Андрей Дьяков - Во мрак
Оставив рукоять в покое, каторжный кинулся на паренька с голыми руками. Глеб приготовился блокировать удары, поэтому оказался не готов к тому, что сделал незнакомец в следующий момент. Несмотря на отчаянное сопротивление паренька, крючковатые пальцы каторжного сомкнулись на его шее. Перед лицом замаячил жуткий оскал, изо рта пахнуло смрадом.
Запаниковать Глеб не успел: Аврора набросилась на обидчика сзади, обеими руками вцепившись в его сальные патлы. Незнакомец взвыл, пытаясь стряхнуть девочку со спины, хватка сдавивших горло пальцев немного ослабла. Этих мгновений мальчику хватило, чтобы вспомнить наставления Тарана. Хлесткий удар по глазам, потом в кадык — и руки нападавшего сами оторвались от шеи. Захрипев, он неловко попятился и тут же споткнулся о девочку, метнувшуюся под ноги. Глеб придал каторжному ускорение, врезавшись головой в живот. Мелькнувшие в воздухе ноги, испуганный крик, перекошенное от страха лицо… Нелепо взмахнув руками, зек провалился в пролом, чудом удержавшись на краю колодца. Пальцы его беспомощно скребли по шершавому бетону, сквозь завывания и всхлипы донеслось неразборчивое:
— По… мо… ги!
Глаза незнакомца, полные отчаяния и боли, всколыхнули в памяти события недавнего похода: ствол лифтовой шахты, бурлящая вода где-то внизу и растерянный взгляд Фарида, падающего в пропасть, навстречу своей смерти… Глеб метнулся к незнакомцу, ухватил за ворот и что было силы потянул на себя. Каторжный отчаянно заскреб ногами по стене, вцепившись в мальчика. Медленно, продвигаясь сантиметр за сантиметром, он сумел-таки втянуть туловище наверх и лечь на живот. Оба замерли на мгновение, уставившись друг на друга. Не успел Глеб перевести дух, как заключенный, так и не поблагодарив за спасение, снова потянулся к его шее. Выпучив глаза, он выл и скалился, пытаясь задушить жертву. Во взгляде безумца не осталось ничего человеческого, только звериная злость и… отчаяние?
Аврора, до того момента наблюдавшая со стороны, кинулась на подмогу.
— Оставь его в покое! Слышишь? Отстань!
Детские кулачки беспомощно замолотили по спине зека, но тот и не думал прекращать, подтаскивая упорно сопротивлявшегося Глеба все ближе. Злоба и безысходность сводили беднягу с ума, пробудив бесконтрольную и не поддающуюся объяснению жажду убийства. Задушить! Забрать съестное! Утолить терзавший желудок голод!..
Нависшую тень каторжный заметил слишком поздно. Девочка, высоко подняв над головой каменный обломок, что-то кричала, но остановиться, уже ощутив под пальцами податливую плоть шеи, зек был не в силах.
Зажмурившись, Аврора обрушила камень на голову незнакомца. Тело его тотчас обмякло, руки безвольно распластались по земле. Лишившись опоры, каторжный бесшумно соскользнул в колодец, оставляя на полу отчетливый кровавый след. С глухим всплеском труп незнакомца навсегда исчез в глубине каменной утробы.
Сквозь собственное сбивчивое дыхание Глеб различил тихий всхлип. Выпустив камень из рук, девочка таращилась на ладони, замаранные ярко-красным, и повторяла как заведенная:
— Господи… Я же… убила человека… Убила… человека… Убила…
Истерика могла обернуться ненужным вниманием, поэтому мальчик, немного отдышавшись, поднялся, оторвал край рубахи и протянул спутнице:
— Вытри руки… И постарайся успокоиться. Человек в нем умер гораздо раньше. А это… всего лишь оболочка. Бездушная. Пустая.
— Я…
— Поступила правильно. В этом колодце могли оказаться мы с тобой. Так что соберись и показывай, куда идти, пока другие на шум не сбежались.
Неизвестно, что подействовало на девочку больше — слова напарника или угроза новых нежелательных встреч, но она перестала дрожать и, все еще хлюпая носом, осторожно приблизилась к пролому:
— Придержи…
Ухватившись за Глеба одной рукой, Аврора зашарила второй по внутренней стенке колодца где-то наверху, над кромкой бреши.
— Есть!
Сверху упала, разматываясь, веревочная лестница, доселе скрытая от случайных взглядов за удачно расположенным выступом.
— Похоже, ты не первая пользуешься этой дорогой… Кто-то другой из Эдема уже бывал здесь до тебя?
