С 3 (СИ) - Калбанов Константин Георгиевич "Калбазов"

Глава 19

Возвращение

— Поздравляю вас, молодой человек. Ваши успехи не могут не радовать. Однако, я вижу, что вы перестали вкладываться в Разумность, и решили сосредоточить свои усилия на Авторитете, — произнес Проскурин, закрывая и откладывая книгу в сторону.

Борис все же осуществил свою задумку относительно каски с подшлемником. Как обычно, Система не оценила это новаторство. Впрочем, Борис не особ-то и расстроился. Он ведь не ради очка надбавок это сделал, а чтобы сберечь от травм несовместимых с жизнью, как себя, так и окружающих. Тем более, что был уверен в отсутствии результата. Максимум усовершенствование. Уж что-что, а шлемы тут известны издревле.

Сегодня утром, во время очередной учебной тревогу один из матросов споткнулся и влетел головой в лафет. Удар вышел знатным, и без серьезной травмы не обошлось бы. Тот же лишь почесал травмированное место. Причем это была не голова, а плечо. И тут, к удивлению Измайлова, Система выдала ему очередное очко надбавок, сдобренное пятью тысячами опыта.

В этот раз он решил изменить своему обыкновению и не стал вкладываться в Разумность. Она и без того была на должном уровне, позволяющем получать даже академическое образование.

— Просто подумал, что коль скоро мозги теперь работают хорошо, а в качестве приоритетной цели намечен капитанский мостик, то повышение авторитета мне не повредит.

— Хм. Вполне разумное решение, если вы не собираетесь продолжать научную деятельность. Хотя, признаться, она вам подошла бы просто идеально. У вас весьма своеобразный склад ума. Вы зачастую замечаете то, что вроде бы и на поверхности, но вместе с тем, другие проходят мимо. Остается только нарастить знания в различных областях и результат не заставит себя ждать.

— Вот тут вы правильно заметили, Павел Александрович, нужно нарастить знания. А у меня с этим пока не очень.

— Во-первых, вы еще слишком молоды. Вам только месяц назад исполнилось шестнадцать. Во-вторых, то как вы прогрессируете… Такое впечатление, что многие знания в вас сидели уже давно, но не могли найти своего воплощения ввиду слабой Разумности. Но и даже то, что по моим ощущениям, для вас ново, вы познаете с поразительной легкостью. Я конечно понимаю, что свою роль тут играют надбавки исходящие от меня, а так же весьма подросшая Разумность. Но все равно, результат поражает. За неполные два года вы сумели усвоить практически половину учебной программы университета. А если пойти по сокращенному курсу новомодных институтов, то вы сможете получить высшее образование уже в течении пары месяцев. не надо на меня так смотреть, я в этом совершенно уверен. И вообще, у вас превосходные данные, да продолжения научной деятельности.

Ну, с этим Борис поспорил бы. Во всех этих «изобретениях» его заслуг нет. Он попросту использует то, к чему вот такие ученые и энтузиасты шли тернистым путем проб и ошибок. Да, он не знает как именно нужно это воплотить в жизнь. Но ему известен конечный результат. А это уже многое значит.

Что же до укоренного усвоения программы, то и тут ничего выдающегося. Ну учился же он чему-то в своем мире. Просто эти знания сдерживались плотиной Разумности. Помнится, в школе по прочтении условия задачи или при первом взгляде на арифметический пример он хмыкал и с уверенностью подступался к их решению. Казалось бы, при взгляде со стороны, все просто и понятно. Но как только начинались детали, он начинал плыть и ничего не мог с собой поделать. Выучить стихотворение, было большой проблемой.

Но как только Разумность пришла в норму, все встало на свои места. А уж когда ее показатели поднялись куда как выше средних показателей, так и вовсе, словно крылья выросли. Но как объяснить это профессору. Да и стоит ли. Пусть уж лучше все остается как есть.

— Павел Александрович, даю слово подумать над научной деятельностью во второй своей жизни. А первую хочу прожить так, чтобы кровь по жилам струилась с огоньком.

