Ив Престон - #Потерянные поколения
– Я не смогла удержаться в рендере, – отрывисто говорю я, открывая глаза. – Меня вышвырнуло. – Я поворачиваюсь к Соларе. – Это… те проблемы, о которых говорил Нестор на собеседовании? Началось, да?
Солара качает головой:
– Валентина сказала, что тебя выкинуло из-за сильного приступа паники. Она говорит, рано бить тревогу, ведь… – Солара запинается. – Ты… плачешь?
– Нет, я в порядке, – говорю я и только после этих слов понимаю, что да, по моим щекам бегут слезы. – Я в порядке, – упрямо повторяю я, и голос даже не дрожит – вот только слезы никак не останавливаются. Приказываю себе не обращать на них внимания и сосредоточиться на словах Солары. – Закар ведь остался в рендере? Почему его не выкинуло, когда…
– Выкинуло. – Лицо Солары мрачнеет, она явно не хочет говорить об этом сейчас. – Только под самый конец. Он всегда очень хорошо держался в рендере. Неужели… – она тяжело вздыхает, – неужели тебя так сильно напугал пистолет в руке противника? Ты бы успела его…
– Меня напугал пистолет в собственной руке, – тихо говорю я. – И то, что произойдет, если выстрелю. Даже когда тот человек целился в меня – у меня была возможность выстрелить первой, но… Я не смогла сделать этого. – Я наконец смотрю на Солару. – И… я видела, с какой легкостью это были готовы сделать другие, и не понимала, как… как они могут… это же… они же… – Я вновь закрываю рот рукой, пытаясь подавить всхлипывание, и зажмуриваюсь, желая остановить жгучие слезы.
Легкое поглаживание по плечу.
– Твоя физическая подготовка сбивает с толку, ты знаешь? – говорит Солара очень мягко. – Я все время забываю, кто ты. Рендер для тебя в новинку, поэтому ты все так остро воспринимаешь. То, на что остальные способны в рендере, еще не значит, что они могут сделать это на самом деле. Курсанты нашего отряда… Они все проходили рекрутскую подготовку, их учили стрелять постепенно, начиная с самых простых мишеней, а здесь этот навык уже шлифуется. То, что было сегодня, – для них всего лишь правдоподобная иллюзия, но для тебя эта иллюзия из-за непривычности выглядит слишком реальной. – Она глубоко вздыхает. – Я думала, Кондор быстро научит тебя стрелять, что ему хватит времени…
– Дело не во времени, он учил меня, пытался… Наверное, я никогда не смогу убить человека… если не способна на это даже в рендере, – тихим голосом прибавляю я, и слезы вновь наворачиваются на глаза. – Это… значит, что я бесполезна для Корпуса?
– Ты не можешь быть бесполезной, – Солара убирает руку с моего плеча. – Профайлер подтвердила это, одобрив твой Переход.
Вот только Солара не знает, что это было моим наказанием. И я не стану говорить ей.
Я слышу шорох. Открыв глаза, наблюдаю, как Солара снимает ботинки, забирается на кровать с ногами и садится, повторяя мою позу – обхватив колени руками.
– На самом деле, – продолжает Солара после паузы, – нет ничего неправильного в том, что мысль об убийстве вызывает у тебя такое сильное отторжение. Та к и должно быть. Нам всем приходится пройти через это.
– Зачем? – Мой голос звучит резко. – Зачем нам нужно так мучить себя? Корпус был создан семь лет назад. Семь лет назад Министр решил, что мы будем готовиться к возвращению. Это очень большой срок. За это время можно было вложить нам в головы все что угодно… В том числе и мысль, что в убийстве по необходимости нет ничего предосудительного… и никому бы не пришлось переламывать себя.
– И кем бы мы стали? Солдатами-марионетками с искаженным представлением о морали? – Солара откидывает голову, опираясь на стену. – Мы не одноразовое оружие, предназначенное для возвращения в Арголис, мы и есть цель этого возвращения. Первое правило Кондора, – она легко улыбается. – Он согласился создать Корпус только на таких условиях. Мы должны оставаться… людьми.
– Людьми, способными на убийство, – тихо говорю я.
– Возможно, убивать и не понадобится… – Солара ненадолго замолкает. – Когда Кондор выстраивал стратегию возвращения, он сразу предупредил, что, оказавшись в Арголисе, мы не всегда будем знать, кто нам враг, а кто на нашей стороне, даже если сам не догадывается об этом. Мы понятия не имеем, что нас там ждет. Поэтому, чтобы избежать лишних жертв, во время зачистки будет использоваться транк, – Солара утомленно потирает глаза, – еще одно местное изобретение. Концентрированный транквилизатор, способный погрузить человека в глубокий сон на двое-трое суток. Нейтрализовать его действие можно только с помощью инъекции стимулятора… – Она тяжело вздыхает. – Что-то я совсем не то говорю. Я хотела сказать, что способность осознанно отобрать жизнь… Даже среди капралов есть те, кто этой способностью не обладает. Финн вот только недавно получил Подтверждение… – Солара обрывает себя на середине фразы.
