Илья Бердников - Вояж Проходимца
— Алые Столбы, сеньоры! — Чино, сидящий на корме лодки, заостренным веслом показывал куда-то вперед, по курсу нашего движения.
Блеск солнечных лучей на воде не давал рассмотреть, на что же он указывал, так что я вооружился тактическими очками, поглощавшими всевозможные блики и излишнюю яркость тропического дня. Датчики очков внимательно следили за движением зрачков моих глаз, моментально реагируя на их напряжение. Нужно было только прищуриться, чтобы очки, подобно электронному биноклю, приблизили нужный мне сектор обзора.
В том месте, куда указывал Чино, река, по-видимому, снова сужалась. Берега, представлявшие собой каменистые россыпи, сходились совсем близко. Видна была пена бьющейся о камни воды. По обоим берегам реки, из немного поредевшей чащи джунглей то тут, то там торчали невысокие, но очень крутые скалы, напоминающие поднятые в предупреждающем жесте указательные пальцы. Скалы имели явный красноватый оттенок, так что было понятно, за что их прозвали Алыми Столбами. Холмы, усыпанные этими «столбами» становились все круче, а на расстоянии десяти-пятнадцати километров переходили в невысокие, кое-где лишенные растительности горы.
— Это там Темные джунгли? — недоверчиво спросил Лука, рассматривая залитые светом склоны холмов.
— Да, сеньор. Там Темные джунгли, там места, куда обычно не ходят люди… и там пролегает Древний Путь.
— Древний, говоришь? — хмыкнул Лука и жестом попросил у меня тактические очки. — И что в нем такого древнего?
— Его строили больше пятисот лет назад наши предки, когда этот край процветал, а там, в горах, стояли стены великих и богатых городов…
— Ну понесло нашего гида, — не удержался от комментариев Санёк. Штурман говорил на русском, чтобы Чино его не понял, но Шварц, все еще копающийся в своих железяках, недовольно хрюкнул, жестом показывая, чтобы Санёк заткнулся.
— Почему же этот край пришел в запустение? — продолжал интересоваться врач.
— Войны, сеньор, большие войны. Города начали воевать друг с другом, потом пришли люди из других миров и тоже стали воевать… Города пришли в упадок, жители бежали из этих мест. Так что теперь только некоторые смельчаки рыщут по этим горам, пытаясь найти спрятанные сокровища старых городов… Как, например, команданте Алехо.
Чино помолчал, подгоняя длинный челн ударами весла. Похоже, что за сегодняшний день не устал только он. Возможно, это было потому, что он несколько раз проводил лодку через перекаты на реке, в то время как остальные шли в обход по непролазным джунглям, да еще и несли на себе оружие и боеприпасы, которые были бы потеряны, если б лодка перевернулась где-нибудь на стремнине.
Бог миловал, Чино не подкачал: он благополучно провел лодку через все пороги и перекаты, после чего река расширилась, а мы получили возможность немного передохнуть.
— Дорога, по которой движутся люди, что украли ваш вездеход, недалеко отсюда выходит на Древний Путь, — продолжил излагать Чино, — так что вы можете попытаться перехватить их до того, как они углубятся в горы.
— Если они в них еще не углубились, — заметил Лука.
— Не углубились, — отозвался Шварц.
Толстяк в последние часы только и делал, что, закрепив на борте лодки небольшие тисочки, вжикал надфильками, щелкал затворами да время от времени рассматривал рубиновую метку на голографической карте. К тому же он умудрился использовать свой браслет как своеобразный тестер: очевидно, в нем были какие-то функции для калибровки оружия, так как Шварц многократно подносил его к различным деталям, исследуя их на предмет дефектов. После такой проверки несколько ствольных трубок попросту отправились за борт, очевидно не соответствуя требованиям толстяка.
Глядя на возню Шварца с оружием, я все больше утверждался в мысли, что Фридрих Францевич таким образом отвлекается от неприятных мыслей, обретая душевный покой в любимом занятии. Что ж, если и так, то такая польза — тоже польза.
— Как это ни странно, но, кажется, мы их обогнали, — Шварц снова сверился с проекцией карты и вернулся к своим тискам. — Во всяком случае ночью они, как и мы, не двигались с места. Да и днем задержек у них было немало. Все эти местные дороги, дороги…
— До темна успеем их перехватить? — В глазах Луки мелькнул огонек азарта. — А, Чино?
— Возможно, сеньор. Хотя до захода нам желательно миновать Алые Столбы.
— Почему?
— Красные псы, сеньор. Страшные животные.
— Алые Столбы, красные псы… не слишком ли много красного цвета? — недовольно заметил Шварц.