— Эх молодость, молодость. Думаете вы оригинальны в своем желании? Как бы не так. Все бредят кораблями, морскими баталиями, дерзкими рейдами, десантами и схватками с кровожадными дикарями. Помнится, и я после университета отправился на войну. Н-да. Повоевал, участвовал в морских научных экспедициях. Двадцать лет провел изучая северные широты. Десть лет на Дальнем востоке. Но потом все же осел на месте и вплотную занялся наукой. И вроде бы не безрезультатно.

— Еще бы! — воскликнул Борис, и в этом было куда больше искренности, чем можно было бы подумать.

— Ну, полноте, молодой человек. Полноте. А не пора ли нам подкрепиться. Не то, чувствую нам обоим достанется от Капитолины Сергеевны.

Угу. Как же. Достанется. Нет, Борису очень может быть. Взяла моду гонять его полотенцем. А чего ожидать при наличии дурного примера в лице Рыченкова и Носова. Но к Проскурину не то что с уважением, а именно с любовью. И любое его слово, для нее закон. Правда, профессор и не думает этим злоупотреблять. Ни разу слова ей худого не сказал, и даже косо не взглянул. Если только иронично. Чем ввергал ее в ступор и панику.

Ни чем иным, как серьезными чувствами Борис это объяснить не мог. Хотя бы потому что по прежним меркам она уже имела приличное состояние. Довольно щедрое жалование, плюс премиальные. Прошла курс гимназии и получила дополнительное возрождение. То есть то, ради чего она изначально ввязалась в это дело, ею уже было достигнуто, и ее уже никто не держал. Кроме разве только Проскурина. Вот такие вот дела.

После обеда Борис поступил в распоряжение боцмана, заступив на вахту. В смысле, на облегченный ее вариант. Как уже говорилось, Елисей Макарович службу знал хорошо, и умел выдержать необходимый минимум для получения морского ценза. Систему не обманешь. Но можно избежать лишних телодвижений.

В этот момент «Разбойник» как раз начал готовиться к повороту и матросы споро побежали по вантам сворачивать паруса. Задачка не из простых, учитывая, что от перехода на гафельное парусное вооружение отказались. Так как беготня по реям в больше мере способствовала наработке необходимых навыков.

Как уже говорилось, было принято решение сменить судно на более просторное. Таковым оказался бриг «Диана», переименованный в «Разбойника». Средств на его переоборудование и оснащение под плавучее учебное заведение было в избытке. Возможности в порту Линьола имелись.

Казалось бы незначительное превышение в водоизмещении, но судно реально было значительно просторней. И надстройка куда больше как в длину, так и в ширину. Даже вместо художественной мастерской получился целый учебный класс. Впрочем, ему таковым и предстояло быть.

Набор молодежи должны были начать на островах Тимошевского княжества. Разумеется конкурировать с князем, боярами и видными гражданами никто не собирался. Ребят намеревались искать в рабочих окраинах. Там хватает ребят с хорошими данными, но ввиду отсутствия социальных лифтов, им самим не выбраться из ямы. Вот и помогут выходцам с окраин, а за одно воспитают себе кадры…

Последние полгода выдались насыщенными. И прибыльными. Впрочем, пробавляться и дальше охотой на каперов дело бесперспективное. Столь лояльного отношения, как у испанского короля больше нигде не сыскать. И дело не в премиальных, которые были вполне адекватными, а в праве распоряжаться трофеями по своему усмотрению. С его стороны, это была вынужденная мера, которая практически не принесла явной прибыли казне, столь характерной для каперского промысла. Хотя разумеется была неявная.

Все терялись в догадках, как русским удавалось проделывать все то, что они вытворяли. Но факт оставался фактом. Каперы погибали или оказывались в плену с завидным постоянством. В итоге, после седьмого корабля, желающих пиратствовать под американским флагом в море Альборана попросту не стало. Оно ведь хорошо крутить фиги, когда после очередной проказы из-за угла, прячешься под крылышко английского флота. А как только по ним ударили бесчестно, так и сдулись ребятки.