Василий Сахаров - Когда пришла чума

Другое дело охранники, которых я завалил. По договору с полковником все, что взяли в бою, наше. И у них кое-что имелось. Это Валик нищеброд, а у этих и снаряжение хорошее, и стволы приличные. Я обобрал всех троих и вот что вышло. Три АКМС, один «макаров», три «сплавовские» разгрузки, наколенники и налокотники, тактические перчатки и одна кевларовая каска, шесть гранат Ф-1 и четыре РГН, один РД, три отличных кинжала и одна реплика НР-43 «Вишня», два армейских сухпайка, плащ-палатка, три китайские УКВ-радиостанции, бинокль и аптечка. Еще были практически новые ботинки, и я подумал, что прапор может их взять на обмен. Однако снимать с мертвецов обувь побрезговал. В конце концов, мы еще не скатились в пропасть, и я могу себе позволить не брать чужую обувь.

- Как ты тут, мародер? – услышал я веселый окрик дядька, который вместе с лайкой подошел к зеленке.

- Нормально, - я кивнул на трофеи, которые скинул на плащ-палатку, а потом кивнул на собаку: - Как она?

Андрей Иванович сразу понял, что я имел ввиду, и тоже кивнул:

- Болезни нет. Кровь собачку, правда, нервирует. Но это мелочь, привыкнет.

- Ясно. А что в грузовиках?

- Продукты. Консервы и макароны.

- Неплохо. Машины все на ходу?

- Да. Вот только двух водителей шлепнули.

- Бывает… - протянул я.

- Конечно, бывает. Только у нас один «двухсотый» и два «триста». Вот и считай. Два человека в БТР. Один «газель» поведет. На сопровождение «камазов», чтобы в кабинах сидеть, остается четыре бойца. Мало нас.

- Выкрутимся.

Пару минут мы, молча, разглядывали и перебирали трофеи, а затем распределили груз и выбрались обратно на трассу. После чего получили новую вводную от Наемника. Нас мало, а с водителями должен кто-то ехать. Так что распределяемся по машинам и выдвигаемся в следующем порядке. Впереди БТР. Потом грузовики и в трех водители остаются без присмотра, поэтому они в центре. В конце «газель», которую придется вести мне. Радиочастота, на которой общаемся, прежняя. Вопросы? Нет вопросов. Поехали.

33

До территорий, которые контролировались бойцами полковника Кораблева, добирались двое суток, и это было не самое лучшее время. Дорог мало и не знаю, в каком состоянии они были раньше, а сейчас просто ужас. Как накрыл страну апокалипсис, начались хаотичные передвижения миллионов людей и техники. Никто и ничего сохранять и беречь не собирался. Поэтому вся транспортная инфраструктура быстро приходила в негодность. Яма на яме. Колдобина на колдобине. Я уж не говорю про ветхие мосты через многочисленные речки и ручьи. А «газель», которую мне доверили, сначала шла за грузовиками, и мой зад прочувствовал каждую кочку. Хотя потом, после первого большого привала, я переместился в авангард, и стало немного легче.

В общем, все вымотались. Но колонна все-таки добралась до блокпоста и нас встретили, словно спасителей.

Пока мы отсутствовали, к общине прибилось еще больше тысячи человек. В основном, обычные беженцы из городов. Кто посильней, тот сам прожить может. И себя прокормит, и семью, если таковая имеется. А слабые всегда ищут спасения в толпе. Это понятно любому человеку, кто успел повидать жизнь с разных сторон. И еще понятно, что вся эта толпа хочет кушать, а запасов мало. Местные уроженцы еще ничего, держались и обеспечивали себя самостоятельно, а некоторые даже ушли в леса. А приезжих кормить надо, раз уж полковник взял на себя ответственность за их судьбу. Но тут и он пасовал, ибо рыбы и грибов, при всем окрестном изобилии, не хватало, а дичь распугали.

Такие вот дела и, передав груз лично Кораблеву, без отсидки в карантине, мы прибыли на базу. И здесь нас встретила Людмила, которая времени даром не теряла. За харчи и медпрепараты она наняла рукастых мужиков, и они расширили землянку, сложили печь и обшили стены досками. После чего взялись за строительство крепкого амбара для припасов, топлива и других трофеев. А еще боевая подруга Андрея Ивановича сумела поставить себя в лагере и с ней предпочитали не связываться. Пару раз с младшими офицерами поцапалась, а потом нашему знакомому прапорщику-торгашу по лицу заехала, когда он стал к ней подкатывать. Наверняка, этот хитрый жлоб хотел через женщину до наших запасов добраться, а вместо этого огреб.

Впрочем, Сергиенко не обиделся. Ну не получилось чужую бабу закадрить, и ладно. Он сразу же сдал назад, извинился перед Людмилой, а потом отдельно перед дядькой. И все. Сергиенко сделал вид, что ничего не было, и снова предложил нам сотрудничать. Вот только мы никуда не торопились и велели ему приходить завтра.

Прапорщик ушел, а мы посетили недавно отстроенную общую баню и выслушали лекцию о растворах, которые уничтожали вирусы и бактерии. После чего хорошо поужинали и завалились спать. Однако выспаться не удалось. Только стал проваливаться в сон, как заохала Людмила. Все понятно, у них с дядькой любовные игрища. А мне что? Лежать и все это слушать? Вот он минус совместного проживания с родственниками. Поэтому я решил спать в микроавтобусе или в амбаре.

Покинув землянку, присел на лавочку возле выхода и оглядел притихший лагерь. Палаток и землянок прибавилось. Огней немного, всего три костра для караульных, а вдалеке еле слышно, рядом с расположением полковника, гудел дизель-генератор. Все спокойно, можно отдыхать. Но сонливость слетела, и я решил подкинуть в костер рядом с землянкой пару сучков, а потом поставить чайник. Собрался подняться и не успел, потому что рядом с кострищем появился боец, который стал выискивать что-то на земле.

- Эй! – я его окликнул. – Тебе чего здесь надо!?

От неожиданности он вздрогнул, но не убежал и отозвался:

- Я из второй роты. Думал, может, у вас тут кто-то куревом богат.

- Бычки собираешь?

- Да.

Вспомнив, что у меня в одном из рюкзаков валялись пачки трофейных сигарет, я решил поделиться с бойцом. Но не просто так, по доброте душевной, а в обмен на информацию. Какую? Да любую. Ведь сейчас информационный голод и о жизни лагеря нам известно мало. Конечно, что-то Людмила рассказала, но она всего не видит, ибо каждый наблюдает за тем, что вокруг, со своей точки. Поэтому женщина слышит и представляет одно. Беженец другое. Разведчик третье. А солдат четвертое.

Осветив лицо бойца фонарем, я ожидал увидеть молодого солдата, моего ровесника. Но оказалось, что это крепкий тридцатилетний мужик с бородкой.

- Ты здесь давно? – спросил я его.

- С самого начала. То есть с Ухты. Прибился к военным, теперь во второй роте.

- Как зовут?

- Миша.

Назвавшись, он собрался уйти, но его задержал:

- Погоди, Миша. Есть у меня курево, хотя сам не курю. Подкинь в костер сучков и чайник поставь. Посидим, пообщаемся. Или ты куда-то торопишься?