Сергей Зверев - Восстание потерянных
– И ты считаешь, что из пятисот людоедов, находящихся сейчас в «Мираже», часть, оказавшись в нормальном мире и не почуяв знакомые запахи, не отвалится в сторону и не сообщит о Другой Чечне?
– Они не захотят отваливаться в сторону. Здесь их ждет вольная жизнь, а на воле – пожизненное заключение. Когда тебе предлагают смерть в одиночной камере или клетку, стоящую посреди чистого поля, ты выберешь клетку. Но, находясь в ней, никогда не направишься к той ее части, где тебя ударит током. Стольников, была тюрьма «Мираж». Сейчас будет гостиница «Мираж». Для сволочей, которым нет места в нормальном мире. А чтобы нормальный мир стал еще лучше, сволочей нужно использовать в этом направлении. Я ясно объяснил?
Некоторое время Саша сидел молча, а потом рассмеялся и поднял глаза на полковника:
– Ждан, когда это случилось?
– Что?
– Когда ты превратился в подонка? В какой день? Какие особые приметы были у этого дня? Шел дождь или в Китае случилось землетрясение? Что тебя изменило?
Ждан прошелся по кабинету и остановился напротив Саши:
– Я могу арестовать тебя сейчас и передать ФСБ. Они только и ждут момента, чтобы снять с тебя погоны майора, звезду Героя и принять к себе по всей программе. Но я этого не сделаю. И убивать тебя здесь не стану. Это должно выглядеть натурально.
– А как объяснишь Ирине смерть ее отца? Ты ведь, кажется, намерен завладеть ее сердцем?
Ждан вспыхнул и махнул рукой:
– Не тебе!.. Не тебе об этом говорить! Что ты знаешь?! Кузнецов!..
В комнату вошел приземистый майор с тяжелым, как у печеночного больного, лицом.
– Отправьте майора Стольникова через тоннель на территорию Грузии!
Саша поднялся и почесал подбородок:
– До встречи, Ждан.
– Прощай, Стольников.
– Нет, Ждан. До встречи.
Садясь в вагон поезда, он был уверен: Ждан – человек Аль-Каиды. Непонятно одно – на чем они его взяли. Или – чем. Но это уже не имело никакого значения. Стольников знал – Ждан врет, упоминая Кремль. Зубов знал наверняка, что Кремль заинтересован в пожизненном заключении боевиков в «Мираже». Переменить за сутки решение и отдать приказ уничтожить начальника УИН и группу майора Стольникова Кремль не мог. Там, конечно, люди непредсказуемые, но не сумасшедшие. Ждан выполняет задумки исламистов. А это значит, что «Мираж» постепенно превращается в базу террористов.
Это же просто волшебно! Из неизвестного края появляется в привычном мире орда, выполняет задачу и снова исчезает в неведомый мир. Да заодно и заносит в него все, что необходимо Ждану и его хозяевам… Грех от такого куска пирога отказаться. Тут не командира, мать родную продашь…
И это может длиться вечно. Аль-Каида и радикальный исламизм непобедимы. Вводить в строй вместо убитых или умерших боевиков новую поросль не так уж сложно. При наличии такой должности, как начальник Управления исполнения наказаний по Северному Кавказу, – тем более…
Глава 16
Группа не сдвинулась с позиции, на которой он ее оставил, ни на метр. Видимо, Ждан решил предоставить Стольникову возможность попрощаться. Иначе растолковать нежелание задавить разведчиков здесь и сейчас Саша не мог. Оба пациента – и генерал, и главврач, сидели под деревом в полном здравии. Если нормальное состояние доктора Стольникова волновало мало, то видеть при светлом рассудке Зубова ему было приятно.
– Как вы себя чувствуете, Александр Львович? – спросил Стольников, и несколько бойцов разом перекатились в стороны, взяв майора в прицел.
Он рассмеялся, следуя к позиции пригнувшись. Ветки несколько раз задели его кепи, он снял его и сунул под погон.
– Вас тут ножами можно взять за минуту.
– Не все так тихо ходят, – обиделся Мамаев.
– Нормальное состояние, Саша. Доктор подтвердит.
– Я подтверждаю, – поспешил заверить главврач. – Скажите, что вы намерены со мной делать?
– А вы сами что хотели бы? – Майор взял у Баскакова сигарету и прикурил.
– Я полагал, что мы следуем в НИИ… Не назад же?
Стольников подошел к генералу и опустился рядом:
– «Крот», которого вы искали, – Ждан. Я говорил с ним несколько часов назад. Он лжет об участии Москвы в деле развала «Миража». Думаю, он резидент исламистов. Вот только не могу понять, в какой момент он решил стать на другую сторону и что им двигало. Папу могли прижать? Торговля оружием, мошенничество в высших эшелонах власти, «Оборонсервис»?
