Ник Ким - Примархи
— И ничто в моем проведении этой миссии не предполагает иного, — ответил сержант. — Просто казалось, что нет причин убивать девчонку.
— Она была расходным материалом, сержант, — сказал Омегон. — Как и все мы. Пешки регицида в большой игре.
— Где «Химерика»? — настороженно спросил Исидор. — Где капитан Ранко?
После паузы Омегон потянулся к замкам шлема. Те расстегнулись, и он швырнул шлем в пыль.
Шид Ранко оглядел Сетебоса и отделение «Сигма» собственными глазами. Легионеры таращились на капитана в безмолвном недоверии.
— Большая игра, — повторил Ранко.
Капитан все еще ощущал вкус крови примарха. Омегон смешал с вином, которое двое выпили на «Ипсилоне», немного пролитой собственной жизненной силы — дар примарха в благодарность и гораздо большее. Он вкусил память и узнал тайны своего генетического предка: ранние годы, которые близнецы провели на родном мире, планируя путь к господству, парадоксальный кошмар чуждой Остроты, постепенное осознание того, что потребуется от каждого из них в грядущие годы…
Ранко вынес бремя дара и исполнил то, что примарх просил у него тысячу раз до этого. Занял его место. Он вел себя, говорил и думал в точности, как примарх.
Он был Омегоном.
Бракс спустился со своей позиции и прошел по песку впадины.
— Что происходит? — прогремел легионер.
— От нас скрывали некоторые детали миссии, — пояснил Сетебос, не отводя взгляда от Ранко. — Капитан собирается объяснить их нам сейчас.
Ранко посмотрел на Сетебоса. Затем позволил взгляду блуждать среди собравшихся легионеров.
— Чего просит от вас примарх? — обратился он к ним.
— «Химерика» не прибудет, так, сэр? — спросил Исидор. Ранко не ответил, и легионер продолжил. — Не будет эвакуации на «Громовом ястребе». Лорд Омегон не придет за нами.
— Нет, — наконец, сказал капитан.
— Варианты? — произнес Сетебос, оборачиваясь к отделению.
— «Грозовая птица» гарнизона и прочие корабли уничтожены, — сказал Крайт.
— Есть лишь один способ покинуть скалу, — сообщил Волион. — Абордажная торпеда. Мы должны вернуться на «Арголид».
Сетебос крякнул. На обсуждение альтернатив было мало времени.
— Самый быстрый маршрут? — спросил он.
— На неприкрытой поверхности слишком высокая температура, — отозвался легионер. — Даже в нашей броне. Нам нужно идти обратно через базу и выработки.
— Шансов немного, — проговорил Бракс, проверяя, сколько боеприпасов осталось в магазине болтера.
— Это лучше, чем наши шансы против этого, — возразил Исидор, ткнув керамитовым пальцем в бушующие небеса.
— Значит, решено, — сказал Сетебос, поднимаясь на ноги.
— Вы этого не сделаете, — произнес Ранко. — У вас нет и десятой доли времени, которое необходимо на обратную дорогу, даже если без боевых действий.
— А ты просишь, чтобы мы просто сидели тут на скале и умерли? — огрызнулся Сетебос.
— Я от вас ничего не прошу, — искренне сказал Ранко. А затем повторил. — Чего от вас просит примарх?
Сетебос и легионеры переглянулись. Сержант кивнул.
— Всего.
Эпсилон
Оператус Пять-Гидра: Истекшее время?1/138.11//XXБ Боевая баржа XX Легиона «Бета»
На командной палубе «Беты» было тихо. Офицеры и слуги спокойно и профессионально занимались своими делами. Мало что указывало на то, что боевая баржа Альфа Легиона только что начала массированную орбитальную бомбардировку, и покрытый кратерам горный хребет на поверхности внизу вот-вот сравняют с землей.
Альфарий стоял в церемониальной броне на одном из краев мостика, глядя на разворачивающийся апокалипсис через огромные окна. Агролуна Парабеллус явно была планетоидом — красным пыльным шаром, покрытым полосами приносящих урожай гор-зиккуратов. Даже с орбиты были видны угловатые террасы, которые придавали луне вид абстрактной карты, дополненной линиями и контурами.
Примарх наблюдал, как крупнейшее из черных пятен исчезло за вспышкой первого катастрофического разрыва. На поверхности рушились целые горы, фермерские сообщества на террасах гибли от падающего с небес пламени армагеддона.
На другой стороне командной палубы облаченный в такой же доспех примарх-близнец Омегон смотрел, как растущая армада кораблей Альфа Легиона следует за массивной «Бетой».
— Тебя что-то беспокоит, брат, — окликнул Альфарий через палубу.
— Нет, — отозвался Омегон.
