Андрей Левицкий - Нашествие
— Пошли вон, щенки! — прокричал усиленный мегафоном дребезжащий голос. — Следующую пулю ты в лоб схлопочешь, петух оранжевый! До семи считаю, причем четыре уже прошло! Пять! Шесть!
Панк развернул велосипед, кинул взгляд в сторону автовозки и, ни слова не говоря, вкатился в просвет между кустами. Остальные поехали за ним.
Яков убрал ногу с тормоза, автовозка снова тронулась.
— Петух, ты на гребень себе намотай: еще раз тут появитесь, я на поражение стрелять буду! — напутствовал голос уезжающих через пустырь подростков.
В зеленом небе высоко-высоко над пустырем расцвела молния, протянулась к городу, расправляясь, словно огромная ловчая сеть, почти достигла крыш самых больших высоток, мазнула по ним бешено извивающимися, будто живыми отростками — и погасла. Спустя несколько секунд тихий треск достиг ушей.
Автовозка подкатилась к башне, агроном остановил ее и слез.
— Бери свертки, Кир Иванович, — сказал он как ни в чем не бывало. — Ты молодой, тебе и груз таскать.
Когда Кирилл взял в каждую руку по пакету, из башни донесся шум. Вблизи стало видно, что пролом в основании не заколочен — доски и листы жести были сбиты в виде большой несимметричной двери, и теперь она со скрипом отворилась.
В полутьме за нею стоял сухонький лысый старичок с морщинистым, заросшим седой щетиной лицом и весело поблескивающими глазами.
— Якуша! — дребезжащим фальцетом воскликнул он. — Я знал, что ты ко мне наведаешься! Как увидел эту зеленую гадость над головой, так и понял: скоро тебя в гости ждать!
* * *Кусачки они нашли в ящике с инструментами, в кладовке возле кухни, после того как шесть часов кряду просидели вместе с пленником в тайнике. Игорь рассудил, что за это время серые успеют обыскать всю округу, в том числе и ресторан. Вооружившись еще плоскогубцами, 'грачом' и ножом, он нацепил камуфляжный комбез — их вместе с ремнями, армейскими ботинками и пустыми кобурами чужаки так и оставили в комнате за баром, в отличие от оружия, которое забрали в лагерь, — и пополз к воротам, через которые они попали на территорию клуба.
Начинать операцию при свете было бессмысленно, так что происходило это уже ночью. А вечером, осторожно выбравшись из тайника, они первым делом убедились, что чужаки прекратили поиски. Остаток вечера куковали в развалинах ресторана, трижды спускались в подвал, проверяя, как там пленный, но снять кляп и попытаться допросить серого даже при плотно закрытом люке не решились — он мог сразу закричать, и у мотеля его наверняка услышали бы.
Как показалось Сотнику, блондин их троих совсем не боялся. Трудно, конечно, понять, какие эмоции владеют человеком, если тот связан и с кляпом во рту, но в глазах серого не было страха.
Оставив внизу Багрянца, Игорь с мальчишкой забрались на чердак. При этом гордый Хорек делился с командиром своим и правда богатым опытом передвижения по всяким развалинам, новостроям и недостройкам. Улегшись на целом куске пола, они стали наблюдать за лагерем чужаков. Игорь снял с плеча ремень АКСУ, положил автомат рядом.
Серые ужинали, сидя на корточках вокруг костра, с мисками в руках, мясо они брали руками, шумно жевали и чавкали. Четверо часовых прохаживались вдоль ряда щитов, на крыше один сидел, свесив ноги с края, и тоже ел из миски, которую передали наверх, а другой маячил у него за спиной.
— Беспечные они какие-то, — пробормотал Игорь. — Днем один из них пропал, они округу обыскали — и успокоились. Хотя посты дополнительные выставили, раньше на крыше только один дежурил, а под щитами — двое. Но все равно… может, потому что лагерь окраинный? Да и вообще это просто связисты.
Хорек спросил:
— Сотник, батя жив еще может быть или нет?
— Откуда я знаю?
— Значит, мертвый он? Мертвый, да?
Игорь повернулся к мальчику.
— Я просто не знаю, Хорь.
— Но может или не может?
— Шанс на это есть, конечно.
Хорек опустил голову, ткнувшись лбом в пол, сказал глухо:
— Это ты чтоб меня успокоить говоришь.
— Нет, — возразил Игорь. — Я же не нянечка тебе в детском саду, чтобы успокаивать. Чужаки не всех подряд убивают. Не знаю, зачем им пленники, но твой отец может быть у них в плену. Это даже скорее всего так.
Мальчишка вскинул голову. Ко лбу его прилипли цементные крошки.
— Правда? Почему 'скорее'?
— Ты ведь не видел, как его убивали, видел только, как в тачанку кинули. Ну так с чего им его после убивать? Раз уж они его куда-то повезли в тачанке, а?
