Приграничное владение 2 (СИ) - Матюшенко Артем

Когда, за идущим на негнущихся ногах Югором, закрылась дверь император кивнул графу Кервуольскому:

—Стефан, выдели людей из тайной стражи, чтобы наш магистр не наделал глупостей. Проконтролируйте отправку братьев и объявите, что после этого, все храмовники на территориях метрополии объявляются вне закона. А вы, эйр и вы, барон, — обратился он к казначею и первому министру, — создайте совместные группы по описи земель, недвижимости и другого имущества ордена. Черт с ними, наличные деньги и оружие, пусть берут с собой. Надо же им на что-то питаться несколько лет и на что-то достраивать крепость. Не нам же кормить этих жадных прохвостов. Вместе со слугами, их будет не менее восьми сотен из которых дюжина боевые маги, так что думаю, имперский форпост они без труда удержат от нападений кровожадных дикарей и вылазок вражеских солдат. Главное, сегодня же направьте наших представителей с серебром для аренды транспортных кораблей и Хлодвиг, по прибытии груза из колоний пошлите небольшой подарок лэру Вардису. Так сказать, чисто символический вежливый ответ, на его дар.

—Есть какие-либо пожелания на счет подарка? — Оторвался от записей первый министр.

—Нет, барон, полностью на ваше усмотрение. Пару мешков кофе, какие-нибудь изящные безделушки из эбенового или сандалового дерева, в общем сами решите. — Отмахнулся он от вопроса. — Ну, что же, если вопросов нет, сегодняшнее совещание малого совета объявляю закрытым. — Припечатал Конрад ладонь к столу, затем встав с кресла взял опустевший кубок и первым пошел к выходу. Это конечно было нарушением этикета, но сейчас на это никто не обратил внимания, слишком эмоционально и нервно прошло совещание, слишком шокирующим был его итог. И вскочившие почти одновременно с императором его титулованные поданные, еще какое-то время молча стояли у стола обдумывая новости и бросая друг на друга многозначительные взгляды. Только через несколько минут члены совета потянулись к выходу, последним из кабинета вышел лейтенант гвардеец из императорского конвоя.

Наконец, когда кабинет для совещаний малого совета опустел, отворилась замаскированная дверца, искусно спрятанная в тени ниши, между платяным шкафом и камином. Дверца соединяла тайным проходом кабинет для заседаний и личную библиотеку императора. Таясь и озираясь, держа длинный алый колпак в руке, так чтобы не звенел бубенец, из дверцы вышел карлик шут.

—Вот так новости. Ни хрена себе, прошло заседаньице, погорел толстый прощелыга! — Хмыкнул шут и обведя взглядом пустой кабинет поспешил вновь скрыться за потайной дверцей.

Глава 8

Макаров тяжело передвигал ноги, отсчитывая свои шаги:

—Двести девяносто девять, триста! Все! Пять раз по триста и теперь передохнуть, вон и дерево с толстым стволом под которым можно улечься. Он осторожно сгрузил с плеча Лаэрта, привалив его спиной к стволу высокого вяза. Хоть и старался аккуратней, темный все одно застонал, коснувшись земли раненой ногой, и чуть приоткрыл воспаленные глаза.

—Где? Далеко ушли? — Спросил он, разлепив потрескавшиеся губы и, не дожидаясь ответа, попросил. — Пить дай.

Саша потряс фляжку. Пара глотков, не больше, надо еще и ручей искать. Хотя, чего его искать? Лаэрт сказал, что ближе к предгорьям Белого великана ручьев много будет. Так что о воде пока беспокоиться не нужно, а вот еды совсем нет — пачка печенья и банка сгущенки на крайний случай. Коньяк еще есть, но он сейчас совсем не в тему. Хоть они и по лесу идут, и даже несколько раз Саша видел шмыгнувшего в кусты зайца и птицу какую-то, может, перепелку, может, тетерева. Один фиг из него охотник никакой, он и глазом моргнуть не успел, не то что за арбалет схватиться, как живность была такова. Может, у Лаэрта чего в мешке, на предмет пожрать, есть? Но как-то неудобно в его вещах копаться, вдруг за оскорбление посчитает? Ладно, потом с этим решим, сейчас в любом случае еда не полезет, а вот вечером да… Вот вечером у Лаэрта и спрошу.

