. И «револьверы» «Громовержца», и сам гигантский ракетоносец были сработаны на славу.
Наблюдая в мониторе последовательность достаточно похожих сигналов, пересланных по внутрилодочной системе связи с акустического поста, командир Бортник весьма удивился, не дождавшись шестого. Как ни странно, залпов все-таки было пять. Или там, на борту огромного судна, пошло что-то не так, случился какой-нибудь срыв, или…
Вполне может быть, там намеренно оставили резерв – восемьдесят стареньких, но исправных крылатых «томагавков». Весьма неплохое наследство! В чем в чем, а в подсчете барышей пирату Тимуру Бортнику следовало быть докой. Учитывая давнее стремление многих стран обладать высокоточным оружием, нынешняя стоимость ракет на черном рынке значительно превосходила официальную цену. Ведь, несмотря на пропагандируемую свободу предпринимательства, правительство Соединенных Штатов запрещало продажу оружия странам, не являющимся его официальными либо тайными друзьями. А в 2030 году в этот список попадали не очень многие.
Да, командир «Индиры Ганди» Бортник был бы не прочь погреть руки на продаже «томагавков». Еще интереснее, наверное, выставить на аукцион весь мыкнутый у Америки корабль-арсенал. Вещь явно дорогая. Хотя здесь ситуация обратная. Его как раз вряд ли получилось бы продать выше себестоимости. Дай бог, если кто согласится взять за четверть цены. Двухсотметровый арсенал дело серьезное. Попробуй, спрячь его от бушующего хозяина. Вряд ли его удастся схоронить в порту, все они под наблюдением спутников. Нужен специальный крытый док. Но существуют ли на сегодня такие вещи, не занесенные в «черный список» ЦРУ? Наверняка не существуют. И следовательно, любой из этих доков после постановки туда угнанного корабля станет совсем не учебной мишенью для близнецов «Громовержца». Да и вообще, корабль-арсенал, хоть и умеет снижать свои угловые, выпирающие в воздушную среду размеры, все же не обучен нырять. Он не подводная лодка. И, соответственно, никто не даст ему добраться до этого самого секретного дока. Итог? Покупателей для такой прекрасной вещицы может не оказаться вовсе, разве что сами Штаты решат выкупить ее обратно.
«Ладно, о чем это я, – фиксировал Бортник, отгоняя навязчивые кадры секретного фильма индивидуального просмотра „Как я стал поставщиком оружия и сколотил первый миллиард“. – О том ли надо думать, когда ты вступил в прямую конфронтацию с самой вооруженной империей мира? О том ли надо размышлять, когда официально за тебя не заступится и не признает своим ни одна страна мира? И когда ты даже не можешь по собственному желанию схорониться в глубине, ибо совсем недалеко от тебя малознакомые, но отважные люди надеются, что ты их дождешься?»
И значит, нужно сцепить зубы и ждать. Ждать, во что бы то ни стало.
И пусть ты всего лишь водный извозчик, но на сегодня это очень важная должность.
83
Пластик, железо и прочее
И когда внезапно тебе напоминают о долге перед СЧП, ты как-то теряешься. Ибо, усиленно наращивая морщины на лбу, вспоминаешь, в чем тот долг и за что он вообще назначен. И к тому же к тому долгу вплотную, весьма грубо, без особой подгонки, прямо скотчем на ходу, лепится еще и долг перед НЮАС. Это еще что такое? Ах да, Южная Африка, именно туда следует вроде бы неподвижный «Авраам Линкольн». Кстати, это тоже из аргументов. «Вот тебя во флот взяли и, говоришь, уважают. Но есть ли во всем флоте хоть один авианосец, носящий имя негра?» И крыть как-то нечем. Вопрос не в том, хочется – не хочется, но действительно нечем. И тогда тебе говорят, что всегда держат в поле внимания и не просто так тебе уже присвоили «морского специалиста шестого класса». И ты думаешь, вроде и раньше казалось, что не просто так, а за зубрежку и зачеты на каких-то компьютерных тестах, да и за служебное рвение – дополнительные баллы. Ан нет, говорят тебе, какой наивный. Может, думаешь, и ворент-офицера за так когда-нибудь присвоят. И ты мекаешь, потому как эти совсем почти и не черные, так, смешанная масть, ребятки из Союза черных племен, оказывается, видят тебя насквозь. Возможно, шепчут тебе в ухо, как будто речь идет о непристойном, ты кумекаешь, что и ворент-офицеры становятся лейтенантами за так? Особенно за темноту кожи и белизну глаз? И снова ты бормочешь что-то мыча, ибо эти неизвестные тебе доселе представители союза натуральные колдуны. И тут уж связь с прародиной и тамтамами начинает прощупываться уверенно. И как-то оживают в голове сто миллионов вывезенных с Черного континента рабов, даже те, что не доехали до хлопковых полей Юга, те, что захлебнулись, привязанные к якорным цепям, во время внезапного океанского досмотра.
