Асимметричный ответ - Макс Алексеевич Глебов
— Товарищ маршал, я бы хотел получить ваше разрешение на еще один ночной боевой вылет. Пе-2 — отличный самолет, и он как раз способен унести тысячекилограммовую бомбу объемного взрыва. Всего одну, но этого будет достаточно, чтобы сильно повысить сговорчивость немцев. Вернее, нужна будет одна бомба и один парашютист с посланием для генерал-полковника Гёпнера.
— Вы что, собираетесь лично… Об этом не может быть и речи! — в голосе Шапошникова звучало неприкрытое возмущение столь абсурдным предложением.
— Ни в коем случае, товарищ маршал. Я не стану покидать борт бомбардировщика. Мало того, я считаю, что поручать такую миссию любому нашему человеку — неоправданный риск.
— И кто же тогда будет этим парашютистом?
— Очень умный офицер, весьма уважаемый в определенных кругах немецкого руководства. Пленный офицер. Сейчас с ним работают люди товарища Берии, но я уверен, что он уже поделился с ними всем, что знал. Лаврентий Павлович вряд ли будет возражать против передачи его мне для столь важной миссии.
— Это тот майор Абвера, которого вы захватили западнее Кременчуга?
— Так точно, товарищ маршал. Майор Эрих фон Шлиман. Прежде чем он полетит к Гёпнеру, я бы хотел кое-что ему показать. Думаю, после этого, ему найдется, что рассказать немецкому генерал-полковнику при встрече.
* * *
— Герр генерал-майор, — печально усмехнулся Шлиман, окинув взглядом мою новенькую форму. Похоже, я был прав, считая, что там, у Днепра, имел дело далеко не с младшим лейтенантом. Я полагаю, вы хотите склонить меня к сотрудничеству. Вашим следователям это не удалось, и теперь они прислали вас. Странно… Мне казалось, что вы лучше всех должны понимать, что я никогда не соглашусь стать предателем.
— Вы ошибаетесь, господин майор. Стать предателем я вам не предлагаю. Вы показали себя умным и опасным врагом, и я не сомневаюсь, что любые мои обещания будут для вас пустым звуком. Поэтому буду краток. Я хочу использовать вас в своих целях, но при этом я не прошу от вас ничего, что могло бы расцениваться, как измена.
— Вот как? Это любопытно, — недоверчиво усмехнулся Шлиман, — И что же я должен буду сделать?
— Вам вернут форму, документы и личное оружие. Без боеприпасов, естественно. После этого мы с вами совершим небольшую экскурсию на полигон, где вам будет продемонстрировано в действии наше новое оружие. Не знаю, сообщали ли вам последние новости о ходе боевых действий. Мне вы можете не поверить, поэтому, возможно, вам будет интересно самому почитать сводки с фронтов из берлинских и лондонских газет, — я достал из портфеля и положил на стол перед майором небольшую пачку вырезок из немецкой и английской прессы.
Шлиман читал быстро. Английским он, похоже, владел свободно, так что статьи из «Дэйли Телеграф» майор проглатывал столь же оперативно, как и из «Фелькишер беобахтер».
— Это не подделка, — наконец, произнес Шлиман бесцветным голосом, откладывая в сторону последнюю статью, — я бы сразу увидел признаки фальсификации. Химическая война… Московский котел… Гудериан, фон Клейст… Как это все могло произойти?
— В этом будут разбираться историки, — пожал я плечами, — а для нас с вами важно то, что происходит сейчас. После визита на полигон мы сядем в самолет и полетим в Московский котел. Там вы совершите прыжок с парашютом. Не волнуйтесь, я обеспечу вам комфортное приземление в наиболее безопасном месте всего в километре от штаба генерал-полковника Гёпнера. У вас будет теплая одежда и все необходимое для того, чтобы благополучно до него добраться.
— И все? — приподнял бровь Шлиман. — Вы собираетесь просто меня отпустить, чтобы я рассказал Гёпнеру о том, что увижу на полигоне? И, кстати, почему именно Гёпнеру? Он сейчас командует группой армий «Центр»?
— Вы задаете слишком много вопросов, господин майор, но на один я все же отвечу. Я хочу, чтобы вы передали генерал-полковнику Гёпнеру запечатанный конверт с обращением нашего командования. Мы, конечно, можем сбросить его с самолета или передать по радио, но будет лучше, если первым его прочтет именно генерал-полковник. В этом случае он сможет принять взвешенное решение, не оглядываясь на мнение других офицеров, которым совсем не обязательно знакомиться с текстом этого послания. Я надеюсь, выполнение этого несложного поручения не будет расценено вами, как предательство интересов вашей страны?
— А если я просто порву и выброшу конверт? Или вскрою его и прочту послание?
— Вы можете мне не верить, но думаю, любое из этих действий повлечет за собой бессмысленную смерть десятков тысяч немцев. Или вам мало того, что вы прочитали в газетах? Впрочем, решать вам. Я повторю, у нас есть и другие способы довести до генерал-полковника нужную информацию.
* * *
Шлиман согласился, пусть и не сразу. Сначала он пожелал увидеть то, что я хотел продемонстрировать ему на полигоне. Увидел. И загрустил. Он, конечно, старался не показывать своих эмоций, но взрыв двухтонного боеприпаса объемного взрыва не может оставить равнодушным офицера, знающего реалии текущей войны.
Фотографии того, что осталось от армейских и корпусных складов первой танковой армии фон Клейста, дополнили картину, и Шлиман принял мое предложение. Хотя бы для того, чтобы иметь возможность рассказать своему руководству об увиденном. Да и гостеприимство следователей товарища Берии, я полагаю, ему уже изрядно надоело.
На аэродром мы прибыли ночью. Подвешивать под фюзеляж тысячекилограммовую бомбу пришлось уже после нашей посадки в самолет — я не хотел показывать Шлиману, что его доставка к Гёпнеру не является моей единственной целью.
В кабине «пешки» не так много места, и нам пришлось изрядно потесниться, но лететь нам предстояло не слишком далеко, так что можно было и потерпеть. Шлиман внимательно слушал, как я даю указания пилоту, стараясь не пропустить ни слова. Даже в этих обстоятельствах он оставался разведчиком и стремился выжать из ночного полета максимум информации, которая в дальнейшем может пригодиться его службе.
Меня поведение майора немного успокоило. Честно говоря, я опасался, что он попробует выкинуть какой-нибудь фокус либо в полете, либо непосредственно перед прыжком с парашютом. Понятно, что это практически равнозначно самоубийству, но мало ли… Теперь же, когда я понял, что Шлиман старается собрать дополнительные сведения обо мне, я почти перестал опасаться глупостей с его стороны, ведь полученную информацию нужно донести до своих, а мертвым это сделать довольно сложно.
— Готовьтесь, господин майор. Через пару минут будем над точкой высадки, — предупредил я Шлимана.
— Я готов, — спокойно ответил немец. — И все же, герр генерал-майор, почему именно Гёпнер?
— Вы сами все поймете в свое время, я в этом ни секунды не сомневаюсь. Поднимайтесь, господин майор. Пора.