Аврора ограничилась коротким кивком и, стараясь не смотреть в пугающую бездну под ногами, полезла вверх. К счастью, восхождение по шаткой веревочной конструкции закончилось довольно быстро. Буквально несколькими метрами выше обнаружилась горловина сливной трубы. Водворив лестницу на место, путешественники пересекли тесное жерло бетонной кишки и оказались в квадратной, почти в рост человека, горизонтальной шахте, уходящей куда-то вдаль, далеко за пределы видимости. Луч фонаря высветил покрытые бахромой вековой пыли шланги, тянущиеся вдоль обеих стен коридора.
— Это и есть кабельный коллектор? — шепотом уточнил паренек.
По необъяснимым причинам говорить в полный голос в этом заброшенном месте не хотелось. Нависшие над головой массивные плиты, застоявшийся, будто спрессованный, воздух и отсутствие каких бы то ни было источников света — все это давило на психику, вызывая смутную подсознательную тревогу.
— Он самый. Резервная линия электропитания. Теперь уже скоро.
Несмотря на заверения Авроры, переход оказался долгим и изнурительным. Шахта, бесконечная и прямая как стрела, уводила все дальше от Красного Пути, а заодно и от подземки, оставшейся далеко позади. По подсчетам Глеба, они прошагали не менее пары километров, прежде чем впереди замаячила стена тупика. Здесь пучки кабелей уходили вверх, сквозь прямоугольную дыру в потолке. Взобравшись по короткой приставной лесенке, подростки оказались в пыльном помещении, заставленном трансформаторами, электрораспределительными щитами и прочей машинерией, разобраться в предназначении которой мальчик с ходу не смог. Вглядываясь в таблички с обозначениями, он вдруг понял, что не в силах прочитать ни слова. Виной тому оказался фонарик, по закону подлости севший в самый неподходящий момент.
Посветив в сторону чужачки, Глеб еле различил сливавшийся с темнотой силуэт Авроры.
— Доставай фонарь. Мой сдох, похоже.
Девочка полезла в торбу, запустив руку по самый локоть, затем зашарила судорожно и вдруг остановилась, в растерянности хлопая глазами.
— Я его, по-моему, там оставила, в закутке, когда мы от «красных» прятались…
Новость, чего уж там, была так себе. Хреновая, если честно, новость… И, как назло, вокруг ничего горючего, чтобы сделать хоть какой-нибудь, самый завалящий факел! Мальчик сунул руку в карман, но вместо привычной зажигалки нащупал лишь пузырек с лекарством — любимая «зиппо» осталась у Живчика. Следовало озаботиться проблемой огня раньше, находясь в гостях у Тертого, но теперь кусать локти было поздно.
Словно в подтверждение хмурых мыслей фонарь померк окончательно, накрыв помещение непроницаемым пологом удушливого первородного мрака.
— Глеб? — в голосе чужачки появились нотки паники. — Глеб!
— Да не кричи ты! Я здесь.
Шагнув назад, мальчик нащупал ее кисть и осторожно двинулся вдоль прохода, слепо шаря по сторонам. Ноги, как назло, цеплялись за скрутки кабелей, углы раскиданных в беспорядке ящиков, обрезки проводов. Аврора притихла, вцепившись в напарника обеими руками. Компенсируя отсутствие видимых образов, слух обострился до предела. Окружающее пространство наполнилось едва различимыми звуками — зловещим завыванием сквозняка в вентиляционных шахтах, редкими необъяснимыми шорохами и бульканьем воды в подтопленных коридорах подвала.
Страх навсегда остаться в лабиринте необитаемых подземелий оказался противником коварным и сильным. Мальчик храбрился изо всех сил, подбадривал спутницу как мог, но вскоре и в собственном голосе услышал первые нотки зарождающейся паники. Ситуация осложнялась тем, что ни он, ни Аврора уже не представляли даже примерное направление, в котором следовало искать злополучный кабельный коллектор. В попытках вернуться они лишь запутывались все больше, а последние крохи самообладания стремительно таяли с каждой секундой, проведенной в средоточии непроницаемого абсолютного мрака.
Решив хоть как-то подбодрить спутницу, Глеб ляпнул первое, что пришло в голову:
— Вот вернешься в Эдем, что делать будешь?
Аврора пожала плечами, но, сообразив, что в темноте мальчик жеста не увидит, тихо произнесла:
— Не знаю… Жить. А что еще?
— Скучно это. — Глеб улыбнулся собственным мыслям. — Вот у меня мечта есть — во Владивосток попасть. Слыхала такое название?
— Портовый город на берегу Японского моря. Численность населения до Катастрофы… — чужачка задумалась, вспоминая. — Нет. Сейчас не скажу. Мы учили на географии, но давно уже… А почему именно Владивосток?
— Там красиво… — вздохнул мальчик, вспоминая наклейку с завораживающим панорамным видом. — По крайней мере, до Катастрофы так было. Может, и сейчас что-то осталось…