– А что насчет тебя? – спрашиваю я, повернувшись к ней. – Ты действительно можешь хладнокровно застрелить человека?
Солара выдерживает мой взгляд.
– Могу, – глухо говорит она. – Профайлеры подтвердили меня еще год назад… Подтверждение – это как рубеж. Ты меняешься, переступив через него, меняешься навсегда, и профайлеры чувствуют это. – Солара всматривается в мое лицо. – Подтверждение значит лишь то, что, когда мне нужно будет стрелять, я выстрелю, и моя рука не дрогнет. Но это не означает, что я сделаю это… хладнокровно. Здесь очень тонкая грань. – Немного нервным движением она запускает пальцы в волосы. – Есть курсанты, которые уже сейчас потенциально способны лишить человека жизни – и именно поэтому они никогда не получат Подтверждения, поэтому они уже сегодня закреплены за отрядами зачистки. Несколько убийств – и такой человек навсегда потеряет осознание ценности чужой жизни. Да, Подтверждение значит, что я смогу сделать заведомо смертельный выстрел, но только при крайней необходимости, и моя психика сможет справиться с этим. Подтвержденный – это тот, кто способен убить…
– И не стать убийцей, – договариваю я за нее.
Солара кивает. Потом говорит:
– Я могу поговорить с Валентиной. Тебе не помешает пара дополнительных занятий. Не думай о Подтверждении – сейчас тебе нужно привыкнуть к тренировкам в рендере… это ведь всего лишь объемная картинка. – Она делает попытку улыбнуться. – А сейчас выпей это, – Солара берет с полки стакан и протягивает мне, – и постарайся заснуть.
– Что здесь? – С подозрением смотрю я на жидкость в стакане.
Солара хмурится:
– Думаю, тебе не захочется видеть отголоски после сегодняшнего. А они будут очень сильными, ведь тебя…
Я выхватываю стакан из ее рук и в несколько больших глотков выпиваю его содержимое.
– Выкинуло из рендера, – растерянно договаривает она. И добавляет: – Вот и хорошо.
Солара уходит, а я заматываюсь в одеяло, сворачиваясь клубком. Лекарство начинает действовать довольно быстро, размывая мои мысли, но одна мысль продолжает вертеться в моей голове.
Отряды зачистки будут использовать транк. Им не обязательно быть Подтвержденными, потому что им не придется убивать.
Но диверсантам – придется.
# Глава 9
Берт, сосредоточенно нахмурившись, разливает чай по высоким прозрачным кружкам, расставив их в несколько рядов. Я невольно улыбаюсь, наблюдая за мальчиком. Сегодня наш отряд дежурит в столовой во время ужина, и Берт явно доволен – еще бы, ему доверили горячий чай, а это такая большая ответственность. Но это все еще не прежний Берт. Тот Берт умел радоваться мелочам, так ярко, как умеют только дети. Прежде, когда он испытывал восторг, глаза его ярко сияли, а недовольство Берт проявлял открыто и зачастую довольно громко. Сейчас же он словно поблек, словно…
Словно погас.
Я зажмуриваюсь, пытаясь прогнать пугающее сравнение. Нет, это слово никогда не должно стоять рядом с именем Берта. Потом открываю глаза и вижу, как он наполняет чаем очередной ряд кружек и отходит назад, желая полюбоваться своей работой. Берт постарался на славу: во всех чашках одинаковое количество чая. Нет, Берту становится лучше, убеждаю себя я, вот и кошмары уже отступили… Ему просто нужно время, чтобы оправиться, прийти в себя.
А сколько времени нужно тебе, Арника? Сейчас отряд усиленно делает вид, что ничего не было, будто бы это не я сорвалась на тренировке у Валентины. Никаких вопросов, никаких лишних взглядов – наверное, им что-то сказала Солара, которая надеется, что я все-таки привыкну к рендеру и смогу пройти выпускные испытания, не отправив отряд на Второй круг. И только Берт следующим утром, перед тем, как идти на завтрак, прошептал мне на ухо, чтобы я не расстраивалась. «Зачистка – это тоже хорошо. Мы ведь можем оказаться в одном отряде. Будем приглядывать друг за другом, верно?» – и слабая улыбка, лишь тень его прежней улыбки. Он едва не сломался сам, маленький Берт, но все еще находит в себе силы, пытаясь поддержать меня. Но заслуживаю ли я этого?
