Пепел богов. Трилогия (СИ) - Сергей Вацлавович Малицкий

— Ты как? — спросила Арма Кая, который сидел, прижавшись к стене. Накладывать тугую повязку не пришлось, и Эша и Илалиджа ощупали огромный кровоподтек на груди зеленоглазого и уверили Арму, что не только перелома нет, но даже и трещины.

— Вглубь пустотная мазь пошла, вглубь, — удовлетворенно добавила Илалиджа, а Эша так и вовсе добавил, что у обычного мирянина от такого удара не только ребра бы переломались, но и сердце из спины выскочило, и на будущее он уже знает, как они будут штурмовать ворота Храма Двенадцати Престолов — подхватят зеленоглазого поперек туловища и будут долбить его головой укрепление, как тараном.

— Не будет там никаких ворот, — сказал Кай. — А вот колонн будет много. Стоит Храм на множестве колонн, каждая из которых принесена двенадцатью из самых главных храмов со всех концов этого мира и из других миров.

— Из других миров? — скривилась в темноте Теша. — Если другие миры лепятся так же, как твой Харкис, зеленоглазый, то за колоннами далеко ходить не надо было.

— Ладно, — оборвал разговор Тарп, которому любые упоминания Харкиса словно жгли грудь. — Хватит об этом. Спать всем. Я первым несу дозор. Что-то мне подсказывает, что дальше будет труднее.

— Ставлю собственный кинжал, что я пройду дальше всех! — хихикнул Эша.

— Да что твой кинжал? — недовольно пробурчал Шалигай, позвякивая золотыми монетами. — Я, конечно, не знаю, как ты выпрямил козьи рога для его рукояти и ножен, но цена ему гиенская чешуйка.

— Это ты зря, однорукий, — обиженно засопел Эша. — Не хотел бы я пугать тебя, но с моим кинжалом в нашей компании могут сравниться только мечи Кая и Армы. Даже меч Вериджи и копье Тиджи никуда не годятся. А уж лук Илалиджи без ее магических стрел — вовсе пустышка.

— Лучник славен рукой и глазом, — отозвалась Илалиджа. — А не стрелами. Ничего, выйдем к Анде, вернутся мои стрелки. Тул с собой, и пальцем щелкать не придется.

— А вот посмотрим, посмотрим! — задребезжал хохотком Эша.

— Спать! — повысил голос Тарп.

Арма присела рядом с Каем, прижалась к его плечу и облегченно вздохнула, когда он нашел ее ладонь и накрыл своею.

— Немного осталось, — прошептал чуть слышно, и именно в это мгновение она вспомнила, что будет должна сказать ему в Храме Двенадцати Престолов. Вспомнила слова, которые затверживала всю свою жизнь. Которые помнила уже девчонкой, когда Кай вместе с суровой красавицей Каттими явился в ее дом, чтобы убить ее мать. Или, как оказалось, дать возможность ей самой убить себя. Не эти ли слова отчеканили в ее памяти и самого зеленоглазого? С его холодным взглядом, тепло в котором находилось так глубоко, что нужно было нырять, не рассчитывая всплыть на поверхность. Как же так случилось, что она засыпала и просыпалась с его именем на устах столько лет? Может быть, он околдовал ее? Околдовал еще тогда, когда смотрел, как Каттими украшает ее детское тело защитным узором, а она прикусывает губу и терпит, терпит, терпит боль?

— Помнишь Каттими? — чуть слышно прошептал Кай. — Она была очень способной к колдовству. Даже меня многому научила. У нас могло получиться с нею. Могло, если бы она не сгорала, как лучина, которая наклонилась горящим концом вниз. К тому же она была не одна. В ней таился дух моей матери. Смешивался с ее духом. Так получилось, что меня всегда вела моя мать. Но с тех пор, как Пагуба завершилась, я остался один. Надолго. Так долго, что начинал уже думать, что все, что случилось до конца Пагубы, — это детство. Только детство. И что я всегда буду один. Но теперь все иначе. Понимаешь?

Она перевернула ладонь, стиснула его руку и вновь залилась слезами, потому что нужные слова снова всплыли у нее в голове.

— А наколдованное… — Он улыбнулся. — Помню, я как-то пытался разобраться, не околдовала ли меня Каттими. Она даже обиделась. Сказала, что наколдованное ей не нужно. Оно как золото, над которым трясется Шалигай.

— Никогда, — прошелестела она ему в самое ухо, — никогда не рассказывай мне о своих женщинах.

— Спи, — не сдержал он улыбки.

Она закрыла глаза и опрокинулась в тьму, которая показалась ей гуще обычного. Тьма была столь густой, что даже лампа, которая откуда-то взялась в ее руке, не могла рассечь окружившую ее непроглядность. И сквозь эту тьму ей слышался топот сотен или даже тысяч ног, которые ударяли о землю одновременно, да так, что заставляли осыпаться невидимые развалины. «Нужно будет много сил, — шептала она про себя и держалась за рукоять меча, который просился наружу, — нужно будет много сил».

Проснулась она от разговора. Эша рассматривал скрученное в дугу, сплющенное каменными пальцами сиуна ружье Кая и сокрушенно качал головой:

— Какая работа! Какая работа пропала! Может быть, приберечь да как-то восстановить? Я слышал, что уцелели кое-какие мастера в Кете? Да и в Хилане не мог этот мерзавец Арш всех истребить?

— Нет, — мотнул головой Кай. — Оставь его здесь. Если мы дойдем до Анды и сделаем все, что должно, нужды в нем не будет. А не дойдем, так не будет нужды в нас. Лучше возьми-ка вот этот мешок с зарядами. Это, конечно, не камни, но что-то от камней в них есть. Прикинь, можно ли как-то использовать твое умение. Только не покалечь никого.

— Не покалечу, — недовольно зашуршал мешком Эша. — Нет, если бы у меня имелось дуло, я бы не преминул вставить в него один из зарядов, но так-то… Подумаю, подумаю… И нечего хохотать, Шалигай. Посмотрим еще, как ты будешь рубиться левой рукой.

— Ловчие Хилана одинаково рубятся и правой и левой руками, — не сдержал хохота Шалигай.

Арма открыла глаза:

— Почему меня не разбудили к дозору?

— Я был дозорным за тебя, — ответил Кай, протягивая ей лепешку с мясом. — Ешь. Во фляжке вино. Тебе будут нужны все твои силы. Сегодня опять все зависит от тебя.

— С чего ты взял? — не поняла Арма.

— Чувствую, — ответил Кай. — И вижу иногда сны. Сегодня мне снилась непроглядная тьма, и единственной искрой, которая указывала путь, был твой меч.

— Нам уже снятся одинаковые сны? — едва не подавилась она лепешкой.

— Не знаю, — покачал он головой. — Я бы сослался на то, что двенадцать узников Храма знают о том, что мы идем к ним, и могли бы навеять нам хотя бы во сне подсказки к пути, но это не так. Они беспомощны и могут только ждать. Ну и влачить жизнь обыкновенных теканцев, когда магия