Василий Орехов - Зона поражения

Спасительное дерево приближалось медленно, рывками. За спиной слышался отчетливый плеск, и я подумал, что выйдет отличная шутка, если пятно схватит меня в тот самый момент, когда я наконец ухвачусь за низко торчащий сук.

Я ухватился за низко торчащий сук высохшего дерева и, подтянувшись на нем, быстро поджал ноги. В серебристое пятно, скользнувшее прямо под ними, упало несколько капель с моих насквозь промокших армейских ботинок.

Как ни странно, сук подо мной не сломался, что было бы очень логично по закону подлости, и после некоторого пыхтения мне удалось его оседлать. Пытаясь устроиться поудобнее, я взялся за ствол, и у меня в ладони остался внушительный кусок сухой коры, отслоившийся от сухого дерева, словно кожа с тела прокаженного. Потеряв равновесие, несколько бесконечных мгновений я отчаянно балансировал обеими руками в воздухе, сидя над бездной на узенькой жердочке. Если бы автомат, сразу показавшийся безумно тяжелым, соскользнул с плеча и своим весом чуть сместил центр тяжести, мне пришла бы моментальная хана. Однако мне все же удалось уцепиться за другой сук, торчавший у меня над головой, и я обнял покрытый коростой ствол с такой страстью, с какой не обнимал Динку в наши самые горячие ночи. У меня над головой шевелились свисавшие с верхних ветвей ржавые волосы, они почти касались моей макушки, но сейчас мне было на это категорически накласть. Что такое пара легких ожогов по сравнению с вечным заточением в зеркальном пятне?

— Сталкер, ты как? — прокричал с берега Камачо.

— Никак, — ответил я голосом мультяшного страуса, пытаясь отдышаться.

Я слегка повернулся на своем неудобном насесте, чтобы бросить взгляд на берег. Все мои туристы были в безопасности. Зеркальное пятно не умеет ходить по берегу, но они на всякий случай не приближались к воде, хотя смотрели в мою сторону, и морды у них были вытянутые. Хе‑Хе лежал на пригорке чуть дальше. Тьфу, уроды! Там же контактная пара в двух шагах, что‑то вроде муравейника со срезанной верхушкой и кочка с совершенно желтой травой! Долбанет так, что костей не соберут!.. Впрочем, ладно. Хорошо хоть не бросили моего второго номера, не отдали зеркальному пятну. А в пару я им сунуться не дам, дайте только добраться до берега…

Кстати, насчет добраться до берега. Я посмотрел вниз. Пятно задумчиво нарезало круги сантиметрах в сорока от моих ног. С меня все еще капало, и вибрация воды возбуждала его, не давала лечь в дрейф или снова погрузиться на дно. Черт, плохо дело. Это надолго. Сколько я смогу просидеть на этом шестке? Ситуация, мать его ети.

— Стойте где стоите! — крикнул я. — У вас ловушка на берегу!

— Как тебя оттуда снимать? — заорал Стеценко.

— Разберемся, — проворчал я. — Не топчитесь там! Не подходите к Хе‑Хе! Сейчас придумаю что‑нибудь.

Впрочем, что я мог придумать? Придется сидеть на дереве, пока зеркальное пятно не смирится с потерей жертвы. В принципе, пару часов я мог бы скоротать здесь без особых проблем, если бы не тяжелый рюкзак. Наверное, придется его все‑таки бросить пятну. Главное, чтобы туристы не наделали глупостей.

Я уже совсем было собрался избавиться от рюкзака, когда почувствовал нехорошее. Похоже, подгнившее основание дерева в конце концов не выдержало моего недетского веса, и теперь сухой ствол медленно, очень медленно кренился в сторону зеркального пятна, которое настороженно заметалось подо мной из стороны в сторону, словно учуявшая след гончая.

А вот теперь я серьезно обеспокоен, как говорит в таких случаях один страус.

— Хемуль!.. — жалобно выкрикнул Альваро.

Хемуль, Хемуль. Всё, хана настала Хемулю. По крайней мере, надо постараться упасть как можно дальше от пятна, а потом попытаться обогнать его на спринтерской дистанции… А, ерунда это, все равно не успеть. Пробовали в горах убежать от лавины? Почему‑то меня неприятно кольнуло, что моим туристам такая же верная хана, как и мне. Вроде бы, что мне до них, а вот поди ж ты! Ощущения того, что я гибну к чертовой матери, не было совершенно, была только тупая сосредоточенность, а вот сожаление по поводу туристов успело шевельнуться в душе за те мгновения, что я падал. Наверное, таким образом мой мозг защищался, чтобы не свихнуться от отчаяния. Хотя туристы и стоят на безопасном берегу, однако без проводника они далеко не уйдут, отстраненно подумал я. В Зоне — как в настоящей зоне: шаг влево, шаг вправо — расстрел. Только вместо расстрела — широкий ассортимент кошмарных казней на любой вкус. Желаете оказаться разорванным на куски в птичьей карусели? Не хотите ли пробиться насквозь разрядом в ближайшей контактной паре? Любите вы свои почки хорошо прожаренными или пропущенными через мясорубку?..

