Фиона Макинтош - Предательство
Элисса протестующе закричала. Внизу публика эхом подхватила ее вопль, но голоса тут же заглушила барабанная дробь. Девушка .чувствовала запах горящих свечей и чадящих светильников. Теперь она висела на руках, юноши крепко держали ее, чтобы заставить качнуться точно в нужный момент.
— Приготовься! — крикнул Милт, и в его голосе ей послышалось злорадство.
«Давай, Элисса, — нежно зашептал у нее в голове голос Саксена. — Верь мне. Меня послали защищать тебя». Что он имеет в виду?
Прежде, чем она успела найти ответ, Орис и Милт резко дернули ее вверх, заставив качнуться, и отпустили. Визжа и беспомощно кувыркаясь в воздухе, Элисса приготовилась к верной смерти.
— То-о-ор! — истошно заорала она, уже не понимая, мысленно кричит или вслух — потому что ее вопль потонул в криках толпы. Сильные руки поймали ее на лету. Зажмурившись, Элисса прижималась к Саксену, и оба они раскачивались взад и вперед.
Кажется, он висел, зацепившись согнутыми ногами за перекладину. Получается, она тоже висит вниз головой? Однако стоило взглянуть в глаза человеку, который держал ее, весь страх ушел.
«Кто ты?» — мысленно спросила она.
«Тот, кто принадлежит тебе, — загадочно ответил он. — Принимайте аплодисменты, моя госпожа».
Потом Элисса почувствовала, как ее ноги коснулись земли, и посмотрела вверх. Саксен уносился обратно под купол, все так же вися вниз головой- только теперь цеплялся за трапецию лишь согнутыми ступнями.
«Реверанс для публики», — напомнил он.
Публика словно сошла с ума. Даже Соррель вскочила и хлопала в ладоши. Элисса сделала реверанс, огляделась…
… И ей показалось, что она видит только одно лицо — жуткое, изуродованное лицо Гота, который сидел в зале мрачнее тучи. Он поймал ее взгляд, и между тонких губ мелькнул кончик языка. Элисса почувствовала, как по спине стекает струйка ледяного пота. Восторг прошел, холодная пятерня страха вошла в нее и стиснула внутренности.
«Соррель! — мысленно крикнула она, зная, что Инквизитор ее не услышит. — Гот здесь!»
Она заметила, как старушка сделала над собой усилие, чтобы не смотреть по сторонам.
«Хорошо, что ты его заметила. Надо будет затеряться в толпе. А пока возвращайся на свое место и делай вид, что ничего не случилось».
Элисса кивнула и снова посмотрела на Фоксов, которые раскланивались направо и налево. Девушка встретилась глазами с Саксеном, красавец акробат подмигнул, и она почувствовала, что краснеет. Смущение было так велико, что Элисса не обратила внимания на троих людей, которые пробрались в шатер и устроились за спиной у Соррели. Они наблюдали за Элиссой, а не за тем, что происходило на арене.
— Давай уйдем прямо сейчас, — шепнула девушка, садясь на скамейку.
— Как только окажемся за шторой, набрось это, — отозвалась Соррель, передавая Элиссе большую шаль грязновато-коричневого цвета. — Постарайся, чтобы платья не было видно. А этим закрой волосы, — она сунула Элиссе шляпу и широкий кожаный ремешок.
— Где ты все это прятала?
— В своей волшебной сумке, — Соррель похлопала по видавшей виды матерчатой котомке, с которой не расставалась. — А теперь идем.
Убрав волосы под шляпу и закутавшись в шаль, Элисса почувствовала что-то вроде облегчения. Ее платье цвета одуванчиков действительно слишком бросалось в глаза. Какое-то время она еще высматривала в толпе жуткое лицо Гота, но потом позволила себе немного успокоиться и даже перекинулась парой слов с соседями, которые обсуждали представление.
Похоже, гроза миновала, подумала Соррель. Они в толпе, их трудно узнать… И тут прямо у нее за спиной кто-то завопил:
— Пожар!
У травницы оборвалось сердце. Обернувшись, она увидела, как пламя лижет полотно шагах в десяти от нее. Крик подхватила добрая сотня голосов, люди в ужасе заметались и бросились кто куда, сбивая друг друга с ног. Южный выход уже полыхал. Элиссу толкнули, ее пальцы выскользнули из руки Соррели, и девушка исчезла в толпе.
«Возвращайся на постоялый двор!» — вот и все, что успела крикнуть ей Соррель. Паника передалась и ей. Кажется, Элиссу понесло прочь от города… Люди вокруг думали только о спасении. Пламя стремительно ползло к куполу, где-то недалеко истошно ревели охваченные ужасом животные. Потом Соррель увидела, как какую-то крошечную девочку сбили с ног, попыталась ее поднять, но сама упала, когда их обеих толкнули еще раз. Потом наступили на нее…
«Да хранит тебя Свет, Элисса».
