Майкл Сканлон - Сошествие ангелов
– Интересные времена, а? – сказал Немиил, смотря вниз на отряд призывников, марширующих по обширному плато, созданному краулерами Механикумов при подготовке к прибытию Императора. Множество групп занималось строевой подготовкой, маршировало или шло в учебную атаку при ярком свете полуденного солнца, и намного больше тренировалось за стенами крепости, что было бы невероятным месяц назад.
Захариил кивнул.
– Разве ты не говорил, что это должно быть проклятием?
– Должно, но как иначе ты назовешь эти дни?
– Невиданные, – сказал Захариил. – возвышенные, захватывающие.
– О, я не буду отрицать этого, кузен, – сказал Немил, – Но неужели ты хоть немного не беспокоишься того, насколько быстро все происходит?
– Нет, – сказал Захариил, показывая на кусок расчищенной земли перед крепостью. – Я серьёзно. Взгляни на то, что здесь происходит. Воссоединение с Террой, о котором мы мечтали с… ладно, я не знаю как долго, но с тех самых пор, как нам начали их рассказывать. Все, о чём мы мечтали, свершилось, и ты всё еще сомневаешься?
– Не сомневаюсь, – сказал Немиил, подняв руки. – Просто… я не знаю… это вызывает опасения. Это просто размышления, не так ли?
– Думаю, да, – предположил Захариил, скрестив руки и перегнувшись через высокий парапет. Столбы дыма скрывали далекий горизонт, и он знал, что обширные площади земли были очищены для возведения гигантских фабричных комплексов и поселений рабочих.
Он ездил к одному из этих комплексов несколько дней назад и был потрясен масштабами деятельности, предпринятой Механикумами – огромные шрамы разрезали склоны гор и тысячи акров леса были вырублено, чтобы расчистить место для строительства.
Нравится это или нет, но поверхность Калибана уже никогда не будет прежней.
– Да, – наконец произнес Захариил, – это происходит очень быстро, это точно, но все это для высшего блага. Как часть Империума, мы обязаны обеспечивать его теми благами, какие может предоставить наш мир для Великого Крестового Похода.
– Действительно, это так, – согласился Немиил, присоединившись к нему на стене, – но это позор, когда все происходит вот так, не так ли?
Захариил кивнул, поскольку Немиил указал на кубические строения, усеивающие предместья крепости: бараки, склады оружия, общественные столовые и стоянки транспорта. Там стояли уродливые серые коробки на гусеницах, транспортные средства, которые имперцы называли Химерами. Они были очень шумными и неудобными для езды, и сотрясали землю, перемешивая грязь.
В них не было никакого благородства, и даже их название приводило Захариила в неловкость, в память о долгом страхе подобных Зверей в темных лесах Калибана.
– Не говори мне, что счастлив делить Альдурук со старым крестьянином? Нового Лорда Сайфера от этого в мыслях уже выворачивает.
– Признаю, хоть это звучит странно, но я действительно считаю, что это к лучшему. Да ну, разве ты не рад, что мы были отобраны для заключительных испытаний Астартес?
Немиил сверкнул улыбкой, и старая самоуверенность кузена опять выплыла наружу.
– Конечно, разве я не говорил, что мы будем там?
– Да, уже говорил, кузен, – улыбнулся Захариил. – Опять ты был прав.
– Это привычка, – сказал Немиил.
– Не привыкай к этому, – предупредил Захариил. – У меня чувство, что мы больше проиграем, чем выиграем, когда узнаем про Империум побольше.
– Как так?
– На днях, я сказал брату Израфаилу, что Император подобен богу. Я думал, что его удар хватит.
– Правда?
Захариил кивнул и сказал:
– Да, он положил мне руки на плечи и попросил никогда впредь не говорить такие вещи. Он сказал мне, что часть их миссии – положить конец этой мистической ерунде: богам, демонам и им подобным.
– Они не верят в подобные вещи?
– Нет, – решительно сказал Захариил, – не верят, и они не любят тех, кто верит.
– Мне это кажется какой-то узостью взглядов.
– Думаю, да, – предположил Захариил, – но что, если они правы?
Немиил отвернулся от стены и сказал:
– Может, они правы, а может и нет, но меня волнует то, всегда нужно иметь чистый разум, когда сталкиваешься с неизвестным.
– С каких пор ты стал таким осторожным? – спросил Захариил. – Обычно ты без раздумий прыгаешь в омут первым.
Немиил рассмеялся.
– Наверное, с годами я становлюсь умнее.
