Алекс Орлов - Представитель
65
Через полчаса Карсон и Маллинз ушли. Перед этим Кит позвал официанта и потребовал, чтобы все счета его новых друзей принесли ему в номер.
Майк и оба его товарища нисколько не возражали., решив, что такова городская традиция. Забылось даже то, что в них целились из автоматов и пришлось пустить в ход оружие.
Между тем еды и напитков оставалось еще много и следовало поискать туалет. Официант любезно показал дорогу, и Шило с Гвинетом пошли первыми. Когда же они вернулись, за их столом сидели еще целых три почитателя таланта непревзойденной стрельбы.
– Познакомьтесь, ребята, – заплетающимся языком представил гостей Майк, – это мистер Гуго Флангер и... э-э... Бойл Шмайссер и Серж Персоль. Они поражены твоей, Шило, стрельбой и хотели бы познакомиться.
– Очень приятно, господа, – светским тоном произнес Шило, уже начавший приспосабливаться к новой для него городской реальности. Он интуитивно чувствовал, что Майк ведет правильную игру.
– Чем занимаетесь, мистер Флангер? – с ходу спросил Гвинет, определив главного.
– Я инженер-геолог, господа, – отозвался Флангер каким-то грустным голосом. – А вот Серж Персоль интересуется вашей манерой стрельбы. Он потерял несколько своих бойцов, но все же хотел бы уточнить некоторые детали...
– А какую роль в вашей команде играет мистер Шмайссер? – не сдавался Гвинет, получая удовольствие от произношения такой сложной фамилии.
– Я консультант, господа, – тут же отозвался Шмайссер. – Консультант по общим вопросам.
– Я вижу, выопять заменили все угощения, – сказал Шило. – Но я не против. Может быть, выпьем за дружбу?
– Мне уже хватит, – сказал Майк, реально оценивая свои возможности.
– А мне налейте, – грустно произнес мистер Флангер. – За дружбу я выпью.
В этот момент на сцене снова появились музыканты. Они что-то проговорили в микрофон, и несколько человек зааплодировали. Майк тоже захлопал, посчитав, что выглядеть неотесанным деревенщиной в таком месте нехорошо.
– За дружбу, – провозгласил тост Гвинет, и все, за исключением Майка, выпили.
– Послушайте, а чего вы сцепились с этими парнями, которые покупают туков? – неожиданно задал вопрос Шило. – Мы только что с ними выпивали – хорошие ребята. И чего вы не поделили?
– Они хотят наши бассейны, – коротко пояснил Гуго Флангер.
– Какие бассейны? – тут же заинтересовался Майк.
– Угольные.
– Ты слишком много говоришь, Гуго, – одернул его Шмайссер.
– Извини, – согласился Флангер, – давайте лучше снова выпьем за дружбу.
И они снова выпили, однако теперь Гвинет с Шилом тоже пропустили тост. Жизнь в долине приучила их помнить о необходимости различать мушку пистолета – иначе конец.
Через какое-то время, когда музыканты спели все свои песни, обнаружилось, что трое гостей «барсуков» совсем пьяненькие.
Оттаявший боевик Серж требовал подробно рассказать о методах прицеливания, и Шило с удовольствием отвечал на его вопросы. Шмайссер угрюмо смотрел на бутылки и бурчал что-то о мести за друга Депо, а Флангер неожиданно пригласил Майка потанцевать.
– Но тут все танцуют только с женщинами, – заметил наблюдательный Майк.
– Тогда просто поговорим. А то на душе, знаешь... – и Флангер ухватил себя за горло, иллюстрируя свое теперешнее состояние.
– Хорошо, – согласился Майк. Он решил пообщаться с Гуго, не ожидая, впрочем, никакой выгоды. Туки – это да, Майк прекрасно понимал, как из этого получаются деньги, а вот угольные бассейны никак не ассоциировались у него с достатком и материальным благополучием.
– Мы с тобою незнакомы, – произнес Гуго доверительным тоном, когда они уперлись в барную стойку.
– Теперь знакомы, мистер Флангер, – напомнил Майк.
– Да, – вынужденно согласился тот, – но не настолько, чтобы я тебя боялся.
– Конечно, сэр, – кивнул Майк, отмечая, что мистер Флангер выпил слишком много.
– Ты мне нравишься, потому что еще молодой, – продолжал Гуго, тыча пальцем в грудь собеседника, – у тебя все впереди, и вообще – ты еще не превратился в настоящую сволочь... Вон у тебя на куртке зверюшка нарисована, значит, ты любишь животных... Ты, вообще, золотой парень. Дай я тебя поцелую. – С этими словами Гуго облобызал Майка и, повернувшись к бармену, воскликнул: – Официант, горячего!
– Одну минуту, сэр, – отозвался тот и поставил на стойку пару вазочек с орехами.
