Андрей Мартьянов - Сборник "Войти в бездну"
Казаков и первая группа военных быстро прошли через туннель, за ними отправился научный персонал, прикрываемый четырьмя операторами «умных винтовок». Ну точно: черный хищник охотился.
Иной, как разглядел стоящий у шлюза лейтенант, восседал на потолке, внимательно наблюдая за перемещением «уродца Эккарта». Насекомое с целеустремленностью маленького танка ползло по полу в направлении лаборатории. Мелькали толстые членистые лапы, многочисленные фасеточные глаза на двух головах отражали тусклый утренний свет, льющийся из окон. Ни тот, ни другой, судя по всему, людей пока не видели, но представляли серьезную опасность. Челюсти насекомого по силе не уступали хватке Иного.
Казаков жестами указал своим на движущуюся мохнатую тварь, приказывая ее немедленно прикончить, но хищник опередил. Зверь, дождавшись, когда двухголовый «уродец» будет проползать точно под ним, оторвался от потолка, упал сверху на так ничего и не сообразившего местного падальщика, одним движением лапы проломил покрытый шерстью панцирь, одновременно ударив существо наконечником хвоста в одну из голов. Насекомое дернулось, вяло пошевелило лапами и почти мгновенно издохло. Иной взялся за обед.
– Сергей, – прошептал Гильгоф, – пустите меня вперед.
Вениамин Борисович, как потом было оценено, поступил исключительно глупо, что едва не стоило ему жизни. Заметив движение, Иной оторвался от трапезы, вытянулся мордой к человеку и зашипел. Бишоп мгновенно оценил этот звук как предостерегающий. Животное предупреждало гипотетического конкурента, что ему не следует рассчитывать на добычу.
Несколько секунд Иной изучал силуэт, появившийся прямо перед ним на расстоянии трех-четырех метров, два раза коротко пискнул…
Андроид, оттолкнув обоих лейтенантов – и Казакова, и Эккарта, бросился вперед. Он понял, что первая фонема Иного была обращена к материнскому организму: «Атаковать?» Не получив ответа от главы семьи, зверь принял решение самостоятельно, сопроводив его подобием боевого клича.
Доктор Гильгоф как ни в чем не бывало стоял перед животным, вытянув руку с ретранслятором и сюсюкая:
– Ах ты мой маленький… Иди сюда, дружить будем… Твою мать!!!
Зверюга кинулась на ученого с молниеносной быстротой. Гильгоф просто не успел нажать нужную клавишу, отправлявшую неслышный приказ «Стой спокойно, не обращай ни на кого внимания». В то же мгновение сильная ладонь Бишопа ухватила доктора за рукав, дернула, и Гильгоф покатился по полу, прикрываемый андроидом. Челюсти Иного рассекли воздух в месте, где стоял ученый, секунду спустя.
– Стоять! Никому не двигаться! – Гильгоф не потерял контроля над ситуацией, даже сильно ударившись спиной об пол. Больше всего он боялся, что военные начнут стрельбу. Иной замер, пригнувшись, и, видимо, размышлял, на кого броситься – на Казакова и Эккарта или на доктора? Зверя сбивал с толку Бишоп – вроде бы теплокровное существо, но в то же время неживое. Андроид находился всего в полутора метрах от Иного. Просто стоял с уверенным видом. Вряд ли зверь станет нападать на искусственного человека, в котором почти в равных пропорциях смешались плоть и металл. Иной отнюдь не глуп – синтетические люди несъедобны и не могут служить носителем эмбриона. Следовательно, они не подходят в качестве объекта охоты.
– О, получилось! – взвизгнул от радости Гильгоф. Его палец, затянутый в ткань перчатки, лежал на одной из клавиш ретранслятора, полностью утопив ее в корпусе. – Со мной все в порядке! Не вздумайте стрелять!
– Брать живым… – зло бросил Казаков. – Вот как это называется. Доктор, еще один такой выверт – и я вам морду набью, честное слово!
Ученый встал, как ни в чем не бывало, и пружинистой походкой победителя подошел к Иному. Животное сидело на полу в позе, которую знакомый с системой анималистических знаковыражений Бишоп без труда определил как «жест подчинения». Иной не двигался и, казалось, вообще не обращал внимания на человека.
– Ой, забыли взять видеокамеру! – сокрушенно охнул Гильгоф. – Какой был бы кадр – я и мой домашний любимец! Я – рядом с наиболее жутким хищником, встречавшимся людям за всю историю цивилизации! Маша, они все-таки не выдержали конкуренции! Помните наш спор в Плесецке?
Ельцова помнила. Но ей не давала покоя мысль, что они упустили некую важную деталь. Какую? Если она не вспомнит и вовремя не предостережет, этот «укрощенный» Иной еще даст прикурить всей команде. Но что упущено? Что забыто? Маша никак не могла сообразить.