Или предпочитаете свежее карпачо из еще живого Хемуля?

Я услышал плеск воды за спиной. Вот еще гигантской лягушки мне не хватало в такой ответственный момент!.. Однако выяснилось, что это Сэм сошел с берега и теперь решительно движется в мою сторону. Черт! У меня даже кончики ушей зачесались от прихлынувшей к лицу крови. Верный друг и телохранитель мистера Донахью моментально все просчитал, сообразил, что если эта дрянь сейчас меня проглотит, их шансы выбраться с Болота равны нулю, и не задумываясь пожертвовал собой, чтобы спасти всех. Хотя, наверное, все‑таки не всех, а главным образом Мартина Донахью. Может быть, он просто не осознавал всей опасности ртутного пятна, которое, потеряв свою предыдущую жертву, мгновенно зафиксировало новую движущуюся цель и немедленно двинулось за ней.

Наконец мое дерево накренилось настолько, что центр тяжести сместился и подгнившие корни больше не могли удерживать ствол. С сырым треском дерево обрушилось, и я полетел в воду. По‑кошачьи выставив вперед все четыре лапы, я ухитрился не окунуться с головой. Рывком поднявшись с четверенек, я посмотрел вслед Галлахеру: он уходил все дальше и дальше в глубь обширного водного пространства, к неразличимой среди густого тумана железнодорожной насыпи. Бросившееся ему наперерез серебристое пятно стремительно догоняло его.

— Сэм, назад! — яростно крикнул я.

Нет, это я исключительно от отчаяния. Сэма уже не могло спасти ничто. Лишь чудо, поскольку больше торчащих из воды деревьев на его пути не было, только несколько полусгнивших кустов. Либо еще одна жертва — если бы кто‑нибудь из моих охотников изо всех сил бросился следом за Галлахером и отвлек на себя скользящую за ним дрянь. Сэм, видимо, тоже это понимал, потому и уходил к горизонту — чтобы его труднее было догнать, если даже у кого и возникнет такая мысль.

Вдруг Галлахер, не успев издать ни звука, мгновенно провалился сквозь поверхность воды, словно его снизу дернули за ноги. Скорее всего, он угодил в невидимую под водой яму, хотя могло случиться и так, что его схватило спрятавшееся в иле чудовище.

С шумом расплескивая воду, я поспешно кинулся к берегу. Если серебристая пакость сейчас снова набросится на меня, выйдет, что Сэм зря пожертвовал собой. А это уже будет совсем неправильно, сталкер.

Я одной ногой шагнул на берег, и Андрей с Мартином выдернули меня из хляби за предплечья. Мы молча смотрели, как вокруг того места, где утонул Сэм Галахер, озадаченно кружит серебристое пятно. Затем оно замерло и начало медленно дрейфовать к горизонту.

— Эшиз ту эшиз, — негромко проговорил Донахью. — Даст ту даст.

Покосившись на ПДА, я положил бормочущему молитву Мартину руку на плечо. Мне не хотелось быть бесчувственной свиньей, я прекрасно понимал, что он сейчас чувствует, но нам надо было двигаться. Зеркальные пятна не умеют ходить по берегу, а вот болотные твари — запросто. Мне не хотелось, чтобы одна из бегемотолягушек вздумала вылезти на берег, чтобы познакомиться. А к нам, судя по показаниям датчиков, из глубины болота с разных сторон быстро приближались два довольно крупных объекта — возможно, те самые гигантские лягушки, которые совсем недавно выясняли отношения на болотных просторах.

— Мартин, надо двигаться, — тихо, но твердо проговорил я. — Мутанты близко.

Охотники явно были ошарашены. Похоже, до сих пор никому из них всерьез не приходило в голову, что они запросто могут погибнуть в Зоне. Риск — да, но раньше риск всегда заканчивался для них порцией адреналина в крови и триумфальным возвращением домой с трофеями. Гибель Галлахера подействовала на них угнетающе.

— Здесь не пойдем, — я указал на пригорок, рядом с которым они положили Хе‑Хе. — Странная кочка, видите? И вон еще одна. Это контактная пара. Альваро, смотри внимательно: кидаю твой болт. Фиксируй, где упадет…

У меня за спиной, на просторах болотной трясины, раздался могучий всплеск. Резко развернувшись всем корпусом, я обнаружил голову и плечи Галлахера над тем местом, где американец ушел под воду минуту назад — сплошной ковер зеленой ряски еще не успел затянуть пробитую его телом полынью. Сэм показался на поверхности всего на несколько мгновений, глотнул воздуха, после чего снова стремительно погрузился в болотную жижу. Затем ряска заколыхалась, и Галлахер опять явился нашим взглядам.