Александр Бауров - Белая звезда
Вдруг рухнула, обрушилась внутрь западная створка черных ворот. Оттуда на летающем коне, оставлявшем в воздухе голубоватые штрихи молний, появился всадник. В его руках был серебристый посох с символом N, будто облаченным с двух сторон венком цвета пепла. Даже сквозь сон Гримли почувствовал — это настоящий противник, тогдашний вождь нойонов. Он притягивал взгляды атакующих. Именно вокруг врат кипело самое яростное сражение. На шее всадника, на темно-золотистой цепи висел яркий, пульсирующий, как вырванное сердце, багровый кристалл.
Гримли не знал подлинных имен и названий, но это был Стигиус, первый глава нойонов. Посох и камень у него на груди были связаны между собой и являлись величайшими святынями, дарами Хаида, полученными с неба: Полиарх (камень силы), Лхаидгронд (посох бессмертных). Гримли видел, как титан метнул молнию, и она, не задев нойона, отразилась и ушла в землю. Всадник же направил посох перед собой, багровый свет камня неимоверно усилился, и нойон в тот же миг был окружен сверкающей сферой красноватого пламени. Он направился прямо к титану. Тот метнул новую молнию, но разряд лишь уперся в сферическую защиту нойона, угас на ней, не причинив бессмертному никакого вреда, и, более того, передав ему свою силу. Спустя мгновение всадник врезался в своего врага. Верхнюю часть туловища, голову и руки титана разорвало в клочья, осыпав отпрянувших людей и големов тучей обломков.
Нойон взмыл в небо и взял правее, к вершине и началу снегов на склоне. Туда, где большая колонна воинов Империи, оторвавшись от основных сил, обошла стену и грозила обрушиться сверху на разрозненные отряды нежити. Во главе людей шел сильный маг, и Стигиус хорошо это чувствовал. Так же во сне это было ясно и Гримли. В руках у мага был яркий сполох огня — гладиус, сиявший иссиня-белым светом. Сколько раз в своих мечтах юноша представлял себя держащим это древнее оружие! Меч избранных, длань огня, он мог бы владеть им так, будто это продолжение его собственной руки… Гримли знал, что этот меч рубит камень и сталь, могучие тела и магическую броню. Он догадывался, что перед ним знаменитый клинок — Эллей-Толлар, «яростная звезда», а его обладатель — величайший герой эпохи людей, основатель Империи Солнца Эй-джей-Дай. Маг вел за собой сильный и верный отряд. Распространявшаяся от его тела аура прикрывала людей и эльфов особым щитом, отражавшим удары не только метких стрелков-личей, но даже драконов-духов. Люди ворвались на брошенные отступавшей нежитью укрепления, разили последних защитников мечами и стрелами. Взмах меча, победный крик безызвестного рыцаря, и вот с захваченного бастиона полетело вниз черное знамя с символом N в серебристом круге. Ещё немного, и исход битвы будет предрешен…
Летучий всадник, окруженный сферой багрового огня, пробил защиту наступающего отряда. Он завис в нескольких ярдах от земли и стал опускаться, обращая в бегство даже самых крепких духом людей. Войска нойонов замерли, радуясь подкреплению и приветствуя вождя. Личи выстроились стройными рядами и вскинули жезлы. Скелеты-воины сомкнули щиты. Вперед них вырвался другой нойон в сером амальгановом доспехе в фолийском шлеме с маленьким черным рожком. В его глазах горел желтоватый огонь, а за спиной развевался серый плащ из драконьих крыл. Солдаты Империи строились полукругом, прикрывая вождя. Завывал ветер, призывно трубили рожки, призывая грифоновых наездников и титанов. Кожа дракона-альбиноса покрывала доспех Эй-джей-Дая, на ногах чародея были зеркальные сапожки, позволявшие идти без устали и не оставлять даже магических следов. Иссиня-черная и светлая фигуры сошлись. Видя прижавшегося к земле черного всадника, Эй-джей-Дай понял, что это и есть его главный противник. Маг что-то прошептал и вскинул меч, принимая защитную позицию. За спиной спешившегося Стигиуса он заметил другого нойона, видимо ученика, в руках которого блеснуло короткое розовое лезвие могильного клинка. Гримли был поражен, до какой степени точным и одновременно живым был его сон.
Вот столкнулись Лхаидгронд и Эллей-Толлар. Меч Света и Посох Тьмы. Разлетелись и вновь сошлись. Скелеты и рыцари смерти отступили назад. Рассеялись ослепленные люди, отошли эльфы. На расстоянии в сотню ярдов остались лишь трое: пара нойонов и Белый маг. Когда Стигиус поднимал свое оружие, далекие деревья пригибались к земле, дрожали скалы, и сама поверхность древней горы готова была расколоться и пожрать сошедшиеся сюда на погибель друг другу силы. Сон Гримли становился нервным, картинка пропадала и вновь проявлялась, будто в тот же миг кто-то ещё мог видеть её.
