Николай Слимпер - Бессмертный

— Правитель? Был я как-то где-то когда-то правителем, но это было давно и неправда, — вздохнул я.

За свою долгую жизнь я кем только не побывал. Одно время меня даже богом считали, но когда я сказал, что мне не нравятся жертвоприношения, меня поче6му-то свергли с трона. Люди странные. Те верующие наверно до сих пор молятся тому богу, за которого меня приняли. Вот так снизойдет к ним настоящий их бог, а они ему не поверят и сожгут на костре или съедят, или и то и другое. Религия многогранна в глупости ее последователей.

— Неправда? — не понял обожженный.

— Это просто выражение такое, забей.

Даже люди забывают собственные выражения, идиомы и пословицы, чего уж говорить о других расах, которым на них плевать. Интеграция не проходит без потерь, пусть они и столь незначительны, как поговорки. Они, живущие из поколения в поколение, плавно перетекая, словно вода из стакана в стакан, теряя каждый раз по капле, этого не замечают, но я, живущий тысячелетия, не могу не видеть, как испаряются эти капли, оставаясь лишь в моей памяти.

— Что забить?

Возведя очи горе и вздохнув, я продолжил:

— Как я понял, Машая рассказал тебе, — обратился я к Роулу, — что я показал в его баре, а ты не поверил и решил меня испытать, чтобы решить, предлагать мне присоединиться к вам или нет. Верно?

— Ну, — замялся обожженный, — в общих чертах…

— И как ты думаешь, что я отвечу?

Обожженный поджал губы и снова нахмурил и без того нахмуренное лицо, потом посмотрел на Машаю, будто ища поддержки, тот взгляд заметил и решил, что из его уст слова будут более убедительны.

— Он… Мы же не хотели. Просто у нас почти не осталось времени. Мы же давно уже планировали восстание, просто искали повод для начала мятежа. А тут эта история с падением корабля и обвинением не просто одного человека, а вообще всей человеческой расы. Это нормально? — негодующе вскинул руки Машая.

Каждый человек во вселенной сейчас с содроганием следит за развитием событий, собирая всю возможную информацию по крупицам. Ничто так не объединяет, как общая беда.

— Падение корабля, говорите? А у вас хоть телевизор есть? — поинтересовался я.

— У меня есть, — подал голос Роул. — Только он барахлит сильно, помехи постоянно, я его и не смотрю практически, только слушаю.

— Оружейный и технический мастер, и не может починить какой-то телевизор? — недоверчиво проговорила Мара.

— У меня других дел навалом, а телевизор, как я сказал, я все равно не смотрю почти.

И кто вообще смотрит телевизор в эпоху Вселенского Интернета Юнинео? Несмотря на это, телевидение если и не процветает, но явно не тухнет, несмотря ни на что. Тупые реалити-шоу и телепередачи для любых слоев общества продолжают привлекать к себе внимание, пусть по больше части это и повторения сюжетов из прошлого. Только те, кто видел эти сюжеты, давно мертв, кроме меня, но даже когда их крутили в первый раз, мне уже было скучно и неинтересно. Хотя «Секс со звездами» я иногда смотрю, отдельные выпуски.

— А что тебя так этот телевизор заинтересовал? — поинтересовался Машая.

— Да так, хотел узнать, откуда вы новости получаете. И что, — заговорил я, после недолго молчания, — вы решили начать свое восстание, используя тот случай, как повод?

— Лучшего повода и не найти, — оживился Машая. — Сейчас, после того заявления, которое вы, вероятно, слышали, все люди, да и другие расы, не на шутку обеспокоены.

— Все войны боятся, — перебил бармена Роул.

— Да-да, Спардий нам так и сказал: боятся войны.

Интересно, если бы этот Спардий сказал им прыгнуть в колодец, они бы прыгнули? Вряд ли, ведь маловероятно, что они знают, что такое колодец, но наверняка приложили бы все силы, чтобы найти подходящую дырку, в которую можно сигануть. Репутация у этого человека что надо, а слышу я о нем впервые.

— А вы, я смотрю, сильно этому Спардию доверяете? — спросила, не подумав, Мара о том, что я специально не затрагивал.

— Доверяем! — твердо сказал обожженный хриплым, но жестким голосом, выпучив не закрытый оплавившейся кожей глаз. — Почему нам ему не доверять? Он хочет помочь всем людям, чтобы нас принимали, как всех, а не как каких-то зеленых мальцов, умеющих только воевать да деньги зарабатывать. Мы только проходим акклиматизацию в этом новом для нас безграничном мире, а нас хотят утопить в помоях, словно мы слепые беззащитные котята, но мы не котята, и далеко не беззащитные! Мы — гаруда! Гордая птица, которая уже пробила стены сковывающего нас яйца, и мы можем клеваться нашим сильным клювом и царапаться нашими острыми когтями, уничтожая наших врагов.

