Александр Афанасьев - Друзья и враги
Лейтенанта по закону ждал расстрел, но вмешались специалисты из СРС. Они решили, что такой кадр, который в одиночку вершит правосудие и замазан в массовом убийстве, – то, что надо для специальных групп, занимающихся грязными и совершенно незаконными делами в зонах вооруженных конфликтов. Вот только они просчитались в оценке психологического состояния первого лейтенанта. Интеллигентный человек, загнанный в угол, потрясенный чем-либо до глубины души, может быть очень жестоким, он может сотворить такое, на что никогда не решится профессионал. Но от этого он не перестает быть интеллигентным человеком.
И не становится большим профессионалом, чем он был, а лейтенант лично был в перестрелке только один раз, когда колонну обстреляли по дороге в аэропорт и он сам отстрелял магазин непонятно куда.
Вот почему лейтенант, когда услышал выстрелы, повел себя совершенно неправильно. Правильно было бы засесть с автоматом, который у него был за машиной, и взять на прицел задний двор отеля и выезд из него. В этом случае любой, кто пытается сбежать, оказывается под огнем автоматической винтовки – а сам лейтенант был бы защищен от ответного огня массивным телом внедорожника. Вместо этого первый лейтенант, ставший «четвертым» в раскладе группы ликвидаторов – порядковые номера в группе менялись по мере гибели ее членов, – схватив автоматическую винтовку, бросился на помощь…
Вскочив на ноги, капитан Риц-Дэвис подскочил к убитому или тяжело раненному им человеку – и то и другое было приемлемо, главное – выведен из строя. Он сунулся в карман – его учили, что в первую очередь у противника следует искать документы и деньги, но тут его взгляд упал на автоматический карабин «М4 А1», лежащий рядом с нейтрализованным им человеком.
Пальцы нащупали в кармане что-то наподобие бумажника, там же были ключи от машины. За поясом – автоматический «Кольт». Капитан забрал и то, и другое, и третье – и тут у него возник план. Он был зол на североамериканцев, а хвост надо было рубить, и рубить капитально. Эти ублюдки сообщат о том, что произошло, и начнется охота. Охота на него.
Подхватив карабин, капитан Риц-Дэвис рванул назад, на ходу перекинул магазин на полный, у североамериканцев в большом ходу были капплеры, специальные стяжки, позволяющие скреплять магазины друг с другом. Он не знал, сколько патронов осталось в том магазине, который был в карабине, и поэтому сменил на полный. Уже через три секунды он был у ворот.
Североамериканцы выскочили из той же двери, из которой выскочил он, они бежали, как волки, держа дистанцию и прикрывая друг друга, но капитан был частично прикрыт стеной, а они – нет. Они увидели друг друга одновременно, но для североамериканских убийц было сюрпризом, что загнанная жертва перешла в контратаку, а вот капитан знал, что он увидит во дворе отеля, и был готов к этому. Карабин коротко дернулся в руках – и из головы одного из убийц вырвалось красное облачко, он упал с ходу, грохнувшись в пыль и грязь. Второй, чуть отстававший, ответил двумя выстрелами с ходу, одна пуля прожужжала мимо, вторая – врезалась в забор, за которым частично укрывался капитан, и не пробила его. Североамериканец попытался уйти от ответного огня, длинным прыжком пытаясь укрыться за массивной мульдой для мусора, но короткая очередь настигла его в прыжке, и он грохнулся на землю уже мертвым…
Капитан сделал несколько выстрелов в сторону двери – на случай, если кто-то захочет проверить, что творится во дворе – и бросился прочь. На ходу достал ключи с брелком, нажал на кнопку, и черный «Форд» приглашающе мигнул фарами…
Никакого наблюдения с воздуха за отелем в этот момент не велось. Североамериканские спецслужбы были не такими дураками, чтобы фиксировать на пленке собственные противозаконные действия…
Поздно вечером, забившись в нору в одном из нищих барриос юга столицы, – капитан САС Джейкоб Риц-Дэвис долго не мог уснуть. Видения преследовали его, вспышками, с грохотом… и эти видения были страшны.
04 июня 2012 года.
Мехико-Сити, Мексика
«Форд Эксплорер», почти новенький, капитан загнал вечером в одном дурном районе Мехико за восемь тысяч долларов. Это было дешево, но все лучше, чем бросать. Там же за три тысячи он загнал автоматическую винтовку, а вот это была хорошая цена. Машину можно было просто угнать, а вот оружие, тем более с автоматическим режимом огня, – хорошая, стоящая вещь.
