Эргоном: Восхождение берсерка - Михаил Ежов

— Нет, увы.

В дурака, конечно, я бы ещё резанулся, но вряд ли в высшем обществе проводят время за этой игрой. Скорее уж, в моде какой-нибудь вист или преферанс.

Однако я ошибся.

— Как, даже в покер? — удивилась баронесса.

— В покер играю.

— Ну, вот и чудно! — обрадовалась София Павловна. — Прошу, господин Скуратов. Все уже собрались.

В гостиной сидели барон, его вторая жена, высокая, худощавая женщина, лет на пять старше Софии Павловны, советник Лодыженский, перебиравший чётки, Марина в шёлковом золотистом платье до колен и с тонкой ниткой жемчуга на шее, а также двое юношей постарше меня, которых представили как баронетов — Алексея и Олега. Выходит, Марина — единственная дочь. Это объясняло, почему Фустов был в её руках, как пластилин.

Со всеми раскланявшись и обменявшись с мужчинами рукопожатиями, я ещё раз окинул собравшихся взглядом.

Действительно, тесный семейный круг. Нетрудно почувствовать себя лишним. Однако все вели себя со мной очень приветливо, даже парни. Выходит, барон Скуратов котировался здесь как неплохая партия для Марины.

Потому что едва ли меня пригласили бы просто потому, что девушке так захотелось. Даже несмотря на любовь к ней отца. Ну, или мне дали бы понять, чтобы на многое я не рассчитывал. Однако этого не было.

Интересно, а как же договорённость с Хомутовыми?

— Позвольте, я буду за банкомёта, — сказал барон, беря колоду и ловко её размешивая.

Карты так и летали в его пальцах. Баронессы вежливо поаплодировали супругу. Однако та, что постарше, укоризненно сказала:

— Серёжа, ну, что ты опять фокусничаешь? Николай Семёнович может подумать, будто ты шулер!

— Ни в коему случае, — заверил я. — Подозревать господина барона в мошенничестве? Никогда!

— А зря! — озорно подмигнула Марина.

Она сидела справа от меня, источая тонкий запах дорогих духов.

— Не говори глупостей! — строго проговорила София Павловна.

Я надеялся, что праздник не ограничится игрой в карты. Так и оказалось: через час явился дворецкий и объявил, что всё готово. Не угодно ли, мол, пожаловать в зал?

К моему удивлению, выяснилось, что в замке есть собственный семейный театр. Мы расселись в первом ряду, и на сцену вышли музыканты. Выглядели они пёстро и эффектно. Видимо, одна из любимых групп Марины. После них были фокусники, потом гимнасты, дрессированные собачки и так далее.

Я скучал, но виду не показывал. Смеялся, аплодировал и вообще подыгрывал семейству.

Наконец, Марине вручили подарок — в награду за успех школьной пьесы. Это было крошечное существо, похожее на ящерицу. Изумрудного цвета переливающаяся кожа, выпученные глаза с вертикальными зрачками, длинный гибкий хвост и лапы с тонкими, хваткими пальцами. На мой взгляд, не особо приятный питомец, но Марина прижала ящерку к груди и, кажется, была готова её расцеловать. Уж не знаю даже, что её сдерживало. Существо, почувствовав тепло тела, тут же свернулось, прикрыло глаза и замерло, изображая игрушку.

По очереди Фустовы толкнули короткие речи на тему того, как они гордятся дочерью и сестрой. Не принимал в этом участия только Лодыженский.

Я почувствовал, что девушка ждёт от меня тоже пары тёплых слов. Пришлось выйти на сцену.

Глава 41

Говорил я сдержанно, соблюдая дружеский тон. Однако судя по тому, как горели глаза у Марины, зря старался: она всё равно восприняла мои слова чуть ли не как признание в любви. Когда я сел, украдкой пожала мне предплечье. На пухлых губках блуждала счастливая улыбка. Нелегко придётся Хомутову. И мне, только в другом смысле.

После развлекательной программы нас пригласили к столу. Ужин состоял из двух блюд и торта. Зажгли бенгальские огни. Только задувания свечек не хватало или ёлки.

Наконец, барон пригласил меня переговорить «мужской компанией». Однако оказалось, что присутствие сыновей и советника не предполагалось. Мы отошли вдвоём и расположились в маленькой гостиной с обшитыми дубом стенами и толстым ковром на полу. Фустов легко передвинул тяжёлое кресло, чтобы сесть поближе ко мне.

— Дорогой барон, — начал он негромко, проникновенным тоном, — позвольте спросить прямо: каковы ваши планы на мою дочь?

Я приподнял брови, изобразив удивление.

— Мы друзья, господин барон.

Фустов понимающе кивнул, но взгляд остался острым, требовательным.

— Это замечательно. Однако, думаю, для вас не секрет, что Марина к вам неравнодушна. Вы кажетесь сообразительным молодым человеком и вряд ли этого не заметили.

— Уверяю, что с моей стороны — чисто дружеская симпатия.

— Я не об этом ведь спрашиваю.

— А о чём?

— Планируете ли вы жениться на Марине?

Ах, да, в этом мире ведь свадьба вовсе не подразумевает наличия чувств.

— Насколько мне известно, у вашей дочери есть жених, — заметил я осторожно.

— Вы про Хомутова?

— Да, господин барон. У вас с его родителями ведь имеется договорённость?

— Я бы так не сказал. Они встречались, и мы в шутку говорили о том, что однажды дело может закончиться свадьбой, однако никаких обязательств дано не было.

Ну, конечно, в шутку! Так я и поверил.

— Родители Хомутова так не считают.

— Вот как? — на этот раз брови приподнял Фустов. — Это он вам сказал?

Я кивнул.

— Его род очень рассчитывает на эту свадьбу.

Барон усмехнулся.

— Ещё бы! Наши заводы — лакомый кусочек. Вот только у меня тоже есть свой интерес.

Я немного склонил голову, признавая справедливость данного замечания.

— Судя по тому, что мне о вас известно, — продолжил Фустов, — скоро вы возродите величие своего рода. Таковы же ваши планы?

— Именно.

— Я слышал, что вы очень ретиво взялись за дело. Подобный энтузиазм характеризует человека вашего возраста с самой лучшей стороны. Кроме того, у вас титул. Плюс я крайне заинтересован в том, чтобы Марина была счастлива. Не думаю, что она найдёт себя в браке с Хомутовым.

— А со мной? Учитывая, что у меня к вашей дочери дружеские чувства.

— Время многое меняет. Вы мало знакомы.

— Но ничего ведь может и не поменяться.

Барон подался ко мне, глядя в глаза.

— Господин Скуратов, давайте откровенно.