Роул говорил с чувством и от души, хотя четко было видно, что это совсем не его слова, так как они совсем не подходили Человеку с его внешностью и комплекцией, хотя с виду он и на торговца оружием не походил, скорее на уродливого, хоть и с волевым лицом, торговца овощами на рынке, любящего иногда пропустить по рюмашке беленькой. Но все же там, в коридоре, по обе стороны прохода, находились всевозможные пистолеты и автоматы, а не морковки с дайконами. Внешность бывает обманчива, но слова все же были не его.

Мара вновь что-то хотела спросить или просто прокомментировать слова грушевидного торговца оружием, который все еще был в майке и семейных трусах, но мне совсем не хотелось продолжать этот разговор и усугублять ситуацию, поэтому я резко сменил тему:

— Так что насчет трансфэйсера? Мы сюда только за ним пришли, а не чтобы со всякими железяками бороться и вступать в демократические партии.

— Я отдам вам его бесплатно, — сказал Роул, — только при условии, что вы вступите в ряды «Гаруды». Вам же тоже Правительство не по нраву, я прав? Иначе бы зачем вы сюда пришли и ищите запрещенную технологию? Вы вступите в «Гаруду», а я вам отдам имеющийся у меня корректор внешности, плюс все, что сами пожелаете. Вы явно что-то планируете, а здесь могут найтись предметы, которые вам помогут в вашем деле. Мы даже вам людей выделить можем для поддержки, так сказать. А вы поможете нам свергнуть здешнюю власть.

Возможно, он не так глуп, как мне казалось. Догадался ведь, что мы замыслили что-то, да еще и про Правительство говорит. Лично мне плевать на Вселенское Правительство, мы здесь лишь за сенатором, а если выйдет так, что нам придется столкнуться со всем Правительством разом, то мне проще будет разобраться одному, чем с несмышлеными фанатиками за спиной. Не хочу винить себя за их гибель.

— Соглашайтесь, — поддакнул Машая Роулу. — Поможете нам свергнуть хотя бы только здешнее правительство, а дальше сами решайте.

Обожженный снова недовольно зыркнул на бармена, так, как тогда, когда тот обмолвился, что позволил не пойми кому увидеть их герб с изображением гаруды, но ничего не сказал. Роул явно не привык, что ему мешают заключать сделки на наиболее выгодных условиях не сами клиенты, а его, если можно так выразиться, сторонник, но все же вновь промолчал, снова повернувшись к нам. Машая в очередной раз так ничего и не заметил.

— Я, может, повторюсь, — медленно проговорил я, — но мы пришли сюда только за трансфэйсером. И после того… испытания, которое нам устроили, думаю, что солидная скидка не будет чем-то слишком неестественным в данной ситуации.

— Но почему вы не соглашаетесь? — чуть ли не выкрикнул Машая. — Ты же человек, да? — обратился он ко мне. — А они хотят всех людей отправить в какие-нибудь трущобы, и нам еще повезет, если это будет не наша родная планета. Ты не хочешь им помешать?

— Кхм, — хмыкнул я после небольшой паузы. — Скажем так: мы идем немного разными путями. Вы не думайте, что мы сидим сложа руки, у нас есть свои планы, в которые ваша гордая птица совсем не вписывается, даже наоборот, — вы нам слегка мешаете. Я не буду раскрывать вам то, что мы собираемся сделать, но и вас не сдадим.

— Но что вы можете сделать втроем? — поразился бармен.

— А кто сказал, что нас только трое? — поднял я брови. — Вы про нас ничего не знаете, пусть так и остается.

Пусть про нас они ничего и не знают, но примерно представляют наши планы, пусть и не в полной мере. Мешать они вряд ли будут, но от их помощи может быть даже хуже.

— Но мы же вам рассказали о нас, — пробормотал Машая.

— А кто вас заставлял? Мы сюда пришли лишь за одной запрещенной технологией, — очередной раз повторил я цель нашего визита, — а то, что вы решили, будто мы вдруг захотим примкнуть к вашему восстанию, — это уже ваши проблемы.

— Спардию не понравится, что мы все рассказали тем, кто не хочет к нам примкнуть, — тихо сказал Машая, не обращаясь ни к кому конкретно. Если бы я его не знал, то подумал бы, что это угроза.

— А вы ему и не говорите, — посоветовал я.

— А если он спросит?

— Что спросит?

— Ну, про вас. Мол, кто такие, чего хотели, о чем говорили… Тут же у него везде глаза. А я врать не умею.