Саша подошел к Лаэрту и, приставив фляжку к губам, влил в него несколько глотков. Впрочем, дроу этого хватило — несколько раз дернув кадыком и шумно глотнув, он, даже не допив, начал заваливаться на бок теряя сознание.

—Пусть полежит, — решил Саша и, тоже улегшись на спину, вылил остатки воды из своей фляжки на лицо, стирая едкий пот, глянул на свои часы — пятнадцать минут. Лежим отдыхаем, пытаемся восстановиться с помощью магической энергии и, насколько возможно, наполнить снова ушедшую в ноль ману. В прошлый раз, за эти минуты, он смог почти полностью восстановиться. Если бы не его дар, он уже давно упал бы в изнеможении.

Пятнадцать минут отдыха и потом сорок пять минут ходу с Лаэртом на плечах. Восстановленной энергии хватало на полчаса уверенного шага, потом он шел, уже обливаясь потом и отсчитывая шаги. Считал до трехсот, потом начинал сначала. Выходило пять циклов по триста шагов. А всего он уже шел так ровно три часа. То есть три раза по сорок пять минут пер на себе темного эльфа. Но это уже после полудня.

Поначалу, когда они с Лаэртом отбились от орков и их гиены-ищейки у медвежьего ручья, они успели пройти около двух часов. Пошли они, по настоянию Лаэрта, не на юг, а на запад, чтобы сбить со следа возможных преследователей. По мнению дроу, у них была в запасе фора как минимум в четыре часа. Первые два часа Лаэрт ковылял сам, вначале довольно бодро, потом все больше опираясь на плечо товарища и припадая на раненую ногу. Саша вырезал ему костыль, обмотав верхнюю перекладину своей стеганой рубашкой- поддоспешником. С помощью костыля эльф прошагал еще полчаса прежде чем потерять сознание и завалиться в траву.

Вначале Саша растерялся такому повороту дела, но потом, отдохнув два десятка минут и решив, что другого выхода все равно нет, взвалил эльфа себе на плечи и пошел в сторону горной гряды с белыми снежными пиками. Когда Лаэрт пришел в себя, он попросил Сашу посмотреть его рану от орочьей стрелы. Рана была воспаленна, с паутиной кровавых прожилок вокруг.

—Ну как же так, Лаэрт, ты же обладаешь магическим даром? Почему рана еще не затянулась?

Дроу криво усмехнулся, потом, помолчав пару минут, все же принялся объяснять все своему товарищу по дозору:

—Это орочья стрела была отравлена. Я понимаю, что сейчас ты спросишь про яды и магическую энергию, так вот, объясняю. Стрела была отравлена ядом болотной гадюки и потом заговорена их шаманом. Сами они так не могут, с момента заговора шаманом должно пройти не больше пяти- шести часов, поэтому такие стрелы довольно большая редкость. Да и гадость редкостная. Вот я и удосужился словить эту гадость. Вначале организм не видит, не ощущает попавший в него смертельный яд, потому как действует шаманий наговор, а потом становится поздно. Скажу одно, если бы я не имел дар — и довольно сильный дар, то был бы мертв уже, как минимум, час назад. Организм еще борется в заражением. — Лаэрт облизал сухие губы. — Так что, огуречек, придется тебе самому выбираться. Скажу одно- если пойдешь через Серебряный бор, прямо на юг, то через три ночевки выйдешь к Заречью, там места уже населенные — или на заготовителей наткнешься или на охотников, а нет, так к Руду выйдешь, там точно рыбаков встретишь. В лесу смотри в оба и прислушивайся, тут всякое встречается и зверье дикое и, бывает, эльфарские рейдеры заходят или ватажки вольных старателей, но те ближе к Белой гряде, в горных речках промышляют. Ни на тех, ни на других нарываться не советую- убьют. Так что, повторюсь, увидел какое движение — затаись, пережди, пусть уйдут.

—Но пока же ты жив? Что, мне тебя бросать, вот так, больного? — Мотнул головой Саша. — А что, не вылечивают никого от такой заговоренной стрелы?

—Вылечивают. — Дроу ухмыльнулся и прикрыл глаза. — Но не в моем случае.

—Почему? Сам говоришь, вылечивают? — не сдавался Саша.

—Лекарь хороший нужен и лекарство дорогое. Да и, насколько помню, если в течении часа-полутора, магик не взялся лечить, то без толку уже.

—Все равно не брошу, пока ты живой — буду тащить.