#Бояръ-Аниме. Газлайтер. Том 16 - Григорий Володин
— Мелиндо вернулся! — восклицает альва, голубые глаза светятся от счастья.
Не успеваю отойти от её порыва, как в дверном проёме появляются Камила и Лена. Приятно-приятно. Вот что значит иметь дом, где тебя действительно ждут. Дом с хранительницами очага, которые создают атмосферу тепла и уюта
Ну что ж, немного передышки — и снова за дела.
— Мелиндо, ванна уже готова, — улыбка альвы становится шире. — Большая ванна.
Ну-ну, большая, это, видимо, на пятерых. Похоже, передышка отменяется. Иметь жен —это тоже работа.
* * *Спустя некоторое время я подключаюсь к артефакту связи и выхожу на прямую линию с Кенрисом, королем Ликании. Как только мой голос раздаётся по ту сторону, слышу облегчённый вздох, который он даже не пытается скрыть.
— Король Кенрис, я нашёл твою дочь. Айра сейчас со мной. Готов вернуть ее когда угодно, хоть прямо сейчас.
— Возвращать? Не надо ее возвращать, конунг! — сразу протестует Кенрис.
Я усмехаюсь. А король любит дочурку, сильно любит. В Ликании Айру ждет казнь, неважно хочет этого Кенрис или нет.
— Как же не надо? — притворно удивляюсь. — Я — человек слова, а у нас была договоренность. Если мне удастся найти принцессу, то ее стоит вернуть…
— О возвращении не было и слова! — восклицает король ликанов. — Только о том, чтобы найти.
— Ну вот нашел. Что дальше-то с ней делать?
— Оставь её себе как пленницу, тебе сложно что ли? Всё-таки принцесса, не простолюдинка! Да и золото за мной не заржавеет, — голос Кенриса звучит почти умоляюще
Я лишь криво улыбаюсь в ответ на его предложение:
— Золото мне не нужно, оставим это в виде долга. Ты будешь мне должен услугу, — отзываюсь. — Но ты сам понимаешь, я не могу держать твою дочь у себя вечно. Это не мой профиль — ухаживать за заложницами. Куда-то её в итоге придётся деть.
Кенрис замолкает, осмысливая мои слова, затем его голос звучит вновь, но уже более уверенно:
— Хорошо, я свяжусь с её матерью, королевой шакхаров, и постараюсь урегулировать ситуацию как можно быстрее. Спасибо, конунг.
Ух! Надо же, как попал. Захватил принцессу, а девать ее некуда. Но может хоть мамка соблаговолит приютить. Шакхары вроде бы произошли от шакалов, имечко говорящее. Тоже пёсий вид.
Я зову Лакомку и Айру. Лакомка появляется почти мгновенно, да еще травяной чаёк прихватывает, ох умница, а вот Айра выходит медленно, словно пришибленная, с опущенными плечами и потерянным взглядом. Видно, что её всё ещё гнетёт происходящее. Я смотрю на неё, в голове уже зреет решение.
— Я поговорил с твоим королем-отцом, — произношу спокойно, наблюдая за её реакцией. — Мы решили, что пока ты останешься у меня в плену, принцесса.
Айра буквально замирает. А потом на дерзком лице вдруг вспыхивает выражение облегчения, смешанное с удивлением и радостью. Ну даёт, клыкастая! Откуда такая радость? У меня, что санаторий? Безусловно, дома тебя бы ждала виселица, но я же четко сказал: в плену. В плену ты будешь сидеть. Или ты не только садистка, но и мазохиста?
— Правда? — её голос дрожит, в нём слышится смесь надежды и недоверия, как будто она ожидала услышать совсем другое.
Я хмыкаю:
— Ну, если я сказал, то, конечно, правда.
Она слегка расслабляется, даже уголки губ вздрагивают, будто силясь улыбнуться. Ну давай, запрыгай еще от радости. Тогда точно отправлю к бате.
— Ты пленница, Айра, да ещё и опасная. Поэтому я обязан обеспечить безопасность своих людей, — говорю я, скрестив пальцы на столе и не сводя с неё взгляда. — Тебе придётся носить антимагический браслет. Он не будет ограничивать твою свободу передвижения, но снимать его нельзя. Носить будешь круглые сутки.
Ликанка сразу угрюмо хмурится. Ну что, принцесса, вот теперь ты поняла, что сказка закончилась, а реальность куда суровее, да? На хлебе и воде держать не буду, но и не забывай — плен остаётся пленом.
— А можно… ошейник вместо браслета?
Я моргаю, не сразу осознав, что она сказала:
— Что, прости?
— Ошейник, — повторяет она с ещё большей твёрдостью, и её взгляд становится умоляющим, словно пытается вымолить какое-то послабление, но ведь нет же. — Он будет напоминанием о моём позоре. Пусть сидит на шее, чтобы я никогда не забывала о своих ошибках. Кроме того, браслет — это как украшение… ну люди могут подумать так. А ошейник ни у кого не оставит сомнений в моем пережитом позоре.
Я смотрю на неё несколько секунд, затем лишь пожимаю плечами:
— Ну ладно. Пусть будет ошейник.
— Спасибо, конунг, — вот теперь она в самом деле улыбается. Ну вот и пойми этих ликанов — странные создания.
— Можешь идти в выделенную комнату, — разрешаю. — Но пока на тебя не наденут ошейник, покидать её запрещено.
— Конечно, — она встает и делает реверанс, как настоящая принцесса. Ошейник ей наденут. Антимагический. А она радостная. Писец.
Наблюдаю, как она покидает комнату, её шаги лёгкие и уверенные.
Когда дверь закрывается за спиной ликанки, Лакомка улыбается:
— Милая девочка.
Я не сдерживаю саркастического смешка:
— Милая? Она садистка. И еще мазохиста, похоже.
Лакомка лишь пожимает плечами, как будто это не имеет особого значения:
— Все мы не без недостатков, мелиндо. Главное — уметь с ними справляться.
Её оптимизм явно меня не трогает, поэтому лишь фыркаю, переводя тему. Лакомка тут же продолжает:
— Кстати, Жанна вчера наведывалась к усадьбе Филиновых. Гепара её прогнала, мол, не дала приблизиться.
Я напрягаюсь Жанна слишком активно суетится вокруг мест, где ей делать нечего. Уже на грани того, чтобы нарваться на открытую ссору со мной. А ведь раньше у неё хватало здравого смысла держаться на расстоянии.