— Это был не вопрос.
Омегон повернулся и пересек мостик, обнаружив, что брат наслаждается зрелищем уничтожения луны.
— Если тебе так хочется знать, я размышлял о доверии.
— Ценный товар, — ответил Альфарий. — Его можно купить или утратить.
— Очевидно, что Волькерн Авгурам его утратил, — сказал Омегон. — И в результате теперь должны умереть миллионы людей.
— Ценнее всего — и сильнее — когда это происходит естественно. Как между братьями, — произнес Альфарий.
— Скажи это Гору, — пробормотал Омегон.
Альфарий отвернулся от разрушения и посмотрел на брата-близнеца, прищурив глаза.
— Справедливо, — признал он. — К доверию может быть сложно придти, даже среди ближайших сородичей. — Альфарий дал фразе повиснуть в воздухе между ними, а затем продолжил. — Волькерн Авгурам был одаренным мастером. Оперативником, которого мы наделили огромным доверием. Он взял подарок, завещанный нам Кабалой для помощи Магистру Войны, и извратил его ради собственной выгоды. Вот почему эта незавершенная пилонная система на Парабеллусе должна быть уничтожена, а парабелльские фермеры должны погибнуть вместе с урожаем в ядерной зиме. Полагаю, по той же причине ты оставил одного из ведущих эмпир-мастеров галактики в переулке Сан-Сабрина, выпотрошив его, будто простого вора.
С задней части командной палубы к ним подошел легионер.
— Мои повелители, — вмешался он, — капитан хочет, чтобы вы знали, что ударные крейсеры «Лямбда» и «Дзета» приближаются, как и «Альфа».
— Очень хорошо, — кивнул Альфарий.
— По крайней мере, на этом вопрос закрыт, — произнес Омегон, возвращаясь к разговору.
— Возможно, — отозвался Альфарий. — Ты полагаешь, что база «Тени» в опасности?
— Я все еще пытаюсь это подтвердить.
— Нам следует делать больше, брат, — настойчиво сказал Альфарий.
— Я лично допросил Авгурама.
— Никаких утечек? — вскинул бровь Альфарий. — Никаких покровителей? Никаких сообщников? Он даже не продал схемы пилонной системы.
— Похоже, что Парабеллус был личным проектом, — продолжил Омегон. — След тупиковый. Нет контактов, которые привели бы нас куда-то еще. Я же тебе сказал, я лично этим занимался.
Альфарий обернулся к ожидающему легионеру.
— Передай капитану задать второстепенный курс в систему Чондакса, как только к нам присоединится «Альфа».
— Чондакс? — переспросил несколько удивленный Омегон. — Хан? А что с исходным планом?
— Кто-то интересуется «Тенями», я уверен, — проворчал Альфарий. — Наши навигаторы сообщают, что имметеорология в том регионе успокаивается, а астропаты думают, что сообщения снова могут доходить. Оперативники сообщают, что экспедиционный флот Белых Шрамов почти завершил приведение к согласию, и Хан может вскоре начать приготовления к переходу через варп.
— Мы не знаем…
— Знаем, — сказал Альфарий. — Быть может, это Малкадор, или же Ангелы Калибана — кто-то проник на базу «Тени». Мы должны принять это и продолжать. Надо просчитать ходы, опережая время, и разместить флот с максимальным преимуществом. Дорн отзовет Белых Шрамов, а верность Хана все еще крепка. Если Магистр Войны должен преуспеть, то мы не можем позволить V Легиону достичь Терры. Мы согласны, брат?
— Разумеется, — медленно кивнув, произнес Омегон. — Разве у нас так не всегда?
Омега
Оператус Пять-Гидра: Истекшее время?1/138.28//XXБ Боевая баржа XX Легиона «Бета»
Омегон вошел в свою комнату. Как и у брата, у него не было пышных покоев или жилища для подчеркивания звания и значимости. Спальная ячейка была небольшой и скудно убранной. Кроме временной сущности, ничто не отличало ее от комнаты любого из Альфа легионеров.
Он стоял в темноте, прислонившись церемониальным доспехом к двери, и глубоко дышал. Когда бы он ни закрыл глаза, он обнаруживал ужас ожидающей его неизбежности — жгучие истины, которые Острота явила ему и Альфарию.
Третий Парадокс…
Он потер глаза пальцами, разум болел от ответственности. Он думал о запутанной сети контактов и взаимоотношений, тайн и обманов, предательств и купленных союзов. Они были разбросаны по всей галактике и сжимались, словно сеть. Омегон видел самого себя в спутанном центре хитросплетения. Он мог дергать за разные нити и оказывать свое влияние как угодно, однако также он ощущал, как его разрывает между растущими требованиями их задач.