Там же, в барриос, он зашел в дешевый магазин, где торговали собранными в САСШ благотворительными организациями вещами, и полностью переоделся. Теперь он был похож на местного ублюдка – майка, обтягивающие джинсы, легкая куртка, цепь и браслет из чего-то, напоминающего золото.
Тут же его попытались ограбить – но наличие револьвера и глаза капитана сказали грабителям все, что должны были сказать. Малолетние подонки извинились и пошли своей дорогой. Это неправда, кстати, что если вы зашли в барриос и вы белый, то вас непременно ограбят. Тамошний народ очень четко чувствует, с кем можно связываться, а с кем не стоит, кто хищник, а кто – жертва. Если вы офисный клерк в поисках острых ощущений – то вас там, конечно же, ограбят. Если вы оперативник британской разведки и бывший офицер САС – вряд ли.
С местной резидентурой он и не пытался связаться. Он прекрасно понимал, что североамериканская разведка перекроет ему все пути к отступлению, и в первую очередь – возьмет под контроль все местные контакты. Учитывая то, что североамериканцы считались друзьями, контакты эти они знали досконально.
Ублюдки траханые.
Капитан Риц-Дэвис относился к североамериканцам с той же долей снисходительности, с какой старший брат относится к младшему. В сознании англичан североамериканцы были всего лишь колонистами – и чего бы они ни достигли в жизни, они так и оставались колонистами. Но тем не менее североамериканцы были своими. Они думали так же, выглядели так же, говорили на одном языке. Наконец, в мировой войне они стояли плечом к плечу, и хотя потом они предали, нарушив торгово-финансовое эмбарго[47], все равно их воспринимали как младших братьев, хоть младших, но братьев, членов большой семьи под названием «Содружество наций». Он мог представить себе, что в ответ на вопрос о князе Воронцове – Маллоу выругал бы его и приказал убираться из страны и забыть эту фамилию. Он бы, конечно, не прекратил своих усилий – но по крайней мере он понимал бы расстановку сил. Представить же себе, что его старый друг солжет ему, глядя в глаза, а потом хладнокровно прикажет убить – вот этого капитан представить себе не мог. В принципе не мог – не делается так…
В разведке на самом деле очень мало убивают. Существуют отряды ликвидаторов, но они предназначены – никто в этом не признается, но это так и есть – для того, чтобы убивать своих. Оступившихся информаторов, отказавшихся от сотрудничества нелегалов, собственных перебежчиков. Если твой информатор оступился и привлек внимание местной контрразведки – ты его убиваешь. Обычно для таких дел нанимают местных уголовников, и делает это офицер, с которым был на связи информатор – для того чтобы спасти свою шкуру. После того как уголовники сделают свое дело, ты их убиваешь, потому что на допросе они расколются и выдадут тебя, а на тебе скорее всего не один этот информатор, а целая сеть – и вся она будет скомпрометирована. А если уголовники свое дело не сделают, то убьют тебя, чтобы обрубить концы. А если дело повышенной секретности, то и тому, кто тебя убьет, жить остается недолго, иногда даже и его убийцу тоже убивают – зачищают по два, по три звена в цепочке, чтобы гарантированно замести следы. Хорошо работать разведчиком, не правда ли? Убей – иначе убьют тебя, а если убьешь – то, может, тебя не убьют, а может, и убьют.
Но во всей этой вакханалии убийств есть одно табу. Ты можешь убивать своих, но не можешь и пальцем коснуться чужих. Потому что если ты убьешь британского разведчика – британцы в своей стране убьют твоего. Если ты будешь пытать британского разведчика – британцы будут пытать твоего. Месть наложится на месть, и начнется вакханалия взаимного уничтожения, после чего от разведывательных служб останутся дымящиеся руины, а поля незримых битв будут залиты вполне даже зримой кровью. Поэтому по негласной договоренности в отношении провалившихся разведчиков противника допустимо было применять только те меры, которые применяют к твоим разведчикам, и нельзя было отказываться от обмена, если тебе его предлагали, можно было лишь торговаться о его условиях. Нарушителей этих правил, тех, кто пошел вразнос, преследовали свои же.
Поэтому, выходя на контакт с американцами, капитан не предполагал ничего такого. Он ждал удара от мексиканцев, которых мог нанять Воронцов, но не от американцев. Черт возьми, он просто задал несколько вопросов и дал кое-какую информацию, но не более того. Они могли принять ее и потрепать его по плечу, они могли отвергнуть ее, они могли дружески посоветовать убираться отсюда первым же рейсом. Но вместо этого они дружески улыбнулись ему, а когда он отвернулся, попытались его убить. Сразу. Без объяснений, без разговоров, без попытки решить как-то иначе. Когда он вернулся в отель, там его уже ждали убийцы.