— В этих местах была большая битва, — Чино понизил голос, придавая своим словам торжественность и таинственность: — Тысячи и тысячи людей погибли. Старики рассказывают, течение реки было красным от крови. Вот скалы и впитали кровь, приобрели алый оттенок. Даже листья на деревьях, лианы, трава — все потемнело от пропитавшей землю крови. А потом здесь поселились красные псы. Говорят, их привлек запах крови, а также боль и страдание, окутавшие эти берега. Теперь на них никто не живет, не селится. Охотники тоже стараются обходить Темные джунгли стороной. Но сейчас бояться нечего, сеньоры: красные псы появляются только после заката. Так что нам просто нужно миновать эти скалы.
— Чего-то не очень вдохновляющая история, — поежился Санёк. — Спасибо, дорогой Чино, за то, что ободрил, поддержал боевой дух!
Чино ничего не понял: штурман говорил по-русски, но на всякий случай белозубо улыбнулся «сеньору в простыне». К слову, Санёк никак не желал расставаться со своей импровизированной накидкой, утверждая, что в ней прохладней, чем в футболке, к тому же она хорошо защищает от солнца. Вот и теперь Лапшич сидел словно под странным тентом: он засунул один край постиранной и просушенной на солнце простыни под свою любимую кепку-бейсболку, а другие края развел в стороны, пришпилив их к бортам лодки колючками какого-то местного кустарника. Сейчас Санёк хмуро перебирал патроны: Шварц посадил его и меня, чтобы мы рассмотрели каждый из нескольких тысяч патронов самых разнообразных калибров, рассортировали их, а выглядящие неподобающим образом — выкинули за борт. «Меньше осечек — больше шансов остаться в живых, если дойдет до огневого конфликта!» — так отрезал толстяк на нытье Санька, что нас заставляют заниматься ненужной работой.
— Самое лучшее ободрение — хорошее оружие! — Шварц наконец-то оторвался от своих железок и, облегченно вздохнув, протянул мне собранный и смазанный автомат: — Держи, Проходимец! Владей, коль ничего лучшего не имеем!
Я принял АКС-74, поблагодарил.
— Да Лёха на «калашах» помешан, — кинул реплику Санёк. — Даже на Пионе с АК бегал. Правда, ему тот автомат Никифор навернул: всяких прибамбасов навешал, прицелов…
— Прибамбасов, к сожалению, у меня никаких не имеется, — развел руками Шварц. — Но я перебрал все имеющиеся стволы и собрал несколько единиц, более-менее достойных того, чтобы из них стреляли. К примеру, этот АК собран из деталей от пяти… — нет, шести! — автоматов. Кое-что доведено до ума при помощи этого жалкого инструментария. К слову, боевую пружину я поставил тебе от РПК — послужит дольше.
— Спасибо, Фридрих Францевич, — еще раз поблагодарил я.
— Потом спасибо говорить будешь, когда живым домой вернешься! — важно заметил Шварц, но было видно, что толстяку приятно. — А теперь, детки… — Шварц начал перекидывать мне и Саньку магазины от «калашниковых» и FN-нок, обоймы от винтовок, подсумки и коробки, — теперь заполняйте все это патронами заранее: в бою это делать будет некогда. А весь остальной хлам — за борт!
И Шварц решительно стал бросать в воду части разобранного оружия. Через несколько минут от горы железного хлама на брезенте осталось только несколько мелких деталей, которые Фридрих решил оставить как ремонтный материал.
Лука с усмешкой глядел на происходящее, но было заметно, что он согласен с толстяком.
Саньку досталась штурмовая бельгийская FN-FAL, также собранная из нескольких единиц. Лука вооружился автоматическим карабином (к слову, он обработал его приклад ножом, подгоняя под свои требования, а затем обмотал тканью). Чино так и остался с выбранной ранее винтовкой. Шварц вычистил ее для охотника, смазал и даже что-то сделал с затвором, после чего тот стал работать мягче. Чино осмотрел обновленное оружие и остался доволен.
Для себя же «специалист по сложным ситуациям» оставил давно облюбованное двуствольное ружье. Отпилив стволы почти наполовину и оставив от приклада одну рукоять, он заявил, что лучшего оружия для ближнего боя в джунглях, чем короткий гладкоствол, не найти. Санёк было заикнулся, что не мешало бы и на его FN укоротить ствол, так как «винтовка больно длинная», но Шварц в ответ всплеснул натруженными руками, перепачканными оружейным маслом и металлической пылью, и Санёк отстал от него, поняв всю беспардонность своего заявления.