Зверь действительно подчинялся. Было странно видеть, как огромный (если вытянется в полный рост, то превзойдет человека высотой раза в полтора) Иной-хищник, универсальный и опаснейший убийца, безмятежно переносит хамские действия со стороны доктора Гильгофа. Ученый, ничуть не боясь, похлопывал ладонью по закрывающему череп гладкому панцирю, проводил пальцем по острейшим клыкам длиной не менее семи-восьми сантиметров, подергивал чудище за лапу, будто здороваясь… Неужели Иных действительно можно обуздать, используя лишь моделируемый техникой инфразвуковой сигнал материнского организма – королевы, возглавляющей семью?
«Конкуренция, значит… – подумала Маша, наблюдая за беспечным ученым. Не будь на его лице маски, она смогла бы рассмотреть торжествующую улыбку, достойную Ньютона, которого ударило по голове летописное яблоко. – Что-то здесь не так. Я уверена. Мы обставили Иных в одном ходе, но партию пока не выиграли. Что-то не так…»
Вениамин Борисович переключил ретранслятор на другой диапазон, отдав зверю приказ «Следуй за мной», и махнул рукой остальным:
– Идем к «Цезарю». Не беспокойтесь, я полностью контролирую психику животного и его действия. Сергей Владимирович, ради бога, опустите оружие. Этот красавец никого не тронет!
Маша оценивала процессию как наиболее сюрреалистическое зрелище, виденное ею за всю жизнь. Впереди, на почтительном расстоянии, шествовали Андрей Ратников и лейтенант, за ними с видом триумфатора выступал Веня Гильгоф вместе с чужим существом, замыкали странный парад все остальные. Ельцова посматривала на пол, чтобы случайно не наступить на волочащийся длинный хвост черного хищника.
Снегопад не прекратился, но утро постепенно разгоралось. Теперь не надо было использовать инфракрасный бинокль, чтобы рассмотреть окружающую местность. Вдалеке чернели скальные образования, желто-черные строения базы выглядели редким цветовым пятном на сплошной снежной равнине, а выкрашенный в черно-серебристые цвета «Юлий Цезарь» казался теплым и добродушным созданием, порожденным техногенной цивилизацией Земли.
Сейчас можно было подробно рассмотреть внешнюю конфигурацию корабля. Да, большой. Гораздо крупнее челнока «Меркурий», на котором Маша несколько месяцев назад спускалась на Ахерон, не говоря уж о погибшем «Триглаве». Два загнутых книзу трапециевидных атмосферных крыла-стабилизатора, два киля с непонятным символом – римская дикторская связка, на которой восседает золотой орел императоров. На груди птички пристроилась свернувшаяся в кольцо змея. Неизвестный никакой современной геральдике элемент. А самое главное – название корабля. Буквы ЮЛИЙ ЦЕЗАРЬ вырисованы кириллицей.
Маша только ахнула. Значит, этот малый рейдер действительно произведен отечественной фирмой. Не станут же американцы, европейцы или подданные японского императора изображать имя корабля алфавитом, использующимся только на территории Российской Империи и в Болгарии? В то же время корабль мог быть построен где угодно (Ельцова отметила, что очертания рейдера ей насквозь незнакомы. Причем не только ей – система опознания тоже никак не отреагировала на конструкцию «Цезаря»…), и знаки на борту могли быть нанесены после продажи транспорта…
– Маша, не зевайте, – проворчал Бишоп, когда консультантка едва не упала, запнувшись о сорванный трос, и будто невзначай добавил: – Не нравится мне все это.
– Что не нравится? – насторожилась Ельцова, уставившись в лицо андроиду.
Иной почти не беспокоил, словно был непреложной частью реальности.
– Корабль не нравится, – тихо сказал Бишоп, указывая на «Цезаря». – Зверюга не нравится. Я на подобных тварей насмотрелся – до конца жизни хватит. Слишком легко мы надели на Иного виртуальный намордник. Подозрительно легко, вам не кажется?
– Кажется, – согласилась Маша. – Но, Бишоп, посмотри – все довольны. Поймали зверя, сейчас выберемся с этой дурацкой Сциллы, полетим неизвестно куда, зато с комфортом.
– Мы еще не выбрались, – резонно ответил андроид, неприязненно поглядывая на черную ребристую спину животного. – Только когда я окажусь на Земле, беспокойство пройдет. Боюсь, домой мы вернемся не скоро…
Шлюз «Юлия Цезаря» гостеприимно открылся, опустился трап, и Казаков, первым взбежавший по нему, пропустил вперед доктора Гильгофа и его крайне необычного спутника. Голос ИР сообщил, что чудище следует доставить в лабораторию «А», где уже подготовлена необходимая аппаратура.
