Реван - Дрю Карпишин
Но расправа над обреченными повелителями была не единственной целью обряда. Напротив, они были лишь средоточием бури, пронесшейся по всей планете. Каждый мужчина, женщина и ребенок погибли в тот день на Нафеме. Сгинули звери, рыбы, птицы, насекомые и растения – все, в ком текла Сила. Когда обряд завершился, Нафема перестала быть живым миром – осталась лишь пустая иссушенная оболочка. Владыка Вишейт принес в жертву миллионы, украв их жизненную силу, чтобы обрести бессмертие. В тот день он стал сильнее, чем кто-либо мог представить, и отказался от имени владыки Вишейта. В тот день появился на свет Император.
Скордж задумался: чего добивалась Найрисс своим рассказом? Надеялась повергнуть его в неописуемый ужас? Если так, ее ждало разочарование.
– Император взял свое по праву, – заявил он. – Сильный забирает у слабого все, что пожелает. Таков наш путь, и не важно, в каких масштабах это совершается. Я лишь утвердился в мысли, что он достоин называться Императором.
– Я тоже так думала, – ответила Найрисс, гадко улыбаясь, – пока не увидела Нафему собственными глазами.
Остаток путешествия она молчали. Скордж терялся в догадках, почему Найрисс так уверена, что он примет ее сторону.
Первые намеки на то, что ждет их впереди, он уловил, когда корабль вынырнул из гиперпространства. В лобовом иллюминаторе проплывал серо-коричневый шар планеты, и в ней ощущалось что-то странное и неправильное. Что-то неестественное.
Ему понадобилось несколько мгновений, чтобы понять причину своего дискомфорта, а когда это случилось, он не сразу ухватил суть. На планете не чувствовалась Сила.
Ощущение было абсолютно чуждым его восприятию. Сила была повсюду. В разное время и в разных местах ее проявление могло быть ярче или тусклее, равновесие светлой и темной сторон постоянно смещалось… Но в той или иной форме Сила присутствовала всегда и везде.
Сейчас, однако, он не чувствовал ничего. Он настолько привык постоянно ощущать Силу где-то на грани восприятия, что ее полное отсутствие практически ошеломляло. Он не мог вымолвить ни слова.
– Приготовься, – сказала Найрисс. – Мы снижаемся.
Чувство пустоты внутри его непрерывно росло, пока челнок планомерно спускался к поверхности Нафемы.
– Идем со мной, – велела Найрисс, поднимаясь с кресла, когда корабль сел.
Продолжая хранить молчание, Скордж последовал за ней вниз по трапу.
Они приземлились в космопорту большого города, – вернее, когда-то это было городом. Космопорт окружали здания, стоянки для спидеров и широкие улицы, каких не счесть в любом крупном мегаполисе. Все как обычно, если не считать зловещей тишины: здесь отчетливо не хватало шума толпы и гула транспорта на вечно загруженных магистралях.
Не было даже ветра, а воздух казался затхлым. Температура была вполне комфортной, но Скорджа начинало знобить.
– Ты чувствуешь холод пустоты, – сказала Найрисс. – Сила – это энергия, дающая тепло нашим чувствам и мыслям, но здесь ее нет. Она высосана без остатка.
Найрисс повела его по пустынным улицам. Скордж, как загипнотизированный, смотрел перед собой, пытаясь осмыслить масштаб увиденного. Постройки казались нетронутыми – ни следа разрушений, присущих катаклизмам, которые сопровождают миллионы смертей. Однако хватало и других признаков, позволявших понять, что же здесь произошло.
На улицах вповалку лежали покореженные спидеры и корабли, чьи владельцы исчезли прямо во время полета, пав жертвой могущественного ритуала. А еще повсюду была одежда – штаны, куртки, ботинки – все, что пережило своих владельцев. В обычных обстоятельствах все это давно бы уже растащили мародеры, но на Нафеме не было даже насекомых-паразитов.
– Где дроиды? – спросил Скордж.
Он поразился тому, как звучал его голос – тускло и безжизненно, как будто ритуал исказил даже звуковые волны.
– Обряд перегрузил их цепи, – объяснила Найрисс. Ее голос звучал так же гулко и отрешенно, как и его собственный. – Даже ядра памяти выжжены. Ничего не восстановишь.
Скордж поднял взгляд и увидел еще нечто противоестественное. Солнце, светившее на них сверху, – звезда, которая в космосе казалась ярко-оранжевой, – сейчас распространяло бледно-коричневое сияние. Фактически все вокруг было коричневым или серым, как будто обряд смыл все яркие цвета.
Скордж был хорошо знаком со смертью, и ему несложно было понять причины, побуждавшие совершать массовые убийства. Смерть и разрушение пробуждали все те эмоции, которые питали темную сторону Силы, – страдание, ненависть, страх. Но здесь, на Нафеме, все было по-другому, и это потрясло Скорджа до глубины души.
Император поглотил все: жизнь, цвет, звуки, даже Силу. Ничего не осталось. Он не стремился к завоеванию, покорению или уничтожению врагов – концепциям, которые Скордж мог понять.
Жизнь на Нафеме была уничтожена настолько основательно, что планета лишилась всякой причины для дальнейшего существования. Это был вакуум бытия, нарушение естественного порядка вещей.
– Я увидел достаточно, – бросил он.
Найрисс кивнула. Они развернулись и пошли обратно к кораблю.
Теперь Скордж понимал, почему Найрисс и остальные хотели свергнуть Императора. Уничтожение врагов, даже уничтожение планет не было за гранью понимания. Но то, что он видел сейчас, – не просто разрушение. Это аннигиляция. Забвение. Сама ткань Силы была разорвана. Того, кто способен превратить обитаемую планету в невыносимую мерзость, нельзя назвать иначе как сумасшедшим. Увидев ужасы Нафемы собственными глазами, Скордж и впрямь поверил, что Император способен начать новую войну с Республикой, подставив свой народ под удар джедаев и добившись того, что ситхи вымрут как вид.
Пока они шли к челноку, Скорджа замутило. Он прожил всю жизнь в гармонии с Силой и от ее отсутствия ощущал почти физическую боль. Челнок хорошенько встряхнуло, когда он оторвался от земли, и Скорджа едва не вырвало.
Он начал приходить в себя лишь после того, как челнок покинул атмосферу пруклятой планеты. Скордж ощутил, как Сила заполняет пустоту внутри его, придает бодрость духа и восполняет потерянную энергию. В то же время он почувствовал что-то еще: рядом был кто-то могущественный в Силе – кто-то помимо Найрисс.
Его спутница внезапно засуетилась над панелью приборов, запустив сканирование системы. Скордж понял, что и она почувствовала чужое присутствие.
– Там. – Она указала на дисплей. – Корабль только что вышел из гиперпространства.
– Император мог послать кого-то за нами? – спросил Скордж.
– Я так не думаю, – ответила она, изучая картинку. – Тип корабля мне неизвестен.
По ее голосу Скордж догадался, что Найрисс озадачена не меньше его самого. Если корабль не преследовал их, то вероятность его появления здесь и сейчас была крайне мала. Но Скордж
