Марик Лернер - Дорога к новой жизни
— Хе, — сказал он, — шесть хороших коней за подобную интересную вещь не великая цена, а дело стоящее. Армия не любит скупиться в подобных случаях. Тем более не сразу, ты ведь все равно на первый раз только десяток и сделаешь. Даже на самом деле три. Сам сказал один в месяц и весной уйдете. Заодно и проверим. Не думаю, что откажутся.
Закурим? — предлагает с улыбочкой.
— Нет, — с содроганием отвечаю, — ни в коем случае, и даже не дыши в мою сторону. Это вредно и самое главное противно воняет. Что за шутки дурацкие, знаешь прекрасно, мы этим не балуемся.
— Да ничего особенного, — удивился Дов, пряча в карман коробку с табаком. — Здесь многие курят. И орки, и егеря, и гномы. Нормальное дело, табак еще до людей выращивали. Он повернулся спиной и прикурил, старательно выдыхая дым в другую сторону.
— Спросить чего-то хочешь? — не оборачиваясь, поинтересовался.
— Ага, — соглашаюсь, — интересно мне. Ты уже не мальчик и вон моментально до полковника дошел. Явно вес имеешь, а все бегаешь по лесам. Это как?
— Такая у меня жизнь случилась, — спокойно ответил он.
— Двадцать с лишним лет назад служил я в разведке, — заговорил он после паузы. — Военной. Дома проблемы, с женой развод. Не потому что она плохая или я не хороший, просто вечно отсутствовал из-за работы, а ей ждать надоело. И тут вызывает меня начальство и предлагает ради Родины свершить подвиг. Отправится в небеса посмотреть, что там происходит. Шансов вернуться с информацией мизер, но вдруг? До сих пор помню контактные телефоны.
Так что посмотрел я вокруг и понял, что ничего меня не держит, а пойду не в одиночку, а с хорошими знакомыми. Как раз Новый Исход собирался, а среди них у меня много друзей было. А здесь как-то так получилось, что первым открыл аборигенов. Пару лет среди егерей прожил, вроде посла. И стали меня гонять по подобным поручениям регулярно. То к оркам в гости, то гномы обнаружились. Мы ж в первое время вообще не представляли, что вокруг происходит, а меня один раз не прикончили, значит, можно надеяться и в дальнейшем пронесет. Тем более что неплохо выучился на местных наречиях объясняться и получил от планеты в подарок эмпатию. Уж как ко мне кто относится, прекрасно чувствую и спиной к опасным типам не повернусь. Я иногда по телодвижениям больше понимаю, чем другой два часа говорить будет.
Так что я плавно попал в военно-дипломатический отдел, практически по специальности. Что-то подсмотреть, о чем-то договориться. А то ты сам не догадываешься. Числюсь в кадровых и звание майорское имею. У нас с большими звездами единицы ходят, вся армия при мобилизации полторы-две дивизии, так что совсем не маленький чин.
Слушают меня внимательно, если новую информацию в клюве принесу, но настолько привык сам себе хозяином быть, что даже страшно залезть на высокий стул и начать указания раздавать. Просто интересно что-то новое открывать, чувствую себя героем из времен Великих открытий. В наш учебник истории уже попал — дважды упоминаюсь. Глядишь, за таких как вы интересных экземпляров еще и в третий раз удостоюсь. А если отправят кого знакомиться со славянами, так непременно меня. И язык знаю, и половину дороги уже прошел. Пока ноги держат, буду бегать дальше, а в старости мемуары напишу. Ты постарайся выглядеть покрасивее когда я рядом, чтобы внуки потом за тебя не краснели, читая.
В дверях появилась Черепаха, держа в руках кобуру.
— Подарок, — объявила она, — за те огромные деньги, что я потратила здесь. Хотели сначала подсунуть Кольт или Desert Eagle. Я решила Baby Eagle лучше. Тот же стандартный 9мм патрон от парабеллума, что и у Глока, и 15 штук в обойме. А на эти опять другие патроны. Пора уже на Земле задуматься над общим стандартом и не морочить нам голову.
Сойдет, — вешая на плечо ремень с кобурой, заявила она. — На сегодня с меня впечатлений хватит, пойдем в пропавшие колени отсыпаться.
Очень неприятно было, шагая рядом, рассказывала она на мыслеречи. Этот паскудный эльф, если бы захотел, вывернул бы наизнанку не только тебя, но и меня. У него даже не щит, броня была, и не мне пробовать ее на удар, прощупывать вообще бесполезно. Как масло на воде только по поверхности могу, и сразу учует. Завалить можно, даже просто ножом пырнуть не особая проблема, вот только не уверена, что он даст к себе подойти с подобными намерениями. Издалека — может быть и получится.