Эй-джей-Дай отразил выпады нойона-ученика и его учителя. Сам нанес удар и, как маленького щенка, отбросил серую фигуру глубоко назад, где его дымящееся тело врезалось в разбегавшийся ряд солдат нежити. Стигиус же просто отшатнулся. Лхаидгронд отошел чуть в сторону и, коснувшись земли, заставил кипеть монолитную базальтовую твердь. Эй-джей-Дай бросился вперед и резанул голубым огнем по груди лишь на миг ослабевшего нойона. Расплавленный амальган брызнул во все стороны, но вместе с доспехом светлый маг перерубил цепь, на которой держался, и передавал хозяину Полиарх. Кроваво-багровый камень рухнул к ногам нойона, и тот замер, как громом пораженный. Через миг из гигантской раны, пополам раскроившей тело владыки, рванулся черный призрак, его подлинное тело. Эй-джей-Дай замахнулся мечом, и голубой огонь несколькими колотыми ударами поразил разраставшуюся тень.
Казалось, померкли звезды, затуманилось пробивавшееся сквозь серую дымку солнце, и небо раскололось на части. Стигиус умер и навсегда покинул этот мир. Оставшийся в нем запас силы разметал всё вокруг. Белый маг с трудом устоял на ногах, в разные стороны ударили потоки силы. К его ногам отбросило обгоревший рогатый шлем Стигиуса, из которого шел сизый дым, рядом воткнулся в землю бесполезный теперь Лхаидгронд. Эй-джей-Дай стоял, опершись на камень, его красивое лицо сияло предчувствием победы. Он расслабился лишь на миг, но и этот миг счастья был невыносимо долог в неоконченной битве. Лишь на миг поблек насытившийся черной кровью Эллей-Толлар.
В тот же миг ученик Стигиуса, длинноволосый нойон в сером доспехе, вонзил свой гладиус в спину мага. Багровое жало показалось из груди светловолосого воина, исчезло и показалось вновь. Рыцари и эльфы, грифоны и всадники — все замерли, пораженные. Дважды пронзенный рукой врага Эй-джей-Дай рухнул. Его кровь, пролившись на Полиарх, шипела и пузырилась, — будто на алтаре была принесена особая жертва. Все видели, как огромный светлый столб ударил в небеса из тела героя, волнами вокруг него распадалась мгла, и проявилось голубое небо. Нойон-ученик бросил внезапно угасший гладиус, перешагнул через тело поверженного мага и оказался возле Лхаидгронда. Резким движением он вырвал из земли жезл, попытался извлечь молнию, разряд, что угодно, но все было тщетно — навыков и знания Стигиуса у него не было. В руках неопытного Посох Тьмы был простым жезлом — бесполезным орудием, как многие поломанные копья и пики, застрявшие вокруг в изрубленных телах.
Столб света угасал, и, казалось, огромная фигура вроде человека с белыми крыльями за спиной поднялась высоко в небеса. Рыцари и эльфы бросились вперед, но без своего предводителя их силы явно не равнялись нойонским. Пару сотен воинов Альянса окружали несколько тысяч врагов. К тому же нойон-ученик, бросив бесполезный посох, с обычным мечом возглавил контратаку на бастион. Летающий конь Стигиуса метнулся назад, пробиваясь и топча своих же солдат, он так же не хотел служить ученику своего господина.
Нежить лезла со всех сторон. Маги, вожди эльфов и людей ещё долго не могли восстановить контроль над войском после такой утраты. На некоторое время нойоны отбили склон горы. Полиарх, Лхаидгронд и Эллей-Толлар, все великие артефакты остались у них, но в пылу битвы воспользоваться ими без подготовки никто не мог.
До самой ночи длилось сражение. Пали ещё двое нойонов и двое истинных магов. Сотня титанов и драконов-духов остались здесь грудой обломков, разбросанных по долине. Перевес не склонился ни на чью сторону. Как ни хотели жители севера изгнать нежить, но не менее яростно хотела уцелеть горстка бессмертных.
Туман застил видение перед глазами Гримли. И вскоре прояснилась новая мимолетная картина.
Лежащее на краю воронки тело молодого светловолосого воина. На груди два черных пятна — две смертельные, обожженные раны. Голубые глаза были открыты, он смотрел в небо. Четыре фигуры в длинных балахонах склонились над ним. Белые одежды, стук посохов о камень, разноцветные орнаменты у плащей. Их лица не видны за белесым мороком, слышны лишь сухие твердые голоса.
— Он не мог погибнуть!
— С него сняли даже доспех, будут похваляться трофеями!
— Обижаться — удел людей…
— Нельзя отрицать пророчество, если оно так скоро сбывается, наши силы очень истощены.