— Тогда можно его спасти! Ты мне поможешь, Сотник?
— Помогу, — серьезно ответил Игорь. — Позже — помогу. Но надо, чтобы для этого возможность появилась. Надо в город вернуться, осмотреться, понять, что происходит, допросить того серого, все выяснить, собрать разведданные… Для этого надо быть терпеливым. А ты нетерпеливый. И плохо слушаешься приказов.
— Я хочу слушаться, честно, — заверил мальчик. — Только трудно. Но я буду стараться. Клянусь, Сотник! Ты командир, а я солдат. Разведчик-десантник… нет — диверсант! Есть же такие?
— Есть. Сейчас смотри внимательно, как с автоматом надо обращаться. Это переводчик огня, то есть предохранитель, нижнее положение — 'одиночные', среднее — 'автоматический'. Вот так затворную раму на себя тянешь… отпускаешь, чтобы патрон в ствол загнать. Дальше целик с мушкой совмещаешь. На прицельной планке есть риски, видишь? Ставлю на 'П', то есть постоянный прицел, больше здесь не трогай. Еще запомни: в магазин обычно заряжают каждый пятый с конца патрон трассирующий, чтобы видеть, что патроны заканчиваются. Магазины я проверил…
Пока он рассказывал и показывал, набежали тучи, и быстро стало темнеть. Зеленые молнии все чаще посверкивали в вышине, а ниже с треском проскальзывали обычные, белые.
— Дождь будет, — сказал Игорь. — Это и плохо, и хорошо… Ладно, ты уже не слезай, лежи здесь до начала операции. Я тебе куртку языка наверх брошу, накроешься, если польет.
— Долго лежать? — спросил Хорек.
— Долго.
— Скучно здесь, что мне делать?
— Ты диверсантом хочешь стать или нет? Помнишь, что я про разведданные говорил? Мы чужаков изучить должны. Вот лежи и наблюдай за их лагерем. Как часовые перемещаются, с каким ритмом, чем серые вообще там заняты. Видел, женщины среди них? За ними тоже смотри — раньше мы ведь женщин не видели. Так же они себя ведут, как мужчины, или иначе как-то? Еду вроде мужик готовил — может, у них вообще нет какого-то распределения обязанностей между полами? Или есть? Вот и наблюдай. Все запоминай, обязательно, потом расска… потом доложишь. Приказ ясен?
— Ясен! То есть — слушаюсь! Наблюдать, доложить…
— Вот так вот. Все, дежурь, только куртку не забудь подхватить, когда снизу брошу.
Вскоре стемнело окончательно, и чужаки зажгли по периметру лагеря светильники — стеклянные полусферы на шестах. Внутри полусфер клубился синий свет.
Они прождали еще три часа. Чужаков в лагере стало почти не видно, они убрались в шатры и разошлись по комнатам мотеля, хотя часовые никуда не делись: четверо постоянно прохаживались вдоль щитов, иногда покидали периметр и обходили мотель, пара дежурила на крыше. Костер прогорел, большая россыпь углей алела между конусами шатров. В темноте Сотник не рисковал подниматься наверх, но они с Хорьком пару раз тихо переговаривались через дыру в потолке.
После того, как часы показали двенадцать ночи, из лагеря, раздвинув щиты, вышли пятеро. Игорь с Павлом замерли, осторожно выглядывая из-за обломков. Серые, освещая путь парой синих светильников, направились к наблюдательной башенке на краю полигона. Вскоре они вернулись — то есть возвратились двое со светильниками и трое тех, кто дежурил на вышке, а ушедшая туда троица осталась. После смены поста из лагеря больше никто не выходил, и спустя еще час, отдав Багрянцу последние распоряжения, Игорь взял кусачки с плоскогубцами, оружие и пополз от ресторана к воротам, возле которых стояла будка охранника.
В небе грохотало, молнии пронзали тьму все чаще, но дождя пока не было. Игорь миновал ворота, но и за ними не рискнул встать, даже подняться на четвереньки — двинулся дальше вдоль ограды, пока мотель не остался далеко позади. Теперь здание находилось почти на прямой линии между Сотником и рестораном.
Необычная энергетическая буря крепчала, зеленые молнии вспыхивали вперемешку с белыми, землю заливал призрачный свет. Иногда они полыхали одновременно, а иногда словно переплетались, образовывая гигантские виноградные лозы.
Игорь стал кусачками кромсать нижнюю часть сетки-рабицы, закрепленной на бетонных столбах, и отгибать проволоку плоскогубцами. Когда получилось достаточных размеров отверстие, пролез в него, пополз наискось от ограды — прямиком к задней стене мотеля. Там часть окон была темной, а в некоторых горел свет. Ближе к дальнему от ограды краю здания виднелась пожарная лестница, та самая, по которой наверх забрался Багрянец, чтобы следить за осматривающим здание ресторана Сотником.