Зубов покачал головой. Казалось, он постарел еще на десять лет за эти несколько часов:
– Мне трудно в это поверить, я знал его ребенком… А с его отцом мы знаем друг друга с Суворовского училища…
– «Был у майора Деева товарищ, майор Петров. Вместе рубали белых шашками на скаку, вместе потом служили в артиллерийском полку…»
– Это не смешно, Саша.
– А я и не смеюсь. Он оставил нас здесь умирать. У нас нет воды – раз, пищи – два, боеприпасы на исходе – три. Сюда добавьте поселок, кишащий потерянными и людьми Ждана. И тюрьму «Мираж», в которой пьют колу пятьсот самых кровожадных людоедов России. – Он хотел загнуть еще один палец и сказать, что группа потеряла мобильность, но вовремя спохватился. Еще не хватало поставить это Зубову в вину, хотя бы и невольно.
– Что думаешь делать?
– Если учесть, что населенных пунктов здесь два и оба заняты нашими кровниками, остается только из двух бед выбрать наименьшую.
– А если попытаться прорваться в НИИ?
Покачав головой, Саша лег на спину и заложил за голову руки:
– Когда меня вел по перрону майор с желтушным лицом…
– Аверьянов, сука… – процедил Зубов.
– Так вот, когда он меня вел, я заметил во внутреннем помещении, рядом с операторской, расставленные на ножки десять или двенадцать ротных пулеметов и коробок пятьдесят со снаряженными лентами. А вдоль стены – три автоматических гранатомета и по десять коробок с гранатами к каждому. Нас ждут, можно не сомневаться. У входа в тоннель – голая степь перед холмом… И игольное ушко, в которое нужно просочиться при тех обстоятельствах, что с обратной стороны враг. Царя Леонида помните? Ксеркса он в узком проходе держал долго, очень долго… Но у Ксеркса сотни тысяч смертников были, а у меня семь человек, жизнью каждого из которых я дорожу как своей.
Еще некоторое время они сидели молча. Темнело в Другой Чечне так же быстро, как и в обычной. Когда воздух стал сгущаться, Стольников поднялся и подошел к врачу:
– Что ж, подполковник… Я свое слово сдержал. Теперь можете быть свободны. Пленных я убиваю только в исключительных случаях.
Вскочив, доктор от неожиданности едва не упал:
– То есть как – свободны… Вы сдурели, майор? Куда я пойду?!
– И что теперь, прикажете оставить вас ночевать у себя? Я незнакомых мужчин на ночь не оставляю.
– Да идите вы к черту! Там потерянные! Ночью они выйдут на промысел!..
– Потерянные? – удивился Стольников. – Вы боитесь потерянных? А разве не вы их создали?
– Я не пойду! – неожиданно дерзко заявил главврач и сел на землю. – Утром дадите мне автомат, и я уйду! Но не сейчас.
Саша вынул из кобуры рядом стоявшего Ключникова «Гюрзу», снял с предохранителя и навел на доктора:
– Вам придется выбирать. Вы более не мой пленник, поскольку я вас отпустил.
– Что вы делаете?
– Или отправляйтесь на все четыре стороны, или я вас пристрелю. Признаться, у меня уже давно руки чешутся.
Поняв, что с ним не шутят, главврач поднялся и, прокляв род Стольникова до седьмого колена, стал спускаться с пригорка в направлении уже исчезнувшей в темноте дороги.
– Саша, дай мне пистолет, пожалуйста, – попросил Зубов. – Я не хочу оказаться беззащитным в тот момент, когда на меня кто-то выскочит из темноты.
Стольников перехватил «Гюрзу» рукояткой вперед, вынул два магазина и протянул Зубову. Отдавать автомат он не решился. Генерал еще не окреп после потрясений, и неизвестно, как отреагирует его организм на только что проведенное лечение. Таскать тяжести ему в любом случае было противопоказано.
– Только знайте, покойники!.. – донесся до разведчиков из темноты голос доктора. – Знайте!.. С генералом кончено! Восстановление организма от вируса возможно только на ранних стадиях заболевания! Генерал, вы – потерянный! Вы потерянный навсегда! И будьте вы все прокляты!..
Айдаров не выдержал и щелкнул предохранителем на «Винторезе». Ночной прицел он пристегнул уже давно.
– Командир, разреши я его успокою?
– Нет, – отрезал майор. – Пусть идет. Этот патрон нам очень скоро понадобится.
– Мы переждем эту ночь здесь? – спросил Ермолович.
– Нет, – снова покачал головой Саша. – Засветло они уже срисовали координаты нашей лежки. Если останемся, хватит и десяти минометных мин. Мы уйдем севернее. И остановимся на распутье: «Мираж», Южный Стан и тоннель. Оврагов там много, есть и ручьи.
– Саша, – донесся из темноты голос Зубова. – Что хотел сказать тебе… Если останешься жив, не оставь Ирину. Ты хотел получить мое благословение? Оно у тебя есть.
