Гавряев Витальевич - Просто Иван

   Люди идущие по ручью спешили, они уже понимали, что их отряд выдавливают к тому месту где уже всё готово к уничтожению диверсионной группы. Поэтому нужно было спешить и не позволить команде немецких загонщиков случайно наткнуться на них. Сзади послышался еле различимый взрыв. Бойцы замерли и расслышали тихие звуки далёкой перестрелки. Понимая, что их товарищ, принявший неравный бой обречён, бойцы не кинулись назад, а ускорили своё движение к болоту: никто не желал, чтобы жертва Молчуна оказалась напрасной.

   К болоту вышли довольно таки быстро, однако здесь произошла заминка, пришлось потратить время, на ожидание пока улетит кружившая над ним 'Рама‟. Отряд наблюдал за нею из леска, люди стояли, опирались на недавно срубленные слеги¹⁸ и гадали: как долго фашистский наблюдатель будет задерживать отряд. А он, сволочь такая, как видимо никуда не спешил. И всё-таки настал момент когда наблюдатель совершив резкий поворот, с небольшим ускорением ушёл на юго-восток.

   - Ну с богом братцы. - Перекрестившись проговорил Понедько младший и, повернувшись к Петренко обратился уже к нему. - Сава, на всякий случай. Если со мной что случится, никто никуда не сворачивает. Идёте только прямо. Ориентир, вон та парочка кривых, худосочных берёз.

  - Отставить панику. - Возмутился Савелий. - Ничего с тобою не случится Егор.

   На что, проводник абсолютно спокойно ответил:

  - Это не паника. Как говорится: - 'Бережёного бог бережёт‟. А на болоте, каждый должен знать по каким засечкам идти. Иначе, по нему ходить никак нельзя.

   Полтора часа, которые группа Понедько преодолевала болото, превратились в настоящий ад. Под ногами чавкала жижа, несколько раз приходилось вытаскивать из топи бойцов, которым не посчастливилось оступиться, или по какой либо другой причине упасть. И над всем этим довлело ожидание, что ненавистный самолёт разведчик может в любой момент вернуться. Если так произойдёт, то у людей оставался весьма ограниченный выбор, или топиться самим, или выходить тёпленькими прямо в руки агрессоров которых на них выведут авиа корректировщики. Был и третий вариант, открыть огонь по врагу и принять героическую смерть на окраине болота. Да видимо у проведенья, на этих людей были совершенно другие планы.

   На твёрдую землю выбирались совершенно измождённые люди: все их мышцы болели, руки и ноги тряслись мелкой дрожью. Однако бойцы не останавливались, не оседали безвольно расслабляясь, а стараясь не упасть: опираясь на слеги как на костыли, и спешили укрыться в более густом лесу, до которого нужно было ещё дойти. И только оказавшись под его укрытием мужчины падали и казалось, что никакая на свете сила больше неспособна их поднять. Впрочем, нашлось несколько человек, которые прикусив губу рубили валежник, и устилали им землю под деревьями с самыми пышными кронами. Среди них был и шатающийся от усталости Петренко. А когда всё это приготовление к привалу было окончено, он распорядился:

  - Всем вымыться, постираться, отжать одежду и после этого объявляю получасовой привал.

   Люди, вымотанные долгой беготнёй по лесу; добитые переходом по болоту; но привыкшие выполнять приказы стали подыматься с земли. Они недовольно ворчали, в полголоса посылали Савелия Евграфовича по определённому адресу, но, несмотря ни на что, начали разоблачаться и приступили к помывке. А Сава, с теми, кто подготовил стоянку, первыми приступили к охране привала от незваных гостей. Их сменили минут через десять...

  - Ефрейтор Петренко, почему весь наряд спит?! - От негодования старшина кричал, его глаза были на выкате, на лбу возле шрама пульсировала жилка, а кулаки его были сжаты, как будто он собирался пустить их в ход. - Что за разгильдяйство?! Спорю к чёрту твои красные полоски ...!

   Савелий оторопело открыл глаза и с облегчением понял, что попросту уснул и всё это ему приснилось. Но сон был настолько правдоподобен, а возмущение Дзюбы реалистично, что сердце билось так сильно, как будто полученный нагоняй был явью, а не плодом сновидения.

  - Стоп. - Подумал Сава. - Какого чёрта? Ведь я даже не ефрейтор. Хотя, всё это было так натурально: так правдоподобно .... А ведь меня что-то разбудило! ...

   Приподнявшись и поспешно оглядевшись вокруг, Савелий немного успокоился, он разглядел отдыхающих на лапнике товарищей, стоящего в охранении и борющегося из последних сил со сном красноармейца Зинченко. Геннадий, щуря слипающиеся от усталости глаза, наблюдал за болотом и постоянно щипал себя за мочку левого уха. Петренко посмотрел на часы и ужаснулся: вместо запланированных тридцати минут отряд отдыхал сорок семь.

   - Всем подъём. Уходим.

   Эта тихо поданная команда даже не всполошила отдыхающих неподалёку от стоянки птиц, но пробудила всех солдат без исключения и бойцы, разгоняя сковывающие тело остатки послесонья, засобирались.

  Глава 16

   Жизнь в отряде налаживалась: последнее время более или менее нормализировалось питание. Оно улучшилось и сейчас оно состояло не из вымоченных во многих водах корешков одуванчика и всего того, что Настя в довоенной жизни считала совершенно несъедобным. Почти сразу после того, как Непомнящий побывал в Драпово, и бойцы, имеющие сельские корни помогли местным жителям убрать урожай - в этом деле, неоценимую помощь оказали имеющиеся у партизан лошадки: их впрягали в восстановленную косилку на конной тяге. Также отряд Непомнящего помог местным, вывезя больше его трети в места, где селяне организовали тайные хранилища: все понимали, что немцы наложат свою лапу на плоды их трудов. Всё это лирика, главное, в партизанском рационе стала преобладать варёная пшеница, первое время приправляемая копчёной кониной, а затем грибами, или изредка добываемой дичью. Иногда бывало, что после редких удачных вылазок, отваренные зёрна сдабривали, или заменяли трофейными продуктами, отобранными у полицаев везущих награбленное для фрицев.

   Первое время такие изменения в рационе, всеми людьми воспринялись как праздник для живота, однако, вскоре это приелось, и снова появились недовольные из числа уроженцев городов. Появиться то они появились, однако выражать своё недовольство людям было недосуг. Дзюба с непомнящим гоняли своих подчинённых так, что несмотря на значительное улучшение качества питания, никто не набрал ни единого грамма живого веса. Все бойцы, большую часть времени учились управляться с ножами, бесконечно отрабатывали практические основы штыкового боя и каждый - без исключения учился азам сапёрного дела. Так что любой из партизан знал, как можно быстро поставить растяжку, да так, чтобы она не бросалась в глаза.