Алекс Орлов - Двойник императора
— Где-где? — не понял полковник, внимательно следя за руками майора Соринена — чтобы тот не приклеил под стол «жучка».
— Мы так называем необжитые периферийные районы — «деревня». — Майор глубоко затянулся и выпустил к потолку голубоватую струйку дыма.
— Ну и как там? Чья берет?
— А то ты не знаешь, — усмехнулся Соринен.
— Откуда? — изобразил удивление полковник. — Ведь это не я ездил в командировку, а ты.
Поняв соль шутки, майор рассмеялся, рассмеялся и полковник Пештель.
— Что за донесение тебе курьер принес? — как бы между прочим обронил Соринен.
— Когда? — как бы не понял Пештель.
— Да полчаса назад.
— Ах, это, — вспомнил полковник. — Хорошо, что спросил, а то так хотелось с кем-нибудь поделиться. Понимаешь, нам разрешили ходить на службу в парадной форме. Ну разве не радость?
— Ну ты сказал! — качнул головой Соринен и вдавил окурок в пепельницу.
— Ну ты спросил! — в тон ему ответил Пештель.
— Ладно, Йонас, все это чепуха, кроме того, что на следующей неделе я собираюсь на рыбалку. Поедем вместе?
— С удовольствием, Джек. А куда?
— На Утиное озеро.
— Да там же не клюет, — возразил полковник.
— Кто тебе сказал?
— Да твой же парень из МИА, рыжий такой. Забыл, как его.
— Грэхэм, что ли?
— Точно, Грэхэм.
— Не слушай его, Ион, Грэхэм ловил на желтую мушку в начале теплого сезона. Это рыбак, по-твоему?
— Ну хорошо, Джек, — улыбнулся полковник, — ты меня убедил. К выходным созвонимся.
— Созвонимся, Ион, пока.
Когда Соринен ушел, Пештель выбрался из своего кресла и начал осматривать стол и стул, на котором сидел майор Соринен. Однако, вопреки ожиданию, ни одного «жучка» Пештель так и не обнаружил. В прежние времена майор всегда приклеивал по одному «жучку» за визит, а теперь ничего не было.
Немного подумав, полковник решительно взялся за окурок в пепельнице и, разорвав фильтр, обнаружил крохотный микрофон. Поплевав для верности на пальцы, Пештель достал его, как блоху, и, бросив на пол, с удовольствием раздавил каблуком.
75
Ровно в полночь агент Консул закончил редактировать программу для плоттера и приступил к воспроизведению подписей.
Пришлось сделать не менее тысячи проб, прежде чем машина научилась выполнять сложные вензеля с разным нажимом и эффектом подрагивания «неверной руки».
Теперь заготовленный договор лег в зажимы и, следуя программе, плоттер начал ставить подписи всех членов Совета.
Знакомый с привычками всех директоров, агент Консул подобрал авторучки для каждой из подписей.
Вот Майкл Журден — он ставит подписи разными ручками, случайно попавшимися ему под руку. Его подпись плоттер подделал дешевым «инструментом», продающимся в любом киоске.
Никколо Парризи — любитель разных новшеств. Перо для его подписи пришлось искать среди новинок фирмы «Майн график». Ручка с микрофорсункой и тефлоновым соплом оставила на бумаге размашистый росчерк.
Фрэй Кнутсен — он не расстается с авторучкой своего отца, старым «Лифтцером» с потершейся позолотой. Тут пришлось потрудиться и добыть похожую вещицу в антикварной лавке. Сколько людей пришлось поднять на ноги, но дело того стоило — подпись вышла как настоящая.
Гилли Кнацель — его основное требование — функциональность. Солидный «Роншар» за полторы тысячи кредитов — надежный при любой температуре и влажности. Корпус простой, без излишеств. Подпись директора как нельзя лучше характеризует его самого — точный расчет и никаких завитушек.
Бэйб Строутлиб — в его подписи он весь. Чувствовалась многочасовая тренировка. Подпись длинна и запутанна. Она отражает сложность генеалогического дерева Строутлибов, а также высокое самомнение последнего из рода. Неровные линии в сочетании с претенциозными «розами». Для исполнения этой подписи Консул разбивал ее на три отдельные части.
И наконец, председатель — Шандор Гретски. Тут все просто — среднестатистический пенсионер. Ленивый росчерк человека, не привыкшего читать и писать больше, чем от него требуется. Стандартные запросы, стандартные мысли. С его подписью плоттер справился без малейшей заминки.
Дело было сделано, и документ о продаже «Айк-Металл» был полностью готов. Бланк был подлинный, да и в компьютерной экспертизе автографов можно было не сомневаться, при условии, что хозяева подписей не будут иметь ничего против. Однако решение этой проблемы тоже было продумано, и теперь определялись только сроки.
