Дмитрий Манасыпов - Район-55
Зоотехник шумно втянул воздух, глядя на женщину заблестевшими глазами. А она не отвела своих, подернутых поволокой.
Брат Марьи оскалился, рука автоматически рванулась под балахон. Бородатый Кощей это заметил и сказал с нескрываемым презрением:
– Успокойся, брат. Сестра, тебе лучше уйти.
– Но…
– Я сказал, тебе лучше уйти.
– Хорошо, я поняла. – Женщина повернулась и пошла в ту сторону, откуда недавно появилась.
Иван, взглядом спросив разрешения у Кощея, бросился за ней.
– Неужели ты не можешь себя сдерживать?
– А зачем? – Кир усмехнулся. – Она очень красива. Вы все же обманули меня. Нужно было прислать на переговоры только ее. Тогда вам не пришлось бы искать для меня целых десять человек на той стороне. Хватило бы этой смуглянки, она с избытком заплатила бы за мою помощь.
– Какая еще «та сторона»? – Борода худого сектанта угрожающе встопорщилась. – С чего ты это взял?
– А что, вы ученых таскаете или военных? – Звериный полубог еще раз широко растянул иссиня-черные губы в усмешке. – Таскаете местных из поселков. Или покупаете у кого-то. За артефакты. Скорее всего, что у кого-то из силовиков. Имел бы выходы – сам бы так поступил. Да мне без разницы. Только в следующий раз, когда надумаете попросить помощи, присылайте ее. Одну, без брата. Ничего плохого я ей не сделаю. Наоборот, уйдет довольная. Или останется, все возможно. А если не пришлете, то больше никаких волков и церберов. Не говоря про остальных.
– Животное… – Старик протянул это с нескрываемым отвращением. – Смотри, как бы тебе самому не понадобилась наша помощь.
– Время покажет, Кощей. – Кир сплюнул. – Давай мою плату. Некогда мне здесь торчать. Меня ждет весь мир, которому я готов подарить свою несравненную и безмерную любовь.
– Диавол ты, Хозяин. – Сектант попятился. – Семя бесовское.
Смешной ты, старичина. – Зоотехник хохотнул – То нормально говоришь, то – как персонаж из сказки про сестрицу Аленушку. Давай моих людей, говорю тебе еще раз.
Бородатый повернулся и пошел по коридору, предварительно кивнув массивному «серому», облаченному в еще невиданные Киром легкие и «прокачанные» доспехи. «Явно им помогает кто-то из администрации Района или командования силовиков, они даже не скрывают этого, – мелькнула мысль. – Вот говнюки».
Скрипнула дверь, ведущая куда-то глубоко внутрь здания. Подталкиваемые стволами автоматов, показались люди, одетые кто во что, с руками в наручниках, связанные одной веревкой у пояса. Пять мужчин и пять женщин. Все молодые, как он, Кир, и просил. Скользнул взглядом, выделил двух парней, явно занимающихся если не тяжелой атлетикой, то легкой уж точно. Увидел невысокого пузана в разбитых очках, сразу предположив, что его можно будет использовать вместо Паука. Среди женщин особо выделять было некого. Неизвестно, откуда «пуритане» их притащили, но она, та самая, на которую Хозяин сразу обратил внимание, была в ночной сорочке, тоненькой, шелковой, разодранной на животе. Пухлый живот и большая, твердая девичья грудь. А еще в глаза бросилась узкая полоска коротких волос, заставившая его облизнуться. Голубые глаза глядели испуганно. И испуг мгновенно перешел в панику, как только их обладательница рассмотрела тех, к кому ее привели. Кир почувствовал страх, волнами расходившийся от связанных людей, и довольно захохотал. Одна девушка, одетая в джинсы и футболку с надписью «Kiss my lips», аляповато выполненную явно в домашних условиях, громко всхлипнула. Он шагнул к ней, грубо взял за подбородок. Взглянул в остекленевшие от ужаса карие глаза и впился в губы поцелуем. Жадным, животным, полностью соответствующим тому, что творилось в разгоряченном сектанткой организме звериного полубога. Кареглазая сдавленно пискнула, услышав, как его жесткая, как колючая проволока, щетина со скрипом прошлась по щеке.
– Сама просила.
Кир оторвался от нее и подошел к той, в ночнушке, старавшейся казаться незаметной. Рванул пальцем с острым черным ногтем сорочку, разрывая ее окончательно. Схватил в пригоршню грудь, смял, с азартом наблюдая, как она кусает губы. Сжал сильнее, заставив ее закричать, и лишь тогда отпустил. Повернулся к «серым», которые уже не выглядели невозмутимыми, как обычно. Зоотехник сознательно провоцировал рядовых бойцов, вымещая на них злость, что охватила его от презрения во взглядах их командиров.
– Одежда есть какая-нибудь? – обратился он к здоровяку командиру. – Понятно, что вам на них насрать, но это мой материал, крысы. И я не хочу, чтобы она заболела. На улице прохладно. Есть или нет?
– Есть. – «Серый» кивнул. – Сейчас принесут.