– Спасибо, – поблагодарил Флангер, затем посмотрел на Майка и, хитро прищурившись, сказал: – А ты знаешь, что я здесь самый главный из всех людей «Клаус Хольц компани»?
– Нет, сэр, – честно признался Майк.
– А знаешь почему?
– Нет, сэр.
– А я тебе скажу, ведь ты – золотой парень. Я главный потому, что знаю все бассейны кванзинового угля, стоимость которого зашкаливает за триллионы кредитов. Усекаешь?..
– Начинаю усекать, сэр, – медленно ответил Майк, пытаясь выловить суть из сказанных Флангером слов. – Так что же такое бассейн?
– Бассейн, братец, это территория, на которой, если снять несколько метров грунта, можно добывать окаменелый кванзин просто так – тупыми экскаваторами – Гуго забросил в рот горсть орехов и, ожесточенно их пережевывая, продолжал: – Но беспокоит меня только одно, Майк. Знаешь что?
– Что?
– То, что руководство «Клаус Хольц компани» захочет меня убрать, как только я закручу здесь все дела...
– Как это убрать?
– А очень просто. – Гуго показал указательный палец. – Пух! – и нету.
66
Высоко, под самым потолком, еле слышно журчал кондиционер. В оконное стекло бились мошки, принимавшие отражение садившегося к горизонту солнца за электрический свет.
«Какие же вы глупые, – подумал Больцер, наблюдая хоровод суетливых насекомых. – И как же вы похожи на людей. Та же целеустремленность и та же ошибочность в выборе цели».
В душевой перестала шуметь вода, и в комнату вошел сосед Больцера по номеру – Панопулос. Вчера его зацепило, но сегодня Панопулос снова был в хорошем настроении, хотя весь его правый бок выглядел одним большим посиневшим кровоподтеком.
– Хорошая здесь вода – мягкая. Теперь это большая редкость.
– Почему редкость? В любом рейсе мойся на здоровье дистиллированной водичкой – мягче ее не бывает.
– Нет, я имею в виду в стационарных условиях. Вот как сейчас – хороший номер, отличная жратва и горничные, которые не прочь заработать.
– Откуда информация про горничных? – спросил Больцер, приподняв голову. Женщины входили в перечень его интересов.
– Вчера Рыжий с Гунно истратили таким образом сто кредитов на двоих.
– Сто кредитов – это много.
– С доставкой в номер – совсем не много.
– Ты был у Сержа? – спросил Больцер, снова уставившись на бившихся о стекло мошек.
– Был. – Панопулос осторожно присел на свою кровать и, достав из сумки баночку с мазью, начал не спеша натирать бок.
– Что он сказал?
– А что тебя интересует?
– Мы будем глушить этих парней или нет?
– Серж сказал, пока нет. Нашли общий язык.
– Что это значит?
– Это значит, что дня через три все повторится снова.
– Понятно.
– А ты чего спрашиваешь? – неожиданно поинтересовался Панопулос.
– Тебя удивляет, что я задаю вопросы о работе?
– А может, ты дрейфишь.
Панопулос намеренно выводил новичка из себя, проверяя, на что тот способен. Вчера, в холле, он вел себя не слишком уверенно, что дало Панопулосу основание заподозрить Больцера в трусости.
Он ожидал, что сосед вспылит или, наоборот, начнет оправдываться, однако тот не отреагировал никак. Больцер просто лежал с закрытыми глазами, лишь нога подергивалась в такт какой-то, слышной одному ему мелодии.
– Между прочим... – Панопулос закончил намазывать отбитый бок и надел футболку. – Между прочим, что за баллоны спрятаны в твоей сумке? Уж не средство ли для вытягивания пениса?
На этот раз Больцер открыл глаза, в его руках оказалось вдруг непонятно откуда взявшееся устройство, которое он и направил на неугомонного соседа. Тот ничего не успел сообразить, как сжатый воздух выплюнул заряженную парализатором стрелу и она вонзилась в грудь Панопулоса.
Бедолага смог еще подняться с кровати, но тут же неловко взмахнул руками и, будто подломившись, с грохотом повалился на пол.
Больцер с минуту наблюдал погасавший за стеклом закат, потом встал и, подойдя к окну, стал смотреть на уродливые здания центра города. Они не подчинялись никакой архитектурной мысли – они просто существовали, как животные в джунглях, которым ни до кого нет дела, кроме врагов и жертв.
Больцер старался успокоиться, но ничего не получалось. Тогда он подошел к Панопулосу, выдернул капсулу и убрал ее в карман. Затем выволок из-под кровати свою сумку и, открыв потаенный кармашек, достал шприц, заряженный специальный отравляющим раствором. После такой инъекции человек гарантированно спал десять часов и просыпался с ощущением жесточайшего похмелья.