Агент Консул последний раз взглянул на документ и спрятал его в папку. Теперь оставалось ждать приказа куратора МИА майора Соринена.
76
С управляющего поста раздалось попискивание вызова специальной связи. Это удивило Джи Гегемона. С ним давно никто не разговаривал, а вся необходимая информация из Лиги Порядка приходила на приемник бортового компьютера.
Аппарат продолжал звонить, и Джи, бросив штуцер на пол, пошел на пост.
— Да? — ответил он, стараясь угадать, кто бы это мог быть. Код специальной связи Главного Арбитра был известен единицам.
— Господин Арбитр?
— Да, говорите.
— Я представитель «Айк-Металл». Меня зовут Гилли Кнацель — вы должны меня помнить.
— Да, мистер Кнацель, я вас помню. Что случилось?
— В общем-то ничего страшного, однако ваша
Помощь была бы не лишней.
— Продолжайте.
— Станция «Квадро». Она нам сильно мешает.
— Но ведь ваши ребята постоянно грабят их «рапиды», обстреливают их, и я закрываю на беспорядки глаза. Разве этого недостаточно?
— Увы. Они сильнее, чем мы думали.
— Вы хотите, чтобы я уничтожил «Квадро»?
— Да, господин Арбитр. Нам нужно, чтобы она сгорела дотла.
— Дотла так дотла, мистер Кнацель, только это будет дорого стоить.
— Мы готовы платить, — с готовностью ответил директор.
— Сколько?
— Пятьсот миллионов.
Последовала пауза, в течение которой Джи Гегемон старался представить себе эту сумму.
— Окей, это мне подходит, — наконец отозвался он. — Когда?
— Немедленно.
— Хорошо. Через полчаса я снимусь со стоянки.
— Еще один вопрос, — неожиданно для себя спросил Кнацель.
— Да?
— Зачем вам деньги, господин Арбитр? — Гилли Кнацель и сам не понимал, зачем он задал этот вопрос.
— А зачем они вам?
— Но я же человек, — сказал директор первое, что пришло ему в голову.
«Ну и я тоже человек!» — хотел ответить Джи Гегемон в тон своему собеседнику, однако возникший в горле ком помешал ему сказать эти слова, и он лишь промычал что-то нечленораздельное.
— Извините меня, господин Арбитр, — по-своему истолковал мычание Джи директор Кнацель, — всего вам xopoшегo. — И он положил трубку.
Джи с минуту стоял в смятении, ожидая, когда мучительный спазм отпустит горло.
Наконец это произошло, и Гегемон несколько раз глубоко вздохнул, прежде чем обрел некоторое спокойствие.
«Странно, такого со мной еще не случалось. Я человек…» — произнести это слово мысленно было нетрудно, и Джи попробовал повторить слово вслух:
— Я… че… — новый спазм сдавил его горло.
Слепая ярость поднялась из темных глубин существа Джи Гегемона, и в решимости произнести эти слова, даже ценой собственной жизни, он злобно прохрипел:
— Йя-а чи-ла-ве-ек! — Его лицо покраснело от натуги, а вены на лбу вздулись и посинели. — Ды-а, йя-а чи… ла-век!
Откуда-то со стороны машины донесся хохот. Звук шел изнутри изолированного и полностью загерметизированного отсека. Голос был… да, голос принадлежал женщине.
Поначалу Гегемон подумал, что конвертор не сработал и последняя жертва уцелела.
«Но я же убил ее еще раньше!» — не испугался, а скорее удивился Джи. Смех повторился, но уже где-то над самой головой. Гегемон посмотрел наверх, но, кроме толстых пучков кабелей, ничего не обнаружил.
«Галлюцинации. У меня начались галлюцинации», — поставил диагноз Джи.
«Точно, я ел бобы в томате с истекшим сроком давности!» — осенило его. Гегемон облегченно улыбнулся и побежал в медицинский бокс. Там в аптечном ящике он нашел лекарство, которое, по его мнению, обязательно должно было помочь.
Съев две яркие капсулы, Джи любовно погладил пластиковую баночку и поставил ее на место среди других, непохожих друг на друга.
Это была коллекция Джи Гегемона — его хобби. В отличие от других мальчишек, он с детства обожал лекарства и глотал любое количество капсул, вызывая восхищение товарищей и одобрительные улыбки врачей. С годами увлечение детства не угасло, а, наоборот, развилось в полноценное взрослое хобби.
Пользуясь анонимным абонентским ящиком на одной из почтовых станций, Джи Гегемон регулярно выписывал новейшие медицинские препараты, рекламные ролики которых постоянно крутили по телевидению.