Это было последнее, о чем Соррель успела подумать. Что-то ударило ее по голове, и она провалилась во мрак.
Медленно, словно ощупью, Соррель выбиралась из небытия.
Некоторое время она оглядывалась по сторонам, пытаясь понять, куда попала. Чье-то лицо склонилось над ней, во взгляде была тревога. Соррели потребовалась пара мгновений, чтобы узнать Саксена Фокса.
— Добро пожаловать назад, — мягко произнес он. От улыбки, которая сияла на его лице, не осталось и следа. Женщина быстро села — насколько позволяли старые кости, — и поморщилась от боли.
— Успокойтесь, сударыня. Меня зовут Саксен Фокс, я из цирка Зорроса… Вернее, того, что от него осталось.
— Я знаю, — прохрипела Соррель. — Где моя внучка?
— Я надеялся, что вы мне это скажете. Соррель осторожно покачала головой.
— Мы потеряли друг друга, когда толпа начала разбегаться. Что случилось?
Циркач вздохнул.
— Думаете, я знаю? Только что мы закончили представление и раскланивались, а в следующий миг шатер уже полыхал.
И он то ли пожал, то ли передернул плечами. Этот жест был принят лишь у одного народа королевства. Высокий рост, золотые волосы, фиолетовые глаза… А выговор, выдающий провинциала, развеял последние сомнения.
— Вы из клуков, — сказала она, и на лице акробата появилось выражение оскорбленной гордости.
— Конечно! Где вы еще видели столь красивый народ? Шутка получилась неважной. Саксену было явно не до веселья.
— Вообще-то, у нас не осталось почти ничего. Больше половины зверей погибло. От главного шатра — один пепел… Хорошо, хоть повозки уцелели. Маленькая милость богов… Да, и еще мы потеряли шестерых человек.
Он замолчал, когда Грета — одна из участниц представления — принесла поднос с чашками.
— Вот, выпейте это,- в голосе женщины слышалось раздражение. Но чего ожидать в подобных обстоятельствах?
— Что это? — спросила она, взяв чашку.
— То, что вас успокоит, — бросила Грета и, резко развернувшись, ушла.
Соррель огляделась. Вокруг, прямо на земле, сидели и лежали люди. Некоторые пребывали в глубоком обмороке, другие казались оглушенными. Потом она заметила мертвого бранго — его некогда прекрасное тело обгорело и было изуродовано до неузнаваемости. Вспомнив про чашку, Соррель сделала глоток и узнала вкус. А Грета разбирается в травах. Именно такими она бы воспользовалась сама. Снадобье должно помочь.
— Это ваша жена? — спросила она. Саксен хрипло рассмеялся.
— Нет. Жена моего покойного брата.
— Она знает толк в травах, — Соррель наконец-то смогла сесть прямо. — Но мне пора. Я должна найти Элиссу.
— Я вам помогу, — твердо заявил он.
— Зачем? Здесь у вас такое творится… Кажется, вам есть чем заняться.
Она пристально посмотрела на Саксена. Что ему за дело до Элиссы, интересно знать?
— Элисса — очень красивая девушка… и хорошо летает. В его голосе не было ни фальши, ни лицемерия — во всяком случае, ничего похожего Соррель не заметила.
— Какое-то время от меня тут все равно толку не будет. По крайней мере, позвольте мне проводить вас до дома.
— Мы здесь не живем, уважаемый Фокс. Мы — странствующие травницы. Но если так хотите, можете проводить меня к «Снопу пшеницы». Я буду вам весьма признательна.
Голова у нее просто раскалывалась.
— Я предпочитаю, чтобы меня звали Саксеном, — отозвался клук, помогая ей подняться.
На постоялом дворе творилось нечто невообразимое. Люди бесцельно носились взад и вперед. Ясно было, что Фрэгглшем не скоро оправится от потрясения: помимо шестерых циркачей, в огне погибли девять жителей города. Элиссы на постоялом дворе не оказалось, никто ее не видел, а чаще всего люди даже не представляли, о ком идет речь.
Соррель отметила, что Гота тоже нигде не видно. Это, пожалуй, было самое скверное. Она мысленно окликнула Элиссу, но та не отозвалась. Впрочем, Соррель почти не удивилась — большинство Чувствующих могли «протягивать нить» мысленной связи, лишь находясь недалеко друг от друга. Правда, к Соррели и Меркуду это не относилось, но они были исключением из правил — как и во многом другом. Соррель никогда не слышала, чтобы кто-то еще обладал такими возможностями.
Значит, придется довериться этому трюкачу.
— Ты знаешь Инквизитора Гота, Саксен?- спросила она, отводя клука в сторонку.
— Еще бы, — он сплюнул сквозь два пальца — еще одна привычка, свойственная клукам.
— Он в городе. И проявляет к Элиссе чрезмерный интерес. Сегодня днем он умудрился… э-э-э… скажем так, поставить ее в неловкое положение.