– Тебе пятнадцать, как и мне.
– Тогда, думаю, я больше слушал в последнее время.
Глаза Захариила сузились.
– Слушал кого?
– Людей в Ордене, – сказал Немиил. – Старших.
– И что говорят эти старшие? – спросил Захариил.
– Будет лучше, если ты все услышишь сам, – сказал Немиил, серьезность его тона удивила Захариила, который всегда знал о легкомысленности своего кузена.
– Что ты имеешь в виду?
– Сегодня вечером собрание, – сказал Немил, – собрание, в котором, я думаю, тебе следует принять участие.
– Где?
– Встретимся у Монастырских Ворот Палаты Круга при последних ударах колокола, и я тебе покажу.
– Звучит таинственно, – сказал Захариил. – Похоже на неприятности.
– Пообещай мне, что ты придешь.
Захариил потянул время для ответа, но, взглянув в глаза кузена, принял для себя решение.
Захариил сказал:
– Хорошо, я приду.
– Отлично, – сказал Немил, очевидно обрадовашись. – Ты не пожалеешь.
Эхо последнего удара колокола только стихло, когда Захариил оказался перед Монастырскими Воротами, фитили ламп были погашены, и сенешали, ходившие по проходу, ушли. Хотя он и не мог сказать почему, но Захариил не хотел быть замеченным кем-либо, понимая, что для этого путешествия девизом была таинственность.
Он не отрицал, что пребывание в ожидании этой встречи давало непозволительные острые ощущения, чувство бунта, которое возникало в его юном духе. Монастырские Ворота были закрыты, и Захариил посмотрел налево и направо, чтобы удостовериться, что за ним не наблюдают, перед тем, как он пересек коридор и прижался к теплому дереву дверей.
Он проверил ручку двери, не удивившись тому, что она открыта, и мягко надавил на темное железо, упершись в дверь плечом, чтобы открыть. Дверь скрипнула, и он, вздрогнув от этого звука, проскользнул в неё, как только открылась достаточно большая щель, и закрыл за собой дверь.
Захариил отошел от двери и повернулся к центру Палаты.
В Палате Круга было немного света, всего несколько свечей едва горели на железных канделябрах вокруг приподнятого круглого постамента. Цветное стекло высоких окон блестело в мерцающем свете, и глаза нарисованных героев, казалось, пристально смотрели на него, словно обвиняя в нарушении границ.
Он мысленно попросил у них прощения, проникнув в палату, бросив налево и направо внимательные взгляд, ища следы Немиила. Тени скрывали большую часть палаты во тьме, мерцающий свет свечей не мог проникнуть дальше первых рядов каменных скамей.
– Немиил? – прошептал он, замерев на месте, поскольку акустика палаты разнесла его голос к самым дальним границам.
Он повторил имя кузена еще раз, но опять не прозвучало никакого ответа из темноты. Захариил встряхнул головой из-за своей глупости, что согласился на эту встречу. В какую бы игру не играл Немиил, она должна играться без него.
Он отвернулся от каменных скамей и остановился, увидев, что Немиил стоял в центре приподнятого постамента.
– Вот и ты, – сказал Немиил с улыбкой.
Немиил стоял с поднятым капюшоном своего балахона, его черты скрывались в кольце танцующих теней. Если бы не голос и фигура, было бы невозможно сказать, кто это произнес. Немиил нес потайной фонарь, который отбрасывал теплый свет вокруг нижнего уровня палаты.
Захариил подавил свое раздражение от театральности кузена и сказал:
– Хорошо, я здесь. Что ты хотел мне показать?
Немиил пригласил его подняться на центральный постамент Палаты Круга, и Захариил пожевал нижнюю губу. Подняться на лестницу означало бы согласиться с тем, что замышлял Немиил, и он чувствовал, что тогда будет пересечен порог, после которого будет только один путь.
– Давай же, – убеждал Немиил, – Не заставляй собрание ждать.
Захариил кивнул и поднялся по истертым каменным ступеням, которые вели к постаменту, по которому разрешалось ходить только магистрам Ордена. Он почувствовал странное головокружение, поднявшись вверх и ступив на гладкий мрамор постамента.
Поравнявшись с кузеном, Захариил понял, почему он не видел его, когда вошел в Палату Круга.
Немиил стоял возле каменной лестницы, которая спиралью спускалась вниз сквозь центр Палаты Круга. Было ясно, что его кузен поднялся из палаты, находившейся под этой, хотя Захариил не знал о существовании этих ступеней и о каком-то тайном месте внизу.