– Давай быстрее, нам еще домой нужно засветло попасть. – Кир повернулся к своим рогатым громилам. – Наручники с них сейчас снимут, парни. Замотайте веревками как следует. Отвечаете головами, особенно вот за эту, за эту и за вот этого, в очках. Все ясно?
Да, хозяин. – Первый, которого он называл именно Первым, согласно кивнул.
Пандрогин подошел к пленникам, с которых уже снимали наручники, достал из сумки моток капроновой веревки.
– Руки вперед, чудовища. – Низкий рокочущий бас заставил пленников вздрогнуть.
Хозяин Стаи, бывший в прошлой жизни зоотехником Кириллом, проследил за тем, как Первый затягивает на их запястьях крепкие узлы, и отошел, мрачно усмехаясь в предвкушении веселой ночки.
***Солнце, пробившееся к вечеру через низкие серые тучи, начало закатываться за небосклон. В воздухе суматошно носились стаи ворон, до сих пор не пришедших в себя после бойни на городской площади. По небольшой улочке на самой окраине Радостного с визгом пронеслась стайка обезьян, гнавшихся за невысокой Измененной. Которая, судя по всему, отстала от своей группы, возвращавшейся в Васильевку с рынка. Судя по интенсивности преследования и по тому, что у жертвы начали заплетаться ноги, своих попутчиков она уже наверняка не догонит. А возможно, они ее специально попросили вернуться за чем-то. В Городе уже давно стало тяжеловато с едой. И лишний рот никому не нужен. Той «гуманитарии», что начали поставлять на станцию военные, катастрофически не хватало. Запасов Росрезерва в лабиринтах под Городом – тоже. Да и достать их оттуда – задача для большинства местных невыполнимая. Слишком много замаскированных ловушек от прежних хозяев. Еще больше новых, странных и куда более опасных. Плюс Измененные-твари, ночные и подземные охотники. Они страшнее всего остального. В Радостном никто не удивлялся, когда, казалось бы, адекватные и спокойные Измененные, никогда прежде не выходившие на охоту, начинали нападать на более слабых соседей. Мясо, оно везде мясо.
Жертва и загонщики скрылись за углом, из-за которого сразу донесся истошный визг, резко прервавшийся на самой высокой ноте. Резусы давно научились грамотно охотиться. Учитывая, что сроки беременности у самок были очень короткими, обезьяны становились серьезной проблемой. Их количество обещало вырасти до размеров целой армии и завладеть Районом так же, как китайцы в свое время смогли захватить мирным путем Дальний Восток.
Высокая подтянутая рыжеволосая девушка, в чьей голове проносилось все это, хищно оскалилась. С ней-то обезьянкам точно не справиться. Она грациозно, как кошка, выгнулась, разминая гибкую спину. Тело, как всегда послушное, охотно выполнило то, что в прошлой жизни никогда бы не смогло сделать. Оттолкнувшись ладонями от пола, она выпрямилась, взметнув гриву. Прошла в сторону умывальника, железного, с краником, кривовато висевшего возле двери. Умылась, полностью прогнала дневной сон. Посмотрела на себя в зеркало, которое, помнится, тащила сюда по крыше, матерясь и сопя. Потому как перед этим сумела ограбить армейский грузовик, стоявший у самой Черты. Вытащила из него несколько ящиков с гранатами и несколько мин, привезенных для установки вдоль периметра. И совсем зеленого мальчишку-солдатика, который подсказывал ей, что да для чего нужно тащить. Она Улыбнулась, вспомнив его испуганные глаза с громадными темными зрачками.
Он был хорошим, этот мальчик Ахмет. Как оказалось, еще он был замечательным сапером. Он сумел перегородить весь подъезд грамотно расставленными растяжками. На мины были установлены дистанционные взрыватели, управляемые с пульта. Так она защитила свое жилье, в котором спала днем. По крайней мере от тех, кто не мог почувствовать тончайшего запаха, оставленного в радиусе сотни метров от дома. Те, кто понимал природу еле уловимого самым тонким обонянием мускусного запаха, обходили дом стороной. Ну, а те, кто не понимал…
Их она могла встретить сама. Но чаще всего встречали аккуратно расставленные, чтобы не сдетонировали остальные, растяжки. А Ахмет…
С ним было хорошо. Катя улыбнулась, вспоминая, как все произошло. Казалось бы, можно было понять все и раньше, но она не обратила внимания на то, какими глазами он смотрит на нее. Вернее, как стал смотреть, освоившись с кошмаром обстановки и перестав бояться ее. А ведь она была Измененной, да еще какой. Вот из-за этого, наверное, и не обратила внимания сразу. Уже следующим утром, перед тем как лечь спать, она решила проделать ту самую процедуру, которую всегда совершала перед сном. Нагрела немного воды, которую так тяжело было таскать через крышу, разделась, уже давно привыкнув к тому, что ходит дома без одежды. Присела над эмалированным ведром, которое вытащила из-под умывальника, и начала подмываться. А затем почувствовала на себе дикий взгляд парня, проснувшегося от поднятого ею небольшого шума. Глаза Ахмета сказали все и сразу. В тот день она так и не выспалась.
