Олег Лукьянов - Эльва
Усилием воли я заставил металл кое-где прогнуться, кое-где слиться воедино. Двигаться даже с помощью одной лапы изуродованному механизму стало легче, и уже через минуту из грязи вынырнула «голова», а за ней и все тело металлического паука. Дождь быстро очистил стальное насекомое, и лишь одинокая изломанная лапа все время норовила двигаться и пачкаться в грязи.
Я приказал пауку остановиться и сосредоточился на материале, из которого он сделан. Под моим взглядом, металл между черных глаз-визоров стал растекаться, пока не образовал ровную дыру, в которую тут же устремились потоки дождя. Я просунул в нее руку, отсоединил и вытащил небольшой серебристый блок — процессор.
К сожалению, паук восстановлению не подлежит — слишком много деталей оборвано, слишком много металла куда-то испарилось. Но я помнил, словно заучивал наизусть, все характеристики, размеры, допуски, рисунки проводки, другого класса паука. Класс «Скаут» — намного меньше моей «Черной вдовы». А ее тело я использую, чтобы создать новую жизнь.
Криво улыбнувшись, я начал процесс творения, чувствуя себя богом, по недоразумению попавшим в это унылое и мокрое место.
Металл поврежденного каркаса плавился под напором моего взгляда, почти не выделяя при этом тепла. Много материала мне не надо — «Скаут» небольшой, и даже того, что осталось от «Черной вдовы», хватило бы на полдюжины таких «малышей», но процессор у меня только один.
Отделив часть получившегося металлического студня, усилием воли я придал ему форму полого корпуса «Скаута». Десять секунд — металл застыл и затвердел, так что я безбоязненно открыл крышку-панцирь. Единственная уцелевшая лапа «Вдовы» была разделена на три небольших жгута, легших в отверстия поперек днища. Блок процессора — закреплен металлом-пластилином со всех сторон, а выпущенная из него проводка подсоединена к каждой лапе-жгуту. Центральный провод вытянулся в поисках «камеры», однако глаза-визоры «Вдовы» были великоваты.
Секунду поколебавшись, я все же не рискнул трогать рабочую электронику и присобачил один из черных здоровенных глаз «Вдовы» прямо на панцирь «Скаута». По идее, в комплект должны входить и всяческие сенсоры, однако я справедливо предположил, что «Скауту» будет вполне достаточно одного огромного визора.
Убедившись, что центральный провод процессора прикрепился неразъемным клеймом куда нужно, я аккуратно закрыл крышку и… нет, не полюбовался, скорее, посмеялся над видом своего второго детища.
Вид стального паука (точнее, из сплава, внешне похожего на сталь) не внушал должного к себе почтения. Этакая продолговатая кастрюля, или салатница с крышкой, с шестью тоненькими лапами и отполированным черным конусом на боку — это у него такой глаз.
А чего это он не шевелится? Ах да, несмотря на то что Скаут перенял всю «энергию жизни» «Черной вдовы», его все же нужно оживить. В своих экспериментах я добирался и до этой области, однако, почему нужна повторная процедура, так и не сообразил. Ладно, приступим.
Закрыв глаза, сосредоточился на отголоске «розового тумана». Алое марево прыгнуло, как хищник на добычу, лапами накрыло сознание, в ушах раздался потусторонний, с каждой секундой усиливающийся, воющий звуковой фон.
Я открыл глаза и, не обращая внимания на боль, направил энергию, распиравшую мое тело, в паучка. Где-то на краю сознания пронеслась вязь из цифр, кодов, а может, даже магических рун — для меня важно было лишь то, что они помогли перенастроить мозг робота, внушить ему, что, как и каким образом необходимо делать. Как двигаться, чувствовать и управлять своим телом, как защищать хозяина, следить и реагировать на появление непосредственной угрозы.
Робот вскочил на ножки, подпрыгнул на полметра и приземлился на место. «Настройка и регулировка управления завершены», — сказал бы он мне, будь у него голосовой аппарат. Впрочем, мне его доклад по барабану. И так знаю.
Робот постоял неподвижно с полминуты, ливень отбивал на его стальном панцире барабанную дробь, а потом без всякого предупреждения и понукания «Скаут» отбежал от меня, развернулся вокруг оси, бросился в другую сторону, остановился, покосил черным глазом во все стороны и обежал меня по более широкой дуге.
Не знай я, что он запустил программы «Контроль среды» и «Охрана объекта», воспринял бы его как чрезмерно эмоциональное создание — прямо резвый песик, выскочивший на улицу в солнечный день.