Что интересно, с виду вроде человек, но есть явные отличия. Не уверена, что общие дети могут быть. Уж насколько мы с людьми отличаемся, а никаких проблем, а этого надо долго проверять и результат очень сомнительный.
Если очень упрощать, на планете до Катастрофы было три варианта разумных. Один — человек, другой — искусственно выведенный из человека или животного. У них много общего на генетическом уровне, не смотря на внешние различия. А были еще люди, которые изменяли себя. Многие доизменялись до такого, что и людьми их назвать было нельзя. Даже пауки толком не знают, как это выглядело, но некоторые считают, что мозгляки именно такие. У них уже не только внутри, но и снаружи ничего похожего. Да и психология нелюдя. Кровососы и то лучше, с теми хоть разговаривать иногда можно.
А вообще странно это. Ты заметил, местные жители и люди, и обротни тоже по типу лица, что называется, европеоиды. А у него как будто примесь китайская.
Я взглянул удивленно.
Ну, фильмы видела и картинки тоже, — пояснила Черепаха. — Интересно же, кто такие азиаты и негры. У нас такие не водятся. Если верить земным учебникам мы относимся к смешанному средиземноморскому типу, где большинство брюнеты, но есть и немалое количество блондинов и рыжих. Совсем другой вид.
Они нас не трогают, — решительно добавила она, — вот и нам не надо лезть к ним.
Глава 14
Оборотни. Вид Собаки
Черепаха шла по больничному коридору, здороваясь со встречными. При первых передачах языка и навыков присутствовал человеческий врач. Доверие — доверием, но рисковать полковник не желал, да еще и вдруг подсмотреть что удастся, тоже неплохо. Доктор был слабеньким экстрасенсом, неплохо ставящим диагнозы врачом и очень впечатлился увиденным. Выяснив, что это вовсе не предел, а на самом деле она специализируется на лечении, сразу предложил поработать в коллективе. Даже зарплату неплохую предложили. Не пришлось демонстрировать справку из Нахаловки, неизвестно еще смогли бы ее прочитать. Не так уж и много здесь было понимающих русский язык.
На самом деле врачи надеялись не столько использовать ее знания, сколько сами хотели научиться чему-нибудь. С этим было туго. Была только одна молоденькая девочка-медсестра с хорошими задатками, хотя и совершенно не развитыми. Остальным Черепаха регулярно читала лекции про первую помощь и самолечение. Большинство так и не продвинулось ни на шаг. У взрослых врачей и медсестер, получивших образование на Земле, в мозгах был психологический блок, мешающий использовать новые нестандартные возможности, даже при том, что они не первый год наблюдали вокруг. Далеко не каждый был способен откалывать фокусы сразу по прибытии. Чем старше, тем меньше вероятность появления специфических возможностей. Молодые усваивали ее уроки легче, но за месяц особо и не продвинешься. За год, впрочем, тоже.
Пока что она все больше работала в хирургии, постоянно напрашиваясь на самые разные операции. Сегодня ей обещали запущенный случай рака. Что делают на начальной стадии, она прекрасно знала, но в таком виде это был очень новый опыт. На равнинах до такого никогда не доходило. Для того и существуют пауки, чтобы их подопечные были здоровы. Или сразу умирали — это она тоже прекрасно умела.
— Мария, — окликнула ее секретарша, — зайди к главврачу.
Удачное имя попалось. Об этих разных невразумительных Петров с Константинами в славянской зоне и Анат с Иланами, который дерево — назовут же так человека, она регулярно спотыкалась и путалась. Зато что там, что здесь все прекрасно произносили ее имя.
Она подошла к двери и постучала.
— Войдите, — прозвучало оттуда.
Внутри находились главврач и еще один малознакомый тип из родильного отделения.
— Видишь ли, Мария, — поздоровавшись, сказал главврач, с идиотским именем Арье, что означало лев, пытаясь пригладить вечно торчащие седые волосы. На самом деле он страшно походил на пухлого жирного зайца, но чего только на свете не бывает. — Э, — замялся он, глядя в окно. Черепаха глянула ему через плечо. Ничего особенно интересного. Опять стену напротив подпирают два пса-оборотня, вечно таскающихся за ней сзади. Не цепляются, но и не помогают, такое навязчивое напоминание, кто в городе командует из оборотней. Они уже превратились в деталь пейзажа, не цепляющую взгляд.
— Нам бы хотелось, чтобы ты посмотрела одну больную. Э... очень интересный случай, — продолжил Арье. Пахло от него смущением, хотя ничего странного в этом предложении не было. Ее часто использовали для постановки диагноза в сомнительных случаях.