«Скаут» скрылся в завесе дождя, и о его местоположении приходилось догадываться лишь по исходящим от него розовым бликам. Правда, угасший в сознании розовый туман, повинуясь моему малейшему желанию, просыпался и изъявлял готовность взять под полный контроль бестолковое механическое создание.
Ну, да фиг с ним, с пауком, он свое дело знает. Конечно, меня изрядно беспокоил вопрос потери пистолета — единственного моего оружия, но тем не менее утешало, что «демонов», всяких аллигаторов и прочих спиногрызов здесь не осталось. Ракета испарила воду и уничтожила все живое на несколько квадратных километров вокруг… э-э-э… кроме меня.
Еще хуже обстоял вопрос с направлением движения. Пять минут назад на руке у меня был браслет-компьютер — неплохой навигатор, хоть и без связи со спутником. Перед выходом из шаттла я приказал Системе залить в него собранную информацию и сфотографированную во время полета топографическую карту и был удивлен тем, что Система безропотно позволила подключить себя к «постороннему устройству», хотя раньше была категорически против. Я даже заподозрил подвох. Однако времени разбираться и сыпать вопросами не оставалось, люк шаттла грозил вот-вот опуститься под воду, а мне нужно было еще и собраться. Эти эксперименты заняли столько времени!.. По-моему, я даже нормально не спал: так, ронял пару раз голову на стол и почти сразу просыпался.
Я еще раз оглядел окрестности, посмотрел на небо. Ни гор, ни холмов, ни звезд — из-за дождя не мог сделать ни одной привязки к местности. А идти в любом случае куда-то надо. Укрытия от ливня все равно нет.
Выбрав наугад направление и молясь, чтобы в конце пути не обнаружился хвост потонувшего шаттла, я двинулся по лужам.
Было скучно.
Паук все так же крутился неподалеку, выискивая опасность, но в отличие от собаки с ним нельзя было «поговорить» и погладить. А вот если, возвращаясь к прошлым мыслям, вместо паука рядом со мной была бы девушка, ну даже та, ушастая, то развлечений она бы мне нашла. Ага! Наконец-то я понял второе предназначение женщин: эти непоседливые чудища созданы для того, чтобы лишить нас времени на скуку.
Неизвестно, сколько я шел по этому водяному аду, но лужи стали едва не по колено, а то, что осталось от ботинок, глубоко увязало в грязи. Про свой внешний вид и думать не охота. То, что промок до нитки, еще ничего, но вот то, что я постоянно скользил и падал в грязь и сейчас больше напоминал кикимору, нежели человека, было для меня в новинку. Как я ненавижу грязь! Как хочу принять горячий душ! И почему батя воспитал меня чистоплюем? Отдал бы в военное училище, как грозился, глядишь, сейчас бы было веселей.
Проклятая грязь оказалась настолько въедливой, что даже ливень не мог ее смыть ни с волос, ни с одежды. А когда начались болота, не тронутые взрывной волной ракеты, я скис еще больше.
Поначалу едва не утонул в топи, а когда чудом выбрался, нахлебавшись отвратительной жижи, послал паука на поиск более-менее сносного пути. К тому же я замерз и продрог до костей… И каково же было искушение перейти на бег, когда вдали показался свет костра. Это настоящий огонь! Там настоящие люди!.. Или эльфы.
Выдержки хватило, чтобы остановиться на более-менее твердом месте и отправить на разведку паука. Изнывая от возбуждения и от продолжающегося ледяного душа, я аж подпрыгнул, когда получил доклад. Робот транслировал пять темных фигур, мирно сидящих у костра. Язык, на котором они вели разговор, я понимал, будто всю жизнь прожил в этом мире.
— И все же я советую вернуться в крепость, — слегка дребезжащим голосом говорила одна из фигур. (К сожалению, у «глаза» паука было настолько низкое разрешение, а из соображений безопасности он не смел приближаться к объектам, что все фигуры казались переплетением черного и красного). — Я уже видел подобное в войне с эльвиями. Там, на западе, был проведен сильнейший ритуал. Этот ливень, эти грозы — его следы.
— И что, старик, — грубо отозвалась крепкая фигура, за огромными плечами которой почему-то виделся странный силуэт, смахивающий на крест с кругом посередине, — по-твоему, я испугаюсь каких-то гроз и последствий ритуалов?
— Нет, герой, — без тени иронии в голосе отозвался тот, кого назвали стариком, — но мы попусту потратим время. Василисков там точно не осталось… Разве что после ритуала в грязи можно сыскать их трупы. Но ты же не допустишь, чтобы тебя заподозрили в том, будто ты снимаешь кожу с василисков, не убитых лично тобой